Книга А дело было так... - Михаил Высоцкий

— Историю про Тиналиса-богатыря и семерых разбойников знаешь? — не унимался Алендас. — Слышал, наверное, ее на каждом углу рассказывают, как наш герой в одиночку целую банду изловил! А знаешь, как на самом деле все было? Банда та — мать да семеро сыновей. Старшему едва за второй десяток перевалило, младший еще за материнский подол держался. Не от хорошей жизни, а от голода в лес ушли — их батьку барон до смерти замордовал, а все преступление их — на баронских лосей без позволения охотились! Местные им чем могли помогали, еду носили, вещи теплые, чтоб зимой не перемерзли, а как баронские холуи искать бросались — в сторону отводили, ложные советы давали. Но тут Тиналис-богатырь на рисовался — и сразу к барону: мол, за тысячу монет бандитов изловлю и к тебе приведу! Барон и рад — золота у него немерено, а мать с сыновьями уже в печенке сидят, тотчас согласился! Ну Тиналис рад стараться — даже против детей идти не рискнул, нанял за гроши все тех же орков, они нюхом своим звериным к хижине вышли, где мать с сыновьями спала, ночью во тьме их всех повязали да к барону привели! Тиналис только золото получил да славу, а барон той же ночью повелел всех семерых на кол посадить, на костре сжечь да прах развеять — ревели дети, как мамка на костре горела, а Тиналис только ухмылялся, а как сами дети сгорели, пошел с бароном пировать!

Ну Алендас, ты и дьяволов сын! А о том, что и мать, и дети ее вурдалаками были, упомянуть забыл? А о том, что они всю семью барона до этого разодрали, а сам он чудом выжил, да так с тех пор и остался без ног, упомянуть забыл? А что не по доброй воле, а из страха люди логово вурдалаков скрывали, упомянуть забыл? А что пока орки ночью вурдалаков вязали, троим «детишки» успели горло перегрызть, забыл? А что десять лет вурдалаку — это уже не ребенок, а страшный зверь, упомянуть забыл? А что на совести каждого из семерых по сотне невинных душ наберется, упомянуть забыл? А что только спалив да прах развеяв, и можно вурдалака одолеть, упомянуть забыл? Или не забыл? Или правду в народе говорят, что в логове вурдалаков богатыря видели, который с ними дело имел? Уж очень хорошо ты историю эту знаешь. А мы ведь с бароном постарались, чтоб правды никто не проведал, не дай бог, люди про логово вурдалаков в сердце Спокойных Земель прознают! Бандиты что, они повсюду в мире водятся, вот и пришлось мне подвиг на душу брать. А плату, между прочем, взял тогда чисто символическую — барон уговорил, а все золото между семьями погибших орков разделил, они хоть и дикари, да тоже люди…

— А историю, как Тиналис-богатырь царевну спящую из лап лесной ведьмы вызволил, знаешь? Там вообще умора, а не подвиг…

Ну все! Это была последняя капля! Может, я и огрубел за годы странствий, но память Ванты позорить не позволю! Эта история не для твоих, Алендас, гнилых уст! Знал, чем задеть, но даже не надейся, на бой не буду тебя вызывать, не дело богатырю, как мальчишке, на дуэлях отношения выяснять. Но вот придется несколько корректировать планы — видят боги, я хотел пройти короткой дорогой, но ради Алендаса сделаю крюк! Натянув поводья, я повернул Цезаря с главного тракта на проселочную дорогу, идущую в сторону.

— Куда это ты собрался, богатырь? — усмехнулся за моей спиной Алендас. — Или склероз на старости лет стал доставать? Так я тебе напомню — Аму-Тамир, вольный град, в другой стороне будет, или у тебя уже планы поменялись?

— К вольному граду немало дорог, — пожал я плечами, даже не повернувшись. — Этот путь короче будет.

— Короче прямой? — не унимался Алендас. — Тиналис, может, ты запамятовал, так давай я тебе карту покажу — тракт сей ведет отсель и до Аму-Тамира, а вот куда ты сворачиваешь, мне неведомо, тут дорог проходимых отродясь не водилось.

— Умная у тебя карта, Алендас, — усмехнулся я, развернувшись и встретившись с ним глазами. — Может, на ней и праздник Первой Крови отмечен?

Алендас скривился.

— Первой крови? Какой еще первой крови? — переспросил принц.

— Первой жертвенной крови! — просветил я. — Есть в степи древний обычай — не первую сотню лет уже. Каждую осень, как созреет урожай, поднимаются племена и идут к Рангвийскому холму! На нем, по легенде степной, обитают боги, а их не умилостивишь — не будет трава колоситься, и превратится степь в мертвую пустыню, где человеку места нет. А как соберутся племена на Рангвийском холме, начинается священный праздник Первой Крови. Самый старый шаман будет богов о милости молить. Для степняков забава, для путников верная смерть — нет чужакам хода, только тот, кто в степи рожден, степью выкормлен, право там быть имеет. Или ты хочешь нас на смерть отправить, Алендас? Если хочешь, так сам прямо иди, а мне сподручнее будет Рангвийский холм стороной обойти, чем со степняками связываться…

Уел. Нечего ему возразить — ни словом ведь не солгал, как сказал, так и есть на самом деле. Какой дурак тракт прямо рядом с Рангвийским холмом проложил, уже и не скажешь, да осенью, как праздник Первой Крови приближается, пустеет тракт. Никому не хочется со степняками дело иметь, их ведь тьма-тьмущая, а переждешь неделю-другую, пройдут празднества, и опять свободен тракт, езжай не хочу. Знал бы Алендас, что праздник Первой Крови на шестой день после новолуния начинается, а да той поры мы бы всю степь пересечь успели, нашел бы что возразить — да откуда ему, бедолаге. Только темные делишки совершать да мое доброе имя порочить и умеет, а про народные празднества иные и не слышал небось!

Настоящему богатырю надо больше иного ученого мужа знать! Тому же звездочету главное — пару сотен звезд помнить, алхимику — зелья не перепутать, астрологу — пути блуждающих звезд уметь рассчитать, а богатырю никакое знание лишним не бывает! Полжизни прожил в библиотеках; это после подвига можно и в кабаке посидеть, отметить от всей души, пока зеленые черти не начнут убаюкивать, а прежде чем подвиг совершить, подготовиться надо! Книжки почитать, с умными людьми посудачить — поди догадайся, что тех же мантикор сталью убить нельзя, а только деревом! Или что сфинкс, страшнее зверюгу не придумаешь, больше всего в жизни боится обычных тараканов. Никогда не знаешь, что в очередном подвиге может тебе жизнь спасти, — вот и приходится все помаленьку учить. Это пусть дураки на своих ошибках учатся, а я на чужих буду. Конечно, и книжки пару раз подводили, да, к счастью, обошлось.

Сейчас главное — за дорогой следить. Я хоть и представляю примерно, куда направляюсь, да уже лет десять в эти края не заглядывал. Приметы смутно вспоминаются, вроде вековой дуб должен быть, или ольха древняя, или бук… А может, его и вовсе срубили… Совсем из головы вылетело, да еще и Алендас бубнит не переставая — мои подвиги вспомнил, на других богатырей перешел. Его послушать — так мы все упыри, кровь пьем народную, один он белый и пушистый. И принцу льстить не забывает, да в меру — понимает, что парень не дурак, не перехваливает. И даже Тронгвальду с Лютиком добрые слова нашел, хотя эльф с гномом меньше всего в похвальбе нуждаются.

А, вот он, одинокий ясень! Я же помню — на перекрестке должно быть какое-то дерево, от него свернуть в сторону реки, первые два моста разрушены будут, а третий как раз тот, что нам нужен! Недалеко осталось, десятка три верст, до вечера доберемся. А там уже поспокойнее станет…