Книга Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда - Бен Шервуд

Иногда бабушка еще узнавала Тесс. Но в большинстве случаев путала внучку со своей старшей сестрой, которая скончалась в тот день, когда Джордж Буш одержал победу над Майклом Дукакисом с перевесом в триста двадцать пять голосов выборщиков. Порой возникало ощущение, что она вообще не видит Тесс. Она могла своим мягким взглядом смотреть не на нее, а просто в пространство. При всем этом, стараясь поддержать свое достоинство в глазах окружающих, настойчиво требовала, чтобы ее каждый день одевали полностью, как положено: включая цветную шляпку и веселенькую бижутерию из грошовой лавки.

Сейчас бабушка неподвижно сидела в кресле, что-то мычала себе под нос и глядела в окно.

— Ну и что ты там высматриваешь? — спросила Тесс.

Окна «Девере-Хауза» выходили на асфальтированную парковочную площадку, где Тесс заметила птичку, сидевшую на ограде.

— Ты смотришь на этого воробья? Его ты увидела?

Бабуля улыбнулась, на миг прикрыла глаза, затем вновь открыла.

— Так что ты хотела рассказать мне? — Тесс упорно стремилась достучаться до бабулиного сознания. — Мистер Пурди все еще пристает к тебе, когда ты выходишь в гостиную? Ты говорила, он настоящий извращенец.

Снова молчание.

Неужели все должно закончиться именно так? Долгая жизнь, а потом что? Годы, проведенные в тумане и сумраке. Тесс поклялась себе не допустить, чтобы с ней произошло такое. Она должна была уйти в зените славы. Она никогда не хотела постепенно угаснуть, растаять и раствориться. Для нее это был худший из всех возможных вариантов.

— Послушай, бабуля, я ведь пришла попрощаться, — сказала Тесс. — Ты помнишь? Я ухожу в большое кругосветное путешествие под парусом. — Она сделала паузу и посмотрела на бабушкино стеклярусное ожерелье. — Я привезу тебе драгоценности с Востока. Неплохо звучит, а?

Губы бабули дрогнули, в глазах мелькнули едва заметные искорки. Тесс очень хотелось бы знать, о чем она в этот момент думает. Интересно, слышит ли она голос и понимает ли, о чем с ней говорят?

— Ты ведь знаешь, что я здесь, правда? — спросила Тесс. — Понимаешь, что я рядом с тобой?

В комнате было тихо. Бабуля разомкнула губы, глаза сверкнули, и наконец она твердым голосом проговорила:

— Конечно, я понимаю.

Впервые за несколько месяцев бабуля дала понять, что узнает внучку и знает о ее присутствии. Тесс просто лишилась дара речи.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросила бабуля.

Тесс не находила слов, чтобы ответить.

Взгляд бабулиных глаз четко сфокусировался на Тесс, и она произнесла:

— Все хорошо, милая. Все будет в порядке, и мы с тобой очень скоро увидимся.

Потом бабулины ресницы сомкнулись, и она стала клевать носом. Раздался легкий храп. Тесс встала и поцеловала бабушкину напудренную щеку.

— Я тебя люблю, — сказала она. — Скоро увидимся.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Чарли выпустил из рук веревку тарзанки и отправился в свободный полет. Он успел сгруппироваться и бомбочкой влетел в холодную воду. Несколько сильных гребков — и, добравшись до поросшего мхом дна, Чарли поудобнее обхватил обеими руками знакомый булыжник, чтобы его не тянуло обратно, и стал слушать, как бьется сердце и как булькают выходящие понемногу изо рта пузырьки воздуха.

До рощи он добрался буквально за несколько секунд до наступления сумерек. Пожалуй, впервые за все эти годы, оказавшись здесь, в обществе младшего брата, он испытывал сложные, даже противоречивые чувства: в его голове то и дело мелькали новые, взаимоисключающие мысли: он прикидывал, не взять ли сегодня на вечер катер Джо и не прокатить ли Тесс на закате по заливу, открыв при этом бутылку хорошего вина, а затем пригласить ее прокатиться до Манчестера и поужинать там в каком-нибудь прибрежном ресторанчике.

Впрочем, он прекрасно понимал, что все это лишь несбыточные мечты. На самом деле выбора у него не было. Он должен был держать данное когда-то слово и исполнять неизменный ежедневный ритуал. Каждый вечер они с Сэмом играли в мяч на поляне, а затем купались в маленьком пруду, который Чарли вырыл собственными руками много лет назад. Он скопировал во всех деталях ту глубокую заводь, в которую они так любили нырять в детском лагере на Кэт-Айленде. Размеры пруда были точь-в-точь как там, на острове, над ним висела практически такая же тарзанка, и даже узел на конце веревки был завязан трижды — в точности как в то лето. Пожалуй, лето, проведенное в лагере Молодежной христианской ассоциации, стало для обоих братьев счастливейшим в жизни. Целыми днями они ходили под парусом на шлюпках и ялах, а ближе к вечеру отправлялись на озеро и до изнеможения ныряли с тарзанки.

Чарли терпел, сколько мог, а затем отпустил камень и оттолкнулся от дна пруда ногами. Он вылетел на поверхность, как пробка, подняв целое облако брызг. Он едва успел отдышаться, когда Сэм торжественно объявил:

— Минута и двадцать две секунды! Чарли Сент-Клауд устанавливает новый рекорд Уотерсайда.

Брат сидел на поваленном дереве рядом с прудом, а возле него пристроился Оскар. Псу не было дела до рекордов — он был занят выгрызанием блох из своей шерсти. Оказывается, на том свете тоже водятся блохи.

Солнце только что село, и Роща Теней была залита таинственным, мягким сиреневым светом. Чарли вылез из пруда и набросил на плечи полотенце. Старые, растянутые плавки-шорты сползли ему на бедра и почти прикрыли колени, исполосованные шрамами, которые остались после аварии. Наскоро вытершись, он наклонился над Оскаром и потряс мокрой головой, обрызгав при этом собаку.

— Ты видел там внизу Малыша Тима? — спросил Сэм.

— Нет, — ответил Чарли. — Куда-то запропастился.

Малышом Тимом братья звали жившую в пруду черепаху. Тринадцать лет назад они забрали Тима из маленького аквариума, что стоял рядом с кассой на прилавке зоомагазина в Клочестере. Когда Чарли перебрался в Уотерсайд, Малыш последовал за ним. Со временем, получая достаточно пищи и имея в своем распоряжении собственный пруд, он вырос в настоящего великана.

Сэм почесал в затылке:

— Может быть, он встретил какую-нибудь горячую черепашку женского пола и свалил?

— Сомневаюсь.

— Но ты бы на него за это не рассердился? — спросил Сэм. — В конце концов, при его размерах даже ему одному здесь уже тесновато.

Чарли посмотрел на часы. Тесс должна была прийти к большим железным воротам кладбища ровно через час. А ему нужно было еще вернуться в коттедж, убрать валявшиеся по всему дому газеты, покидать грязную посуду в раковину и разжечь угли.

— Давай нырнем еще по разу, — предложил Чарли. — Давай, мелкий, теперь твоя очередь.

Сэм дотянулся до веревки. На нем, как и на брате, были только плавки — джинсы с коротко обрезанными брючинами. Сэм так и остался долговязым и несколько неуклюжим подростком. Худющий, он как будто был сложен из сплошных костей и суставов — локти, колени, плечи и лодыжки торчали из него во все стороны.