Книга Горячая весна 2015-го - Михаил Луговой

– О наших успехах и неуспехах присутствующие, я думаю, осведомлены в общих чертах? В общем, ситуация сложная: американское руководство просто движется к войне. С упорством носорога, я бы сказал. На ООН режим Кейсона фактически наплевал, это давно не новость, но с пренебрежением такого масштаба мы сталкиваемся впервые. О пропагандистской кампании, развернутой американскими средствами массовой информации против наших стран, вы и так имеете представление. Это полное отсутствие всяческих тормозов. Еще хотелось бы обратить внимание на уровень недружественных заявлений. Если сначала это были официальные представители Госдепа, то теперь мы слышим открыто воинственные заявления почти на всех уровнях, включая вице-президента и даже госсекретаря Хейли, что уже совсем ни в какие ворота. Локомотивом нагнетания напряженности является советник президента по национальной безопасности Оскар Шаняк. Если честно, он повторил то, что в конце семидесятых удалось Бжезинскому, – вывел эту техническую, в общем-то, должность практически на первое место в иерархии американской системы управления. Пока в открытую не предъявил нам претензии только сам Кейсон. Но это вот Евгений Павлович, – кивок в сторону Косицына, – с ним встречался, он лучше расскажет. А по моему мнению, раз уж американцы собрались воевать, то жесткую позицию президента США мы услышим тогда, когда у них все будет готово. За несколько дней до начала агрессии. Я так думаю.

– Да, верно, – поднялся с места Косицын. – Я дважды встречался с президентом США. Проводил переговоры и с другими официальными лицами. Мое мнение: они готовы применить против нас силу. Готовы воевать. Но я в первую очередь дипломат и по своей должности должен решать подобные конфликты мирным путем. Сразу скажу, американцы на переговорах пользуются своей стандартной тактикой. Они сначала выдвигают неприемлемые для нас требования. А потом, когда совсем неадекватные удается снять и соглашение становится возможным, – неожиданно выдвигают новые, неприемлемые для нас инициативы. В результате переговоры срываются. Не далее как позавчера, на встрече с президентом и госсекретарем США, я прямо спросил: чего вы от нас хотите? Кейсон ушел от ответа, зато госсекретарь Хейли выставил целый список претензий. Среди которых… – Косицын достал лист бумаги и, водрузив на мясистый нос очки, прочитал: – Снижение степени боеготовности стратегических ядерных сил, вывод всех подразделений Российской армии из Белоруссии, вывод из Калининградской области оперативно-тактических ракет и всех подразделений, введенных туда после первого сентября прошлого года… Ну, как вам?

– Это неприемлемо! – одновременно заявили премьер-министр Белоруссии Литвинский и министр обороны России Добрынин.

Дружный смех всех присутствующих слегка разрядил обстановку.

– Смех смехом, – продолжил Косицын, – а когда я спросил его, на какие уступки готовы пойти Соединенные Штаты, чтобы мы согласились на эти их условия, он сделал круглые глаза и заявил, что никаких уступок от США не требуется, поскольку все, что они делают, они делают и в интересах России также. И вообще, все им сказанное – это не американская позиция, а предварительные условия для начала переговоров.

– Причем все это не ограничивается словами, – вступил в разговор глава СВР. – У каждого из вас в папке перевод уведомления, разосланного нескольким сотням тысяч ушедших в отставку американских военнослужащих. Прошу ознакомиться.

Зашуршали раскрываемые папки. Все вчитывались в текст:

Тема: Отзыв из отставки

A. Имя:…

B. Отставка: Е-6

C. Личный номер:

D. Текущий почтовый адрес:

E. Дата выхода в отставку: 15 авг. 93

/Звание/ /Имя/, Вас выбрали для возвращения на действительную военную службу на срок не менее трех лет, либо до Вашего 55-го дня рождения, либо до достижения Вами стажа в 30 лет активной федеральной службы (до той даты, которая наступит раньше).

Вы не сможете оставить действительную службу по желанию в течение периода, на который призываетесь из отставки, но Вас могут уволить в отставку по решению правительства США. Все это время Вы должны подчиняться всем нормам Унифицированного военного кодекса, включая те, которые позволяют понижение в звании. До истечения установленного срока Вы сможете покинуть службу только путем отстранения Вас от ее несения, но не увольнением в запас, кроме случаев, когда иные действия предписаны Министерством обороны.

– Уведомления, – пояснил начальник Генштаба, – рассылаются примерно с начала месяца. Это не мобилизация в полном смысле этого слова, но что-то к ней близкое. Максимальный эффект эти меры дадут приблизительно через сто двадцать суток после начала, то есть в конце апреля или в первых числах мая.

– Следует ли понимать это так, – негромко поинтересовался в наступившей тишине премьер-министр России Семин, – что война неизбежна и мы можем прекратить прикладывать дипломатические усилия, как заведомо бесполезные?

Семин был патриархом российской политики и в неофициальном рейтинге авторитетности стоял на первом месте среди присутствующих, не исключая и президентов. Практически все основные положения внешней политики России и Союза вырабатывались при его непосредственном участии, а в прессе его иначе как серым кардиналом и не называли, что, похоже, ему нравилось.

– И да и нет, – пожал плечами Косицын. – Война неизбежна, если мы не примем всех условий, которые навязывают нам из Вашингтона, конечно. Но, во-первых, американцы не станут объявлять нам войну. Я бы ожидал от них ультиматума. Во-вторых, они подчеркивают ограниченный масштаб военной фазы конфликта, как во времени, так и в пространстве, и не будут прерывать с нами контактов даже в случае военных действий. Это важная деталь. Их пропаганда стремится довести до собственного населения мысль, что они хотят нас «поправить», в том числе и военным путем, но не хотят смены у нас государственного устройства, как это было в советское время.

– Значит, их позиция уязвима, – сделал вывод белорусский президент, – причем минимум дважды. Я о «времени и пространстве». Мы в определенной степени можем шантажировать Вашингтон расширением масштабов конфликта, так?

– Расширение во времени ничего не даст, – возразил Семин. – Мы, конечно, можем отказаться от переговоров, но вряд ли это испугает американцев. А длительный военный конфликт не в наших интересах. Мы, извините, не настолько богаты. США – это вам не Грузия. Последствия даже пары недель военных действий с таким мощным государством, сколь бы они ни были ограниченными, будут аукаться нам еще долгие годы…

– Зато расширение в пространстве может быть выгодно, – нарушил короткую паузу Семенов.

На генерала разом устремились слегка удивленные взгляды. Здесь вершили политику, и военные находились в подчиненном положении. Фактически они были экспертами, от которых никто не ожидал каких-то инициатив.

– Поясните, Владимир Алексеевич, – потребовал президент Рогов.

Семенов стал по стойке «смирно».

– Товарищ Верховный главнокомандующий! Говоря о расширении конфликта в пространстве, я имею в виду не расширение его географических масштабов. Это невыгодно нам, как слабейшей в военном отношении стороне. Вместо этого я предлагаю руководствоваться военной доктриной Российской Федерации, где четко сказано, что угроза суверенитету и территориальной целостности нашей страны вызовет немедленный ядерный ответ.