Книга Черная акула - Иван Сербин

— На пост берут автоматы. А пулевое отверстие — пистолетное. Стрелял офицер — это точно. Только вот зачем? И командир части все знает.

— С чего ты взял?

— Если бы убил солдат, то на проверке исчезновение было бы замечено дежурным. Подняли бы тревогу, солдата объявили бы в розыск уже к утру. А за тридцать первое декабря по области дезертировали всего трое. Двоих поймали. Третьего — нет, но он все равно по приметам не подходит. Значит, солдата не хватились.

— А дежурный не мог скрыть пропажу?

— Теоретически? Мог, наверное, но на праздники от каждого подразделения назначается еще и ответственное лицо из офицеров. Чтобы не пили. Тут уж не скроешь. Выходит, солдат исчез и все молчат.

— Да, странно, — согласилась жена.

— Не просто странно, а неоправданно странно, — вздохнул он и снова посмотрел в окно. «Восьмерка» по-прежнему пыталась объехать веселящуюся компанию, а троица, отплясывая дикую помесь сиртаки‹Сиртаки — греческий национальный танец.› и канкана, шатко моталась из стороны в сторону, перегораживая дорогу.

— А ты уже узнал, из какой он части? — спросила Ирина.

— Нет. Мне в милиции даже протокол осмотра тела не дали. Никого нет. Сами вещи я, кстати, тоже еще не видел. Первое января, сама понимаешь. Того нет, этот отошел, третий вышел, четвертый будет через полчасика… Ну, в общем, дело ясное. Посмотрю завтра.

— И ничего? Ни имени, ни фамилии? — спросила Ирина.

— Нет. На дороге в это время события разворачивались по накатанной и довольно закономерной схеме. Видимо, отчаявшись в своих попытках решить дело миром, из «восьмерки» выбрались двое здоровенных парней и отправились дубасить поддавшую троицу. Не прошло и двух минут, как машина беспрепятственно миновала живой кордон. Впрочем, «кордон» к этому моменту в полном составе осоловело довольствовался придорожным сугробом. Максим отвернулся от окна. Представление закончилось.

— А Хлопцев что? — поинтересовалась Ирина.

— А что Хлопцев? — пожал плечами Максим. — Хлопцев знать ничего не знает и ведать ничего не ведает. У него свои дела.

— Понятно. — Женщина подумала несколько секунд, а затем сказала: — И тебе кажется, что чем дольше ты просидишь в кухне, тем быстрее отыщется решение всех твоих проблем?

— Знаешь, — честно признался Максим, — у меня такое ощущение, что до решения еще как до луны. Целый год можно идти, и все равно не дойдешь. Я, будто слепой в незнакомой комнате, тычусь и не могу выбрать нужного направления, чтобы сделать первый шаг. Муторно…

— Это я понимаю, — согласно кивнула Ирина. — Поэтому и советую тебе отправиться спать. А завтра получишь ответы на половину своих вопросов. Посмотришь вещи, поглядишь на фотографии.

— Парфенов к обеду обещался представить полное заключение.

— Вот-вот. Почитаешь заключение Парфенова, — добавила жена и улыбнулась. — Все будет в порядке, поверь мне. В конце концов все в этом мире возвращается к истокам.

— Хотелось бы верить. Твоими бы устами да мед пить, голуба моя, — усмехнулся Максим. — Ладно, пошли. Уговорила. Он поднялся, загасил все еще тлеющий в пепельнице окурок, глотнул чаю и, пропустив вперед жену, пошлепал в спальню.

Глава 9

Посадки кончились внезапно, вдруг. Только что впереди мелькали сплошные черные росчерки стволов, а через секунду между ними неожиданно показался белесый просвет, затем еще и еще. Алексей, задыхаясь, рванулся вперед. За последние пятнадцать минут он уже дважды слышал лай, а это значило, что собака чует запах. Не след, а именно его запах, доносимый частыми порывами ветра. Преследователи подобрались совсем близко. Иногда погоня забирала чуть в сторону, и тогда Алексей поворачивал, не давая убийцам идти наперерез. Он старался бежать так, чтобы люди Сулимо оставались точно за спиной. И все же преследователи настигали его. Они отлично ориентировались в темноте. Алексей ощущал себя зайцем, которого гонят по дороге в круге света. Пройдет минута или две, и рычащее смертоносное чудовище налетит на него и сомнет в лепешку. Он споткнулся, упал, расцарапав о наст руки, снова вскочил. Последний ряд деревьев, и перед глазами Алексея возникла занесенная снегом полоса голой земли. Бежать стало чуть легче, почва под снегом оказалась довольно ровной, без ям и выбоин. За спиной то и дело слышался треск веток. Погоня уже не считала нужным скрывать свое присутствие. Несомненно, убийцы тоже различали шаги беглеца и понимали, что развязка не за горами. Вновь громко и яростно залаяла собака. Алексей продолжал бежать вперед, хотя его надежды на спасение таяли с каждой секундой. На ходу он обернулся. Пока никого. Преследователи еще не вышли из леса. И все-таки ему показалось, будто глаз его сумел уловить в мутном сумраке посадок какой-то признак движения. Справа из лиловой ночи надвинулось странное дощатое строение, похожее на будочку-времянку. В таких обычно держат садовые инструменты — лопаты, тяпки, грабли. Первым побуждением Алексея было вломиться туда и разжиться чем-нибудь, что могло бы послужить оружием. Но он тут же понял всю бесплодность подобной попытки. На двери наверняка замок, который просто так не сломать, а выбить дверь ему вряд ли удастся. Преследователи же получат несколько дополнительных секунд, а то и целую минуту. Алексей пробежал еще метров двадцать, прежде чем заметил впереди слева чуть более темное, чем окружающий фон, бесформенное пятно. Он не успел сообразить, что увидел, но сейчас это что-то, чем бы оно ни оказалось, могло спасти ему жизнь. Вымотанный до предела человек не сможет один противостоять убийцам, даже если их всего двое — человек и собака. Уже на бегу Алексей оглянулся еще раз и увидел их. Преследователей оказалось трое. Они только что вынырнули из посадок и теперь бежали по пятам. Высокие, плечистые, подтянутые. Впереди Алексей заметил приземистую, несущуюся мощными, длинными скачками черную фигуру пса. На белом снежном фоне овчарка казалась плывущим в воздухе призраком. Глаза ее горели желтоватым зловещим огнем. Пес рвал поводок. Алексей прибавил шагу. Убийцы тоже. Он продолжал нестись сломя голову к темному пятну, которое постепенно приобретало отчетливые очертания. Это был мост. Коротенький деревянный мостик через узенькую речку. Алексей вдруг сообразил, что река и есть спасение. Видимо, его охраняло провидение, раз он побежал именно в эту сторону. За спиной бесновалась собака. Она видела жертву и лишь ждала момента, когда ее спустят с поводка, чтобы догнать, прыгнуть, впиться клыками в теплую человеческую шею, а почувствовав на языке вкус свежей горячей крови, с хрустом перегрызть позвонки. В хриплом лае овчарки Алексею чудилось злобное торжество. Он снова быстро посмотрел через плечо. Расстояние между ним и преследователями сократилось метров до четырехсот. До мостика же оставалось не больше семидесяти. Алексей едва не закричал — он спасен! Он выиграл! И в этот момент проводник спустил пса. Лай моментально стих, осталось только хриплое дыхание. Алексей, с трудом давя в груди вопль ужаса, помчался вперед настолько быстро, насколько позволяли гудящие ноги и жалкие остатки сил. Все было напрасно. Пес настигал его. Безжалостно и неумолимо, словно предсказанная смерть. Мостик придвигался все ближе и ближе. Алексей уже различал деревянные перила и даже то, что подпорки, поддерживающие их, сбиты из грубо обтесанных бревен, каждое сантиметров пяти в диаметре. «Может быть, попытаться выдернуть одно из них?» — мелькнула в голове мысль и тут же погасла. Он не успевал. Частое хриплое дыхание пса слышалось уже метрах в десяти за спиной. Алексей вылетел на мостик, скользнул взглядом по черной мутной глади реки. Увидел ледяную корочку у самого берега и успел обернуться как раз в тот момент, когда овчарка взвилась в воздухе. Горячее дыхание обожгло ему лицо. Весил пес килограммов сорок, не меньше. Удар был очень силен. Алексей грохнулся поясницей о поручни, отшатнулся назад и вцепился в шею пса обеими руками. Белые, невообразимо огромные клыки сверкнули в темноте и клацнули в сантиметре от его шеи. Эта овчарка явно была не из тех собак, что хватают за руки. Ее натаскивали очень умелые, знающие люди. И учили ее не задерживать, а убивать. Не окажись за спиной Алексея поручней, он, несомненно, опрокинулся бы на спину и пес легко добрался бы до горла. Видимо, провидение всерьез озаботилось тем, чтобы его подопечный уцелел. Иначе чем объяснить столь фантастическое везение? Ведь то, что он успел добежать до моста, было именно везением и именно фантастическим… Алексей взревел и всем весом оттолкнул мохнатую тварь от себя. Овчарка странно кувыркнулась в воздухе, неестественно изогнулась и шлепнулась на четыре лапы. На сей раз Алексею не удалось удержать пса. Он почувствовал, как клыки с треском рвут ткань летной куртки, раздирают высотно-компенсирующий комбинезон и легко впиваются в левое плечо. Ощущение было такое, будто по ключице полоснули сразу десятком ножевых лезвий. Теплая струйка потекла по груди и животу к бедру. Овчарка, захлебываясь собственным рычанием, вдруг резко дернула головой, выдрав из плеча жертвы изрядный кусок мяса. Алексей закричал от боли, страха и ярости. Пес шлепнулся на лапы, но тут же опять взвился в воздух. Преследователи виднелись уже в сотне метров от него. Теряя остатки сил, Алексей впился пальцами правой руки в шерсть на холке мохнатой твари, а левой прижал ее сильное, мускулистое тело к себе и, перевалившись через перила, полетел вниз. Зеркало реки разбилось на тысячи осколков. Ледяная вода обожгла, но немного успокоила боль в разорванном плече. Пес явно не ожидал подобного поворота событий. Он забил лапами, пытаясь оторваться от человека и всплыть, однако Алексей не собирался позволить ему сделать это. Выпустить овчарку-убийцу означало бы подписать собственный приговор. Хороший, идеально выдрессированный пес не поплывет к берегу, как это сделала бы обычная собака. Он будет преследовать жертву до тех пор, пока не настигнет и не убьет ее. Алексей продолжал удерживать пса, а тот вырывался изо всех своих звериных сил. Мускулистое тело билось, лапы судорожно месили черную воду. Человек и зверь крутились в реке, переворачиваясь то вниз, то вверх головами. С каждым таким поворотом в ноздри Алексея попадала пресная, неприятная на вкус речная вода. Ему казалось: еще немного — и он просто пойдет ко дну. Сам, без помощи людей Сулимо и этого дьявольского пса. Задняя лапа собаки вдруг сильно ударила Алексея в живот, и он невольно выпустил из легких воздух. А мгновением позже услышал какие-то странные звуки. Громкие, жужжащие, как будто совсем рядом пролетали гигантские шмели. Пес рванулся еще раз, Алексея перевернуло, и тогда он увидел ровные, похожие на иглы серебряные дорожки, впивающиеся в поверхность реки и уходящие в фиолетовую глубину воды. «Они стреляют, — понял Алексей. — Они стреляют в меня. Может быть, видят». Его распирало непреодолимое желание всплыть и глотнуть воздуха. Но он понимал, что необходимо подождать всего несколько секунд. В этот момент Алексей не думал об автоматчиках. Так или иначе, через десять секунд ему придется всплыть, чтобы набрать в легкие воздуха. Разница только в одном — рядом с ним не будет этого ужасного пса. Овчарка вдруг задергалась сильнее. Это произошло так неожиданно, что Алексей едва не выпустил ее. Мохнатое чудовище бешено завертело башкой, уперлось всеми четырьмя лапами в грудь человека и рванулось. Это был жуткий рывок, в который зверь вложил всю свою жажду жизни. Однако Алексей тоже хотел жить, и именно жажда жизни помогла ему удержать собаку. Овчарка клацала зубами, рвалась, извивалась, словно невиданная, странная рыбина. Пальцы Алексея соскользнули с холки собаки. Та почувствовала свободу, дернулась, однако человек успел обхватить могучее тело поперек спины. Они медленно опускались в глубину, а над ними вычерчивали белесые траектории свинцовые «шмели». Через пару секунд пес задергался вновь, но это было уже началом конца. Агония. Лапы собаки мелко подрагивали. И тогда Алексей разжал руки. Массивное черное тело овчарки начало терять очертания, пожираемое мглой. «Повезло. Повезло, что эта тварь не успела глотнуть воздуха», — подумал Алексей и, устало оттолкнувшись от зыбкой воды, рванулся вверх. Зеркально-черная поверхность реки вспучилась, лопнула, выпуская его. И тотчас Алексей словно обрел слух. Он услышал неестественно тихое рычание автоматов. Это даже не очень походило на выстрелы. Скорее на громкие, смачные плевки. Несколько пуль ударилось в воду совсем близко. Алексей набрал полную грудь воздуха и вновь погрузился в черную глубину. В раненом плече проснулась нарастающая ноющая боль. И все-таки он заставил себя сделать несколько гребков, а затем расслабился и поплыл, увлекаемый течением, все дальше и дальше от убийц, оставшихся стоять на мосту, от собаки, покоящейся на дне речушки, от своего собственного прошлого. Он сейчас не думал о том, что купание зимой в реке — это практически стопроцентное воспаление легких. Самое главное — ему дважды удалось избежать смерти. Когда Алексей всплыл во второй раз, выстрелов уже не было. Кругом стояла тишина. Алексей попытался сделать несколько гребков, чтобы приблизиться к берегу, но вдруг с отчаянием понял, что даже на это у него не осталось сил. Он вымотался до предела. Слабенькое течение казалось теперь слишком сильным. Алексей попробовал еще раз, но вновь неудачно. И тогда он, перевернувшись на спину, прикрыл глаза и отдался на волю реки.