Книга Как укротить леди - Кейси Майклз

– Под этим туманом скрывается речка не очень широкая и с довольно медленным течением. Обычно мы переходим ее на лошадях, но после всех этих дождей течение могло стать стремительным, так что перед рекой предлагаю остановиться.

– Вы всегда переходите ее шагом? Когда река спокойная?

Он опрометчиво ответил:

– Нет, Виктор преодолевал ее в прыжке. А Гром… Право, я не уверен, хватит ли у него сил на такой прыжок… Если он рухнет на передние ноги, я полечу кувырком и сломаю себе шею.

– Есть только один способ выяснить это, – задорно заявила Николь, и он повернулся взглянуть на нее, уверенный, что она просто дразнит его.

– Николь…

– А знаете, Лукас, иногда, когда я катаюсь на Джульетте, я издаю вопли.

– Прошу прощения… Что значит «вопли»?

Она весело улыбнулась:

– Ну, клич. Кричу во всю силу легких! Понимаете, это так здорово – нестись во весь опор навстречу ветру, который уносит прочь мои беды и огорчения. И я сама не замечаю, как из горла вырывается такой крик, что в ушах звенит!

– А, я вас понял! Как у гусара, который несется навстречу врагу, – кивнул Лукас. – Своими воплями гусары наводят на неприятеля ужас и сами от него избавляются.

– Да, наверное, очень похоже, и еще это помогает справиться со злостью и досадой. Может, вам тоже захочется покричать. Сегодня как раз подходящий день. Не позволяйте Грому взять над вами верх. Ну, я пошла!

Она пришпорила кобылу, та бросилась с места в карьер и стремительно понеслась по длинному склону холма, внизу переходившему в ровную площадку, за которой начинался довольно крутой обрыв к реке с высоким противоположным берегом.

Гром, видимо уязвленный тем, что его опередили, встал на дыбы и закружился волчком, так что Лукасу с трудом удалось повернуть его в нужном направлении.

– Черт возьми! – вскричал он, глядя девушке вслед. – Теперь она ждет, чтобы я погнался за нею.

За спиной у него раздался смешок грума Ашерстов.

– Она перемахнет прямо через реку, милорд, раз вы сказали, что этого нельзя делать. Леди Николь всегда действует напропалую.

– Благодарю за предупреждение, – сказал Лукас, проклиная себя за то, что не взял своего верного и быстрого Виктора, и, прощаясь с мечтой о том, как Николь будет угощать его клубникой. – О, черт возьми! – вскричал он и вонзил шпоры в бока коня.

Куда только девалось упрямство жеребца! Врожденное стремление к быстрому бегу погнало его вперед, и Лукас не мог на него нарадоваться.

Вдалеке можно было заметить несущихся по холмам других всадников, но ни один из них не посылал лошадь таким безудержным, сумасшедшим галопом, как Николь.

Напротив, несколько всадников даже остановились и смотрели, как Николь стрелой летит вниз по склону заросшего травой холма.

Но Гром явно не хотел отставать. Напрягая мощные мышцы, он стремительно набирал скорость. Бобровую шапку унесло с головы Лукаса, и ветер трепал ему волосы.

Вот так когда-то он устремлялся в самую гущу боя, размахивая над головой саблей, с бешено колотящимся сердцем! Ветер бил ему в лицо, прогоняя все тревоги, сомнения и тени прошлого, его жажду мщения и горькое воспоминание о безысходном отчаянии трех солдат, отражавшем гибельное состояние народа.

Лукас забыл о прошлом и будущем и жил только настоящими драгоценными мгновениями. Он похитит Николь и умчит ее на край земли. Он будет упиваться ее смеющимися глазами, ее юной прелестью, а последствиями этого пусть занимается в другое время другой Лукас Пейн, более серьезный и собранный, осмотрительный и здравомыслящий Лукас Пейн, который, к счастью, сейчас отсутствовал.

Впереди он видел то, что давно уже понял: Николь и не думала останавливаться перед рекой. Она собиралась с лету послать лошадь в прыжок – так стремительно она неслась сквозь туман навстречу неизвестности.

И она благополучно перелетит на тот берег.

Потому что иначе и быть не могло, ведь Николь никогда не думала о поражении. Потому что она была еще ребенком и вместе с тем – ведьмой, и не родилось еще на свет создание, в ком жизнь бурлила бы гак же неистово и ликующе.

– Вперед, Гром! – закричал на ухо жеребцу Лукас, нагнувшись к его шее. – Ты же не дашь обскакать себя женщине!

В ответ Гром еще больше ускорил бег, словно спасая свое самолюбие, и через несколько скачков они поравнялись с Николь.

Она обернулась к нему с сияющей восторженной улыбкой, отчего у Лукаса возникло ощущение почти физического удара под дых.

Он вскинул вверх руку со сжатым кулаком и, что было силы, закричал. Кричать оказалось чертовски приятно, и он снова издал вопль: «Bay!»

– Bay! – звонко ответила Николь, а Гром пронесся мимо, летя прямо в туман над рекой.

К счастью, оказавшись в облаке тумана, Лукас увидел под собой землю. В противном случае прыжок через реку был бы самоубийством, чего жеребцу и в голову не приходило.

Лукас рискнул оглянуться назад, на Николь, потом полностью собрался перед прыжком в неизвестность.

Он снова ликующе завопил. Гром в последний раз коснулся края обрыва передними ногами и в следующую секунду усилием мускулов поднялся в воздух, перелетел через бурлящую реку, и вот его копыта уже с грохотом опустились на противоположный каменистый берег. Не задерживаясь на месте, он снова помчался вперед и через мгновение уже скакал по мягкой весенней траве. Лукас обернулся как раз в тот момент, когда гнедая кобыла готова была к прыжку. Голова Николь была наклонена, и вся она подалась вперед, что выдавало в ней искусного наездника.

И через доли секунды она была уже на другом берегу, и кобыла ее буквально стелилась над землей в погоне за Громом.

– Получилось, Лукас! – во весь голос закричала Николь. – Получилось! Bay!

Наверное, сердце ее колотилось так же бешено, как у него. Он опьянел от восторга, снова стал молодым, каким ни разу не чувствовал себя после смерти отца. И все из-за этой отчаянной, сумасшедшей девчонки, без которой – он это внезапно осознал – ему и жить не хотелось.

На протяжении нескольких следующих сотен ярдов он сдерживал Грома, как и Николь свою кобылу, и к тому времени, когда они достигли деревьев на гребне холма, лошади уже шли шагом.

– Нужно дать им отдохнуть перед обратной дорогой, но только не здесь, – сказал Лукас и указал налево. – Вон там мы будем в сторонке на случай, если еще кто-нибудь вздумает нестись очертя голову.

Не успев отдышаться, она только кивнула в ответ. Щеки ее раскраснелись, глаза сияли от радости, и чувствовалось, что она еще взбудоражена приключением. Да, как бы Николь ни старалась, она не умела скрывать свои чувства. Он попробовал представить, как она выглядела бы, если бы лежала рядом с ним и он пробудил бы в ней совершенно иные чувства…

Они двинулись вдоль опушки лесочка, который выглядел выросшим естественным образом, но Лукас знал, что всю вершину холма сначала тщательно расчистили, убрав древние валуны и высохшие от времени деревья, после чего специально разместили саженцы так, чтобы казалось, что их взрастила здесь сама матушка-природа.