Книга Охотники ночного города - Роман Афанасьев

Он крутанул баранку, и «шестерка» въехала на тротуар. Удивленно чихнула, как разбуженный кот, и замерла.

— Все, — сказал охотник, доставая ключи из замка зажигания. — Дальше пешком. Так будет вернее.

Алексей выбрался из машины и выпрямился во весь рост, разминая затекшие ноги. Темнота мягким покрывалом легла на плечи. На улице было тихо — не слышно ни шума машин, ни музыки, что обычно доносится из домов. Здесь все дышало покоем, старческой дремой, в которую погружаешься, как в стоячее болото.

За спиной возился Борода, закрывая машину, от которой исходили волны тепла. Кобылин поежился. На улице похолодало, и Алексей чувствовал, что скоро начнутся дожди. Холодные унылые дожди, смертельно нудные и скучные. В груди защемило. Ночь пульсировала мягко, усыпляюще, словно старалась успокоить тревогу человека, зудевшую в душе надоедливым осенним комаром.

— Леха! — позвал охотник, и Кобылин обернулся.

Борода стоял рядом, засунув руки в карманы своей огромной кожаной курки, напоминавшей чехол от кресла. Бесформенный балахон местами топорщился, и Алексей не сомневался, что под ним скрывается достаточно смертоносных штуковин, способных успокоить любого упыря.

— Вот что, — сказал Борода. — Типа я, как старший, должен тебя проинструктировать перед операцией.

— Расписываться где-то надо? — мрачно осведомился Кобылин. — Ну, там, в листочке с инструкцией по соблюдению техники безопасности при охоте на упыря?

Григорий выпучил глаза. Моргнул. Потом закашлял в густую бороду.

— Не, — сказал он. — Не надо. Ты, Леха, меня когда-нибудь до инфаркта доведешь. Только я к тебе привыкну, как бац… Из тебя кто-то другой вынырнет. У тебя в роду оборотней не было?

Кобылин резко обернулся, ожег охотника злым взглядом. Тот примиряюще поднял руки.

— Ладно, ладно, это я так, к слову. В общем, положено инструктировать персонал перед проведением операции. Я как бы твой старший и просто обязан это сделать.

Кобылин кивнул. Смотрел он поверх головы охотника, разглядывая темную улицу.

— Слушай сюда, — продолжал Григорий. — Идем в бар. Там будет много людей. Там уже будут наши, причем даже я не знаю кто, так что не дергайся, все под контролем. Они будут вести наблюдение. Потом, если это и правда сходка укушенных, проследят за самыми перспективными объектами.

— А мы? — сухо обронил Алекс.

— Ставлю задачу нашему подразделению — стоим в углу и не отсвечиваем. Понял?

— А зачем тогда мы вообще туда идем?

— Может быть, тебе придется опять сыграть роль новичка. Подсядешь, представишься, заведешь разговор. Кто-то же тебя туда позвал — вот с ним и познакомишься поближе. Разведешь на беседу, прикинешься вещмешком… Может, тебе дадут другой адрес — вечеринки для перспективных новичков, для избранных. Ты немедленно надуешься от гордости и помчишь туда. Один. А мы следом. Въезжаешь?

— Опять наживкой, — с горечью бросил Алексей. — Опять.

— Карма такая, — Григорий хохотнул, но потом нахмурился. — И вот еще что. Если начнется заваруха… Не думаю, правда, что начнется. Наверняка это опять порожняк. Но все же, если начнется драка или пальба…

— То что?

— Залазь под стол и не шурши. Понял? Не играй в героя.

Кобылин нахмурился. Конечно, он бы предпочел, чтобы не было никакой стрельбы — спасибо, ему подвалов игрового центра на всю жизнь хватит — но и валяться на полу, закрывая голову руками, когда остальные станут под пули… Неправильно это.

— Это почему? — осведомился он. — Не доверяешь?

— Не, Лех, — беспечно отозвался Борода. — Просто тебе надо еще курс обращения с оружием пройти. Как-нибудь потом, в лесочке или на полигончике…

— Я стрелять умею, — отрезал Кобылин.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Борода. — Ты ж мне рассказывал, как оборотней клал. Тебе же, если судить по твоим словам, просто свезло.

Кобылин пожал плечами. И в самом деле — тогда ему действительно повезло. Умелым бойцом он себя не считал. И в самом деле — чего дергаться? Почему под лопаткой царапается чертенок, подбивая спорить с охотником, убедить, доказать, что может. И бойцом может, и охотником… А кто его самого в этом убеждает? Чертенок? Или пульс ночи, отдающийся в ребрах тугим стуком метронома?

— Сложи пальцы пистолетиком, — внезапно велел Борода, разглядывающий своего напарника.

Алекс поднял правую руку, поджал мизинец и безымянный пальцы. Получился пистолетик. Как в детстве.

— Вторую тоже, — потребовал Борода. — Теперь правой возьми на прицел вон то верхнее окно надо мной. А левой вон тот столб на другой стороне улицы.

Алексей послушно вытянул руки. Стало неудобно, он чуть согнул их в локтях, чтобы пружинили в случае отдачи. Глянул на столб.

— На меня смотри, — одернул охотник. — Теперь быстро, правой рукой следующее окно, левой следующей столб. На меня смотри! В глаза!

Кобылин водил руками, не отрывая взгляда от плеча Бороды. А тот следил за пальцами напарника.

— Следующее окно, следующий столб… Обратно… Поменяй цели.

— Это как? — удивился Кобылин, не отводя взгляда от плеча Григория.

— Правой рукой на левую, левой на правую. Руки скрести. Так. Теперь обратно. Быстрее. На меня смотри!

Кобылин свел руки, развел, вытянул, притянул к груди… Утренняя зарядка. Смотрел он на плечо охотника, но при этом прекрасно видел и цели, и улицу, и даже далекие огоньки светофора у следующего дома. И знал, что указывает правильно — с периферийным зрением у него было все в порядке, это еще с детства, когда играл в снежки с пацанами во дворе. Заметить несколько ледышек, летящих с разных сторон, для Лехи Кобылина никогда не было проблемой.

— Ладно, — протянул Борода. — Теперь нужно взять на прицел область за спиной. Давай. Представь, что там оборотень, только…

Желтые глаза в темноте, оскаленные морды… Тело откликнулось всплеском. Кобылин, разворачиваясь, присел. Тупой ствол пистолета, прыгнувшего в правую руку, обшаривал темноту. Дробовик в левой прижимался к бедру, готовясь поддержать младшего брата тяжелым кашлем. Оборотень.

— …осторожней, бога ради, — неуверенно закончил Борода.

Плечи Алексея расслабились. Он выпрямился, опустил руки. Постоял, слушая сопение охотника за спиной. Потом сунул пистолет в карман, дробовик заткнул за пояс и обернулся.

— Ты это, — сказал Григорий, немного помолчав. — Больше так не делай.

— А ты так не шути, — отозвался Алекс. — Про оборотней.

— Не буду, — твердо пообещал охотник.

Он снова посмотрел на Кобылина, окинул оценивающим взглядом, словно увидел в первый раз. Почесал шрам, рассекавший заросшую жесткими кудрями щеку, расправил плечи.

— Реакция есть — дети будут, — одобрил он. — Ты, Алексей, не перестаешь меня удивлять.