Книга Король-Беда и Красная Ведьма - Наталия Ипатова

— Я не могу…

— Можешь! Это королевская почта! Я имею право будить лордов любого ранга.

Сэр Эверард за дверями спальни с улыбкой прислушался. Он не спал. Задиристая и неумелая поросячья подростковая брань вывела его из мутной утомительной дремы. Камердинер вошел, почтительно постучав, и неуверенно замер у дверей.

— Ну, что там?

— Королевская почта, — повторил тот с сомнением в голосе. — Вы можете посмотреть сами, милорд, или оставить его до утра?

— Посмотрю, — вздохнул сэр Эверард, поднимаясь и позволяя умелым рукам камердинера привести себя в состояние, пригодное для приема официальных лиц.

Когда он вышел в приемный зал, и гонец поднялся ему навстречу, он понял причину сомнения, звучавшего в голосе его опытного слуги. В королевскую почту брали людей пожилых, но не настолько молодых. Перед ним стоял мальчишка. Взъерошенный, но нахальный. Судя по разводам грязи на рожице, местом его последнего умывания служила лошадиная поилка. Парень был жутко грязный и, судя по всему падал от усталости с ног. Было совершенно очевидно что к щеголям с серебряной пряжкой, к чьим услугам были все почтовые станции на королевских трактах, он не имеет никакого отношения.

— Ну? — спросил старик.

— Посмотрите на меня, сэр Эверард.

Он давно вышел из возраста, когда на малейшую несообразность разевают рот. Мальчишка вел себя не просто дерзко. Он вел себя так, как будто имел на это право. «Сэр» он выговорил по-северному, как «съер». И сэр Эверард, полагая, что его трудно чем-нибудь удивить, посмотрел на него попристальнее.

— Пресвятая Йола! — сказал он. — Принц Рэндалл… простите, Ваше Величество! — Мальчишка толчком глубоко вздохнул.

— Сэр Эверард, — сказал он быстро, словно давно заучил, — я здесь, потому что больше идти мне некуда. Я прошу вашего крова и вашей защиты от произвола консорта моей матери, графа Хендрикье. Я опасаюсь за свою жизнь. Я в вашей власти.

На мгновение сэр Эверард почувствовал себя старым дурнем.

— Как же, — залопотал он, — вы, здесь, под предлогом… черт знает, сколько миль! Один…

Он взял себя в руки.

— Вы голодны, государь?

Рэндалл кивнул. Сэр Эверард щелкнул пальцами, и камердинер, усекший, что здесь будет как минимум беседа, возник буквально из ниоткуда, неся перед собой блюдо с холодной дичью, хлеб, мед, масло, молоко. Мальчишка готов был ловить еду на лету, как борзая, но, подобно сэру Эверарду, был научен властвовать собой. Он даже вымыл руки в поданной чаше и вытер их полотенцем, понимая, что и после «узнавания» его еще долго будут исподволь наблюдать.

— Я не видел вас со времен похорон вашего отца, государь. Вы повзрослели.

— Мне ничего другого не оставалось. Эта свадьба… не могу сказать, как она мне не нравится.

Милорд Камбри наклонил голову в знак безмолвного согласия. Он полностью разделял эти чувства.

— Камбри в вашем распоряжении, государь. Мальчишка мельком улыбнулся. Сэр Эверард отметил, что он обаятельный.

— Сэр Эверард, — сказал он. — У меня к вам предложение. Я не прошу вас силой вашего оружия вернуть мне трон. Хотя было бы неплохо. Я вообще не прошу вас ничего делать. Между нами ничего, кроме правды, сэр Эверард.

Мальчишка с сожалением посмотрел на измазанные медом пальцы. Потом решительно и внезапно облизал их.

— Любой отпрыск мужского пола, — сказал Рэндалл, — по достижении определенного возраста отсылается из дому прочь, ко двору знатного дворянина, дабы постигнуть рыцарские искусства и научиться подчиняться прежде, чем повелевать. Подобная практика способствует установлению длительных и надежных связей в дворянской среде. Личных связей.

Он помолчал.

— В моем случае это не было сделано. Сперва я был мал, потом был коронован. Я не получил ничего из того, что причитается отпрыску благородного рода. Поскольку никто не проявил желания заняться устройством моих дел, я решил ям о себе позаботиться. В качестве лорда-воспитателя я выбрал вас.

— Случайно?

Они обменялись улыбками, как два умных человека.

— Разумеется, нет. Просто в вашем случае я питал надежду что вы не поспешите выдать меня графу Хендрикье. Между нами ничего, кроме правды, сэр Эверард. Вы можете разыграть меня, как карту. О силе ее будете судить сами. Или как долгосрочное вложение. Я тоже получу от вас то, что мне нужно, и ничего не прошу даром.

— Я ваш, государь.

— Подождите, сэр Эверард. Вы же не знаете, что мне от вас нужно.

— Вы получите все, в чем нуждаетесь, и все, что в моих силах. Но вы ведь не уйдете отдыхать, пока не закончите разговор?

— Совершенно верно. Я хочу получить то, чего меня там лишали. Детство. Я хочу быть мальчиком, юношей, мужчиной. Скакать верхом, с риском свернуть себе шею. Лазить в окна там, где мужья ходят в двери. Я хочу получить всю жизнь, выпить ее и захлебнуться ею. Мне необходимо образование. Политическое, экономическое, военное. Не буду скрывать, я рассчитываю вернуть себе все. Я не удовлетворюсь одним лишь большим шумом. Одна случайная победа и героическая гибель меня не устроят. Я должен стать лучшим королем и лучшим полководцем, чем Брогау. Взамен же… взамен я обещаю вам стереть Хендрикье с лица земли. Я собираюсь втравить вас в историю, сэр Эверард.

Лицо старика скрывала тень, и он улыбался. Он получит от львенка неизмеримо больше, чем тот обещает. Смысл жизни на старости лет. Он обожал детей, похожих на петарды. Королю не отказывают, но редко кто подчиняется ему с таким удовольствием. Мальчик стоял так, словно ноги его не держали, но и так, словно его готовы были подхватить невидимые крылья. Или словно он бросался на меч. Сколько подкупающей энергии было в нем!

— И еще. Сэр Эверард, я ровесник ваших внуков. Не могли бы вы сделать мне великое одолжение? Зовите меня по имени, как это пристало между воспитателем и воспитанником. Вы согласны?

— Согласен, — отозвался сэр Эверард. — Но полагаю, что рыцарским воспитанникам, если только они не подстерегают молоденьких горничных, в это время давно пора спать. К слову, горничные в этом замке ложатся рано. Боюсь, сегодня я не смогу предоставить вам опочивальню, достойную вашего ранга.

— У вас сеновал есть?

Сэр Эверард взял со стола красивую масляную лампу в виде изрыгающего пламя дракона. Свет затрепетал на его смуглой узловатой руке.

— Я вас провожу.

Разгоняя тени, они поднялись по винтовой мраморной лестнице, украшенной живыми цветами. Рэндалл топал следом, оставляя на мраморе отпечатки подошв и чувствуя себя дровами. Тяжелая дверь распахнулась перед его носом, и он успел заметить, что снаружи на ней не было засова.

— Здесь очень скромно, — услышал он. — Завтра, если позволите, я прикажу приготовить вам апартаменты, достойные короля.

— Никуда я отсюда не уйду! — вырвалось у Рэндалла, когда он встал на пороге.