Книга Колдовской апрель - Мэрил Хенкс

В душе Джины шевельнулись сомнения. Мальчик-то он мальчик, но ведь взрослый мальчик! Не слишком ли опрометчиво она поступает, идя к нему в номер, о котором, тем более, не знает никто в Палаццо деи Кавалли...

- О, магазинчик! Не хочешь купальник Наны - давай купим здесь. Выбирай, я пока ключ найду...

Он искал ключ, ухитряясь одновременно флиртовать с двумя белокурыми красотками у стойки, а Джина тем временем выбрала и купила простой черный купальник.

Номер оказался большим и просторным, французские окна были широко открыты и выходили прямо в зеленый и тенистый сад. Еще дальше виднелся пляж, весь покрытый яркими цветами зонтиков.

Номер был явно не из дешевых, и Джина опять скептически усмехнулась, вспомнив "бедного раба".

Дверь закрылась, и Адриано немедленно принялся расстегивать рубашку. Джина вновь занервничала, хотя и не подавала вида.

- Я пойду переоденусь в ванной...

- О, разумеется, если того требует твоя стыдливость, прекрасная дама!

Он сопроводил свои слова нахальной ухмылкой, и Джина удрала в ванную.

Купальник неожиданно оказался весьма и весьма вызывающим.

Несколько секунд она критически обозревала себя в зеркало, но затем решилась.

Ее встретил восхищенный присвист, и Адриано, закатив глаза, рухнул прямо на пол. Джина смущенно отмахнулась от него и выбрала себе пару пляжных полотенец, в одно из которых и завернулась.

Между прочим, Адриано наверняка производил на слабый пол сногсшибательное впечатление, в том числе и благодаря весьма смелым плавкам. Он открыл один глаз, потом другой, затем кивнул на кровать и пропел:

- Может, сначала небольшая сиеста...

- Нет, спасибо.

- Почему? Между прочим, большинство женщин находят меня абсолютно неотразимым!

- Верю, но я, видимо, принадлежу к меньшинству.

- Врешь!

- Нет, не вру. Для меня ты вполне отразим.

- Жестокая, бесчувственная тетка! Знаешь, как обидеть мужчину!

- Адриано...

- Чего тебе, злая?

- Ты прелесть.

- Ты так думаешь? А вот если бы ты позволила мне показать тебе еще одну прелесть...

- Адриано!!!

- Молчу. Пошли купаться. Я заплыву подальше и утоплюсь.

- Дурачок!

- Сама такая.

Адриатика была бледно-зеленой, холодной и чистой, а песок на берегу золотым и раскаленным.

Джина и Адриано еле отыскали свободный зонт среди разомлевших от жары тел. Они купались и загорали, снова купались и снова загорали, валялись на горячем песке, словно дети, строили замки из песка и разрушали их меткими бросками камушков и раковин.

Джина совершенно случайно обратила внимание, что народа стало как-то меньше.

- Сколько времени, Адриано?

- Без понятия. Не мешай, я сплю.

- По-моему, пора идти. Наверное, уже времени много.

Она вскочила на ноги и начала собирать с песка полотенца.

Адриано тащился за ней по песку и канючил. Ожил он только в номере.

- Можешь принять душ первая, но если хочешь, мы пойдем туда вместе.

- Нет времени шутить.

- А кто говорит о шутках? Я серьезен, как инквизитор на допросе.

- Ты неисправим!

- Да. И в этом мой шарм.

Она покачала головой и направилась в ванную. Быстро приняв душ и переодевшись, она расчесывала перед зеркалом волосы, как вдруг Адриано присвистнул и многозначительно зацокал языком.

- Ты что?

- Ничего. Знаешь, который час?

- Нет... Боже! Да нет, этого просто не может быть!

Половина седьмого!?

- Боюсь, что может. Нас ждет буря. Шансов, что мы опередим Рикко, почти нет. Понадеемся на удачу, как истинные партизаны...

- Адриано!

- Молчу. Иду в душ, суровый и молчаливый. Буду мыться и думать, думать и мыться. Придумаю что-нибудь и сразу же извещу тебя.

Она еле дождалась его возвращения. Волнение снедала Джину, совершенно необъяснимое и не вполне уместное: так могла бы волноваться замужняя особа, которую дома ждет ревнивый муж.

- Ну?!

- У нас два пути. Первый - пойти и сдаться, но лично я лучше просто застрелюсь. Второй изощреннее, но я не уверен, что ты...

- Адриано, не томи!

- Вот каков второй путь. Мы исчезли, это верно, но ведь никто не знает, что мы исчезли вместе? Сейчас мы поедем кататься, поедим где-нибудь, погуляем, а потом, когда все в доме улягутся, тихо - как настоящие партизаны - прокрадемся в дом поодиночке. Шмыгнем в свои постели, а завтра утром холодно поприветствуем друг друга, словно пара незнакомцев. На подозрительные взгляды Большого Брата мы дружно ответим горделивым презрением и вежливым непониманием. Если ты не возражаешь, то я выбираю второе, а тебе, прости, все равно терять нечего.

- Значит, будем врать?

- Нисколечко!!! Если, положим, Рикардо спросит меня, где ты, мол, был, подлец, я скажу, не понимаю, мол, вашего гнева, братец, а был на пляже, имею право. Тогда он спросит тебя, а где ты, стало быть, шля.., была, а ты ему - город смотрела, имею право...

- А если он не поверит?

- А если поверит? Вот не поверит, тогда и погибнем геройски, но пока есть шанс, надо его использовать.

Джина подумала еще немножко. В конце концов, в плане Адриано что-то есть. Кстати, парень рискует больше, потому что брат его предупредил.., насчет Джины.

- Я согласна.

- Вот это девица! Мечта! Вперед, славные партизаны!

Глава 9

Вечер в Венеции - это сказка. Золотые блики отражаются от воды и играют на стенах старинных зданий, мосты кажутся ажурными и невесомыми, воздух тих и напоен прохладой.

Джина сидела на носу лодки, распустив волосы по плечам, и зачарованно смотрела на город-сказку. Адриано зевал и вертелся.

- Адриано, как здесь красиво!

- Наверное. Извини, милая Джина, но я в этом городе родился и вырос, он мне малость поднадоел. Вот чего не отнять у Венеции, так это ресторанов! Мы поедем в "Фараон", это один из лучших.

Меня там знают, так что проблем со столиком не будет, а около Академии - это рядом - есть отличный причал...

Джина, слушала юношу, улыбаясь и скрывая боль. Нога опять заболела, наступать на нее было трудно. Наверное, она чересчур увлеклась плаванием...

Они были уже на пути к ресторану, когда чуть впереди них, в тени возле дома вспыхнул огонек зажигалки, на мгновение осветив худощавое лицо мужчины с длинным крючковатым носом. Почти в тот же миг Адриано схватил Джину за локоть и резко свернул в ближайшую арку. Зная юношу, можно было предположить, что ему просто почему-то вдруг взбрело в голову изменить маршрут, но Джине почудилось в этом что-то подозрительное.