Книга Сплошной разврат - Анна Малышева

— Верю, — поспешно затараторила я, — я вам верю, Люда. Но кто — они? Кому мог помешать ваш муж?

— Вот! — Людмила повернулась ко мне. — Посмотрите!

Она торопливо достала из кармана мятую бумажку и протянула ее мне. Я с некоторой опаской развернула ее и прочитала: «Негодяй! Ты еще ответишь за свой гнусный поступок». Видимо, на моем лице отразилось что-то вроде недоумения, и Людмила поспешила объясниться:

— Я нашла ее у нашей двери. Вадиму, конечно, не показала, он и так весь на нервах. Но мне, лично мне, все стало понятно. Его пугают, вы видите, Саша? Его стараются вывести из себя.

— Люда, — я вспомнила, как разговаривают с молодыми мамашами детские врачи, и постаралась добиться той же успокоительно-доверительной интонации. — Допустим, какой-то гад пытается нервировать вашего мужа. Ну и что? Подозревать милиция может кого угодно, но доказательств-то у них нет никаких. Стоит ли так волноваться?

— Стоит! — Людмила вцепилась мне в руку, как клещ. — Стоит! Понимаете, четыре дня назад при большом скоплении народа Вадим поссорился со Светой. Он был не прав, но и она погорячилась. Он ее обидел, а она грозила ему каким-то разоблачением. Представляете? На приеме в немецком посольстве, народу — тьма, а тут такое. Но она не собиралась его разоблачать! Мы с ней виделись на следующий день, и она сказала, что просто пугала Вадима, ну, в отместку за его бестактность, понимаете? Потом они поговорили по телефону и помирились: он извинился, она сказала, чтобы он забыл ее дурацкую угрозу. Но все те, кто был на приеме в посольстве, не слышали их телефонного разговора. И теперь ему будут инкриминировать сведение счетов. Тем более он пошел к ней, когда она была еще жива, а позвал на помощь, когда она была уже… — Людмила разрыдалась.

— Люда, — я обняла ее за плечо, — поверьте мне, я много лет работала в отделе происшествий нашей газеты и кое-что знаю о милиции. Все, что вы рассказали, не может быть доказательством вины. Никогда. Поверьте мне.

— Да, но помешать его предвыборной кампании может.

Тут мне возразить было нечего.

— Если быстро найдут настоящего убийцу… — начала я.

— Не смешите меня! — Людмила сердито расхохоталась. — Когда у нас находили убийц?

— Находили, — обиделась я. — И не раз.

— Нет! — Людмила пресекла все мои попытки защитить органы внутренних дел. — Ни разу. Уж я-то знаю.

Мы тихо сидели рядом и думали каждая о своем. Я достала сигареты, предложила Людмиле, она взяла, и мы закурили.

— Света была хорошим человеком, — вдруг сказала Людмила. — Что бы про нее ни говорили. Не верьте никому.

Я не спорила, хотя ненавидящий взгляд этого хорошего человека до сих пор жег мне спину.

— А что ответил ей ваш муж на приеме в посольстве, когда она ему угрожала? — мягко спросила я. Людмила выпрямилась и посмотрела на меня настороженно.

— Я имею виду, что услышали окружающие? Ведь он должен был как-то прореагировать?

— Он рассердился. — Людмила затосковала. — Он неправильно себя повел. Ему бы надо было посмеяться, превратить все в шутку, а он разозлился. Вы правы, все заметили, что он напряжен. Он сказал: «Я смогу найти на тебя управу». Но ведь это не угроза убить, правда? Управа же — совсем другое.

— А Светлана ничего не могла знать о делах вашего мужа?

Людмила опять насторожилась.

— Я не говорю о компромате, вы понимаете? Вообще о делах.

— Знала, почему же. — Людмила поежилась. — Мы же были близкими подругами. Я рассказывала. Но, скажу вам честно, я и сама-то не очень много знаю о его делах. И он не распространяется, и мне не особо интересно.

Мы посидели еще полчаса — Людмила продолжала убеждать меня в полной невиновности своего мужа и добилась того, что к концу разговора я уже вовсю подозревала Иратова в убийстве Григорчук. По ее рассказам выходило, что милая Светочка здорово досаждала Вадиму Сергеевичу и к тому же все время лезла в его семейную жизнь.

— Но что я могу сделать? — наконец добралась я до главного. Не зря же Людмила выбрала в душеприказчики меня.

— Вы могли бы обеспечить друг другу алиби. — Людмила смутилась, но заставила себя договорить: — Сказать, что в тот момент были вместе. А не сказали об этом сразу, потому что… боялись меня. Я, вообще-то, ревнивая, понимаете?

У меня отвисла челюсть.

— Саша, только поймите меня правильно. Вы ведь тоже в тяжелом положении. Вадима в момент совершения убийства никто не видел, вас — тоже. Ну что вам стоит?

— То есть вы хотите, чтобы я ввела в заблуждение органы правопорядка? — сухо спросила я.

— Нет. То есть — да. Но вам-то это ничем не грозит. — Людмила опять собралась зарыдать, но сейчас ей уже было гораздо труднее меня разжалобить.

— Лжесвидетельство, между прочим, уголовно наказуемо. А вдруг нас кто-то видел? Вдруг наше вранье выплывет наружу?

— Саша! — взмолилась Людмила. — Постарайтесь понять. Вы еще молодая…

— И что мне стоит посидеть в тюрьме пару лет за дачу ложных показаний, — бросила я уже на ходу. Мне очень хотелось добавить, что лично я не уверена в невиновности Вадима Иратова и не имею дурной привычки покрывать убийц.

— Но об этом же речи не идет. Если вы согласитесь, Вадим хотел предложить вам интересную работу в своем штабе. В аналитической группе. — У Людмилы дрожал голос.

Уже взявшись за ручку двери, я вдруг опомнилась. Что я тут права качаю? И уместно ли изображать оскорбленную невинность? Мне представился редкостный, уникальный шанс внедриться в команду Иратова и наблюдать за ним в свое удовольствие, а я кривляюсь. Если он убийца, то тем более важно занять правильную наблюдательную позицию. Небось и денег заплатят, памятуя о моих недавних откровениях про то, что в журналисты я подалась исключительно в погоне за длинным грязным рублем. Доходным местом оказался для меня пансионат Управления делами, просто Клондайк. Непривычно, но приятно — до сих пор за сомнительное удовольствие работать вместе с Васей мне, наоборот, приходилось доплачивать — нервами, здоровьем, да и деньгами иногда тоже. То ли дело сейчас. Я повернулась к Людмиле:

— Я готова выслушать ваши предложения. Но только потому, что мне жалко ВАС. И пока я ничего не обещаю.

Людмила сразу обмякла, закрыла лицо руками и опять расплакалась. До чего ж наши русские женщины плаксивы, сил нет.

Глава 9

ТРОШКИН

Он сразу понял, что неприятностей не избежать. С самого начала все шло наперекосяк. Когда ему доложили, что Таня Ценз здесь, он пришел в бешенство: только этого не хватало. Он чувствовал себя виноватым перед Татьяной и потому страшно злился на нее. Почти каждый день он думал о том, что надо бы позвонить, что-нибудь наврать, заехать к ней в редакцию, но не решался, и, чем больше проходило времени, тем меньше оставалось шансов на то, что они смогут мирно договориться. Он знал, что Татьяна его ищет, звонит, но в последние недели ему удавалось обходить все ее ловушки. Он появлялся на публичных мероприятиях без предупреждения, не включал в свой график те тусовки, где могла появиться Татьяна, и, прежде чем поехать куда-нибудь, скрупулезно изучал список приглашенных.