Книга Змеиное гнездо - Томас Гиффорд

– Президент и Ларкспур приказали мне скрыться с места…

– Докажите это, мистер.

– То же самое сказал и Ландесман.

– Можно было ожидать.

– Слушай, последнее, что читал Дрю перед смертью, – факс статьи Найлса, отзывавшегося о нем очень недоброжелательно. Она выйдет только в понедельник. Тебе, случаем, никто не прислал оттиска?

Она покачала головой:

– Кому вздумалось присылать ее Дрю?

– Неизвестно. Но вот что думает президент… он думает, что Дрю убили. Не шутя.

– Очень хорошо, Бен, – сказала Тереза после долгой напряженной паузы. – Вот что думаю я. Я думаю, что президент, возможно, прав. Дрю, когда я с ним говорила, может, и был напуган… но намеревался вести игру. Он был возбужден. Он был готов. Он бы не стал убивать себя.

– Да, у меня такое же впечатление, но… я вне игры. Чарли сказал, чтобы я возвращался в Нью-Йорк и занимался делами конторы – делами Дрю. И держал ушки на макушке. – Бен пожал плечами.

Подождав, она положила руку ему на колено, заглянула в глаза.

– Ты всегда был сам себе хозяин, Бен. Но Чарли водит тебя, как умелый рыбак рыбу. Не слишком расслабляйся там, в Нью-Йорке, больше я ничего не скажу. Если ты ему понадобишься, он всем чертям задаст жару, лишь бы залучить тебя на борт. Ты считаешь себя замешанным и свободным – и ты старый друг Чарли Боннера. Поэтому тебе нелегко будет принять мои слова. Но он все еще держит тебя за яйца, друг мой. Ему только и нужно сказать: «Я старался тебя не вмешивать, Бен, ты помнишь, я сам отослал тебя в Нью-Йорк… Но сейчас ты мне нужен, дружище». Ты привязан к нему крепче, чем ко мне. Старая дружба. Но лучше бы тебе поверить моим словам, Бен. Никому нельзя доверять. Помни об этом. Как там насчет принца Хэла и Фальстафа? Вы с Чарли Боннером вместе слышали полуночные колокола. Вы дружили и до ночи засиживались в кабачке. Но… он – президент Соединенных Штатов. Он пойдет на все, чтобы удержаться и остаться президентом. Все прочее не имеет значения. Он уже готов заставить тебя прикрывать убийство, а мы еще только начинаем разбираться в том, что происходит. Помнишь, что говорил Дрю о том, чего не сознает и не понимает ни один президент? Он сказал Чарли Боннеру накануне инаугурации: «Не устраивайся надолго, сынок. Не успеешь оглянуться, как наступит время уходить. Мы все здесь временные». Президенты привыкают считать, что место принадлежит им, что эта работа навсегда – и пойдут на все, чтобы на ней удержаться.

– Сегодня вечером один из великих людей Америки лежит мертвым на островке Биг-Рам у оконечности Лонг-Айленда в Нью-Йорке. Девяностодвухлетний Дрю Саммерхэйз, большую часть двадцатого века стоявший за спиной политических сил, был найден сегодня мертвым в оранжерее своего роскошного имения. По-видимому, он принял смерть от собственной руки. Джеффри Дикасон ведет репортаж с Биг-Рам. Джеффри, кажется, смерть Дрю Саммерэйза окружена густым облаком тайны. Что там у вас происходит? – Джон Хантер вел интервью со стоящим на второй половине экрана Дикасоном, недавно перешедшим с вашингтонского канала Си-би-эс в Нью-Йорк.

– Здесь все тайна, Джон. Мистер Саммерхэйз был найден человеком, который следит за его домом вдвоем со своей женой. Его зовут Барт Молдер. – Кадр расширился, открывая ворота имения, охранявшиеся дорожной полицией. Несколько полицейских машин перекрывали подъезд. – Мистер Молдер, расскажите нам, что вы увидели, придя сюда утром.

Барт Молдер то и дело утирал хлюпающий нос.

– Я не мог найти мистера Саммерхэйза в доме, так что мы с женой стали искать вокруг. В оранжерее хлопала дверь – мы вошли и нашли его там. Он был мертвый. – Молдер, пожилой человек лет шестидесяти с лишним, был одет в рабочую рубаху «большой янки». – Застрелился, вроде бы. Никак мне этого не понять, вот что я вам скажу.

– Оружие лежало у него под рукой?

– Да, был там пистолет, верно. Не знаю, кажется, пистолет… – По его лицу вдруг хлынули слезы. – Он был отличный человек, Дрю Саммерхэйз, я лучше него не знал.

– Спасибо, мистер Молдер. А теперь, Джон… возможно, это не просто явный случай самоубийства. Полиция мало что сообщает. Они находятся в здании начиная с десяти часов утра. Чем они занимаются, нам не известно. Известно только, что мистер Саммерхэйз намеревался вернуться в город вертолетом утром в понедельник и позавтракать в Гарвард-клубе с одним из партнеров по юридической деятельности. Саммерхэйз, как известно, был постоянным политическим советником президента Боннера. Это более или менее все, что мы знаем. Тебе слово, Джон.

Хантер не отпустил его.

– Что говорят относительно близости Саммерхэйза с президентом Боннером?

– Тут мало что можно сказать. Официальный представитель Саммерхэйза пока неизвестен, хотя я бы предположил, что его юридическая контора «Баскомб, Лафкин и Саммерхэйз», имеющая высочайшую репутацию в Нью-Йорке, к вечеру пришлет сюда представителя.

– И последнее, Джеффри. Есть ли версии относительно причин, заставивших Дрю Саммерхэйза оборвать свою жизнь?

– Пока нет, Джон. – На объектив камеры брызнул дождь.

– Понятно, спасибо, Джеффри. Мы, естественно, будем очень внимательно следить за развитием событий. Повторю: Дрю Саммерхэйз скончался в результате пулевого ранения в голову. Менее часа назад пресс-секретарь Белого дома Александра Дэвидсон встретилась с представителями прессы в Вашингтоне. – В кадре возникла Александра в строгом синем пиджаке, за кафедрой в помещении прессы.

Зазвучал ее голос:

– Президент глубоко опечален кончиной своего старого друга и давнего советника. Узнав о ней, президент Боннер сказал – цитирую: «Дрю Саммерхэйз был титаном во времена титанов и остался таким во времена, когда он один отбрасывал великую тень на нашу страну. Его наследие окружает нас: Америка мирная, экономически могущественная, устанавливающая моральный стандарт для всего мира. Мир ощутит потерю этого лидера. Для меня же его потеря равна потере родного отца».

Бен Дрискилл вздохнул:

– Мне его не хватает куда больше, чем родного отца.

Репортаж вела Бритт Ямамото – эксперт по опросам населения с радиостудии. Она держалась строго и важно, но, на взгляд Бена, место ей было среди других школяров. Она обращалась к невидимому ведущему:

– Положение президента выглядит все более мрачным, Джон. На основании нашего ночного опроса, преимущество президента в штатах Нью-Йорк и Пенсильвания, составлявшее десять процентов немногим более месяца назад, теперь составляет один процент – что, как вы знаете, лежит в пределах статистической погрешности. Иначе говоря, президент и его соперник Боб Хэзлитт идут голова в голову в этих двух больших штатах, где совсем недавно отбушевали предварительные выборы, причем нагоняет Боб Хэзлитт. Сегодня я говорила с Кларком Бекерманом из НДК, который утверждал, что он не обеспокоен, поскольку новый парень на улице всегда привлекает внимание. Однако, добавил он, нет сомнений, что, когда дойдет до голосования, делегаты чикагского съезда вспомнят обо всем, что сделал для них и для страны президент Боннер, и сделают правильный выбор. – Личико мисс Ямамото выразило сомнения, не утратив от этого своей миловидности. – Я беседовала также с Арчем Лейденом, лидером республиканского меньшинства в парламенте, который выступал сегодня здесь, в Нью-Йорке, и он сказал, что Хэзлитт, кажется, идет на подъем, и республиканцам придется тоже наддать. Он не уточнил, имелись ли ввиду республиканский кандидат Прайс Куорлс или перешедшие на сторону Хэзлитта демократы. Выдвижение Хэзлитта, безусловно, отнимет часть голосов у республиканцев. Джон?