Книга Калипсо - Эван Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Только с мистером Купером. Мистер Купер занимался всеми приготовлениями для меня, мой контракт был заключён с мистером Купером, он предоставил обе группы. Они были очень хороши. Другая группа играла музыку латинского типа, вы знаете?», — сказала она и, подняв обе руки, щелкнула пальцами.
«Но, кроме мистера Купера, вы не разговаривали ни с кем из музыкантов обеих групп?»
«Нет, сэр, я не делала этого.»
«Значит, имя Джорджа Чеддертона ничего вам не говорит?»
«Ничего вообще.»
«Или Санто Чеддертона?»
«Ничего», — сказала миссис Харгроув.
Всю дорогу вверх по городу Мейер вспоминал выражение, которое использовала миссис Харгроув: «множество маргариток». Если вывести последнее слово из разряда собственных имён и отнести его, так сказать, к общему существительному во множественном числе, то получится «плеяда маргариток», что, как показалось Мейеру, было на редкость удачным названием для романа. В последнее время он стал замечать, как много паршивых романов имеют очень хорошие названия, и начал подозревать, что хорошего названия достаточно, чтобы продать даже самую захудалую книгу. Он мог видеть название «Плеяда маргариток», украшающее обложку романа в твёрдом переплёте. А на обложке книги в мягкой обложке оно было напечатано, возможно, менее изысканным шрифтом: «Плеяда маргариток». Он мог видеть это в огнях на рекламном щите кинотеатра: «ПЛЕЯДА МАРГАРИТОК». Ему очень нравилось это чёртово название.
Вернувшись в отдел, он рассказал Карелле о встрече с миссис Харгроув, а Карелла — о своих визитах к двум людям из списка имён — Бастеру Грирсону и Лестеру Хэнли, которых с Чеддертоном связывали сугубо деловые и несколько случайные отношения. Один из них выразил удивление, что он мёртв, другой прочитал об этом в газетах. Карелла и Мейер согласились, что чертовски жаль, что в тот вечер семь лет назад среди присутствующих было так много блондинок — натуральных, обесцвеченных или без волос, — ведь всё, что они знали о женщине, которая провела с Санто значительное количество времени, — это то, что она была высокой, ивовой блондинкой калифорнийского типа. Это был первый случай, когда слово «ивовая» прозвучало в их речи; Мейер использовал это прилагательное, возможно, потому, что с тех пор, как он покинул миссис Харгроув, он стал мыслить романически.
«Я получил от неё список всех гостей», — сказал он, — «и я…»
«Бал блондинок», — сказал Карелла, покачав головой.
«Да, „Бал блондинок“. Не те, кто купил билеты у входа, а все остальные.
Я подумал, что могу проверить „Паломар“, просто чтобы узнать, не снимал ли там номер кто-нибудь из гостей в тот вечер.»
«Можешь проверить», — сказал Карелла, — «но я думаю, это будет пустой тратой времени. У нас полно блондинок…»
«Не говоря уже о множестве маргариток», — сказал Мейер.
«И мы даже не знаем, кто из них настоящие блондинки. Так что даже если кто-то из постояльцев и заселился в номер с Санто, как об этом узнает регистрационная книга отеля? Всё, что мы узнаем, — это то, что кто-то из тех, кто был на балу, остановился в отеле в ту ночь. Чего мы не узнаем…»
В этот момент зазвонил телефон.
Это был детектив Алекс Леопольд из Южного Мидтауна, звонивший сообщить, что ему попалась их рассылка о подозрительном 38-м калибре, и он подумал, что между их делом и делом, которым он занимается, есть связь — проститутка, застреленная на тротуаре поздно вечером в пятницу из оружия «Смит и Вессон» 38-го калибра, по данным баллистической экспертизы.
Алекс Леопольд оказался маленьким диспепсическим (с нарушением нормальной деятельности желудка, затруднённым и болезненным пищеварением — примечание переводчика) человечком (маленьким для полицейского детектива; на самом деле его рост составлял пять футов десять дюймов), который сразу же сказал Карелле и Мейеру, что хотел бы вернуться в 11-й участок в Калмс-Пойнте. В 11-м участке не убивали проституток в субботу вечером. В 11-м участке, окружавшем эксклюзивный район Калмс-Пойнт-Хайтс («Си-Пи-Эйч», как его ласково называли патрульные, которым посчастливилось отнести этот район к своему району), самым громким преступлением за воскресный месяц было ограбление квартиры известного романиста или похищение призовой собачки из дома художника из пригорода, который использовал адрес «Си-Пи-Эйч» в качестве места жительства в городе. В «Си-Пи-Эйч» всё ещё горели фонарные столбы на старых причудливых мощёных улочках. В «Си-Пи-Эйч» не было проституток на старых причудливых мощёных улочках; в 11-м участке Алекс Леопольд очень удивился бы, обнаружив на пороге мёртвую проститутку.
Проститутку, найденную мёртвой в пятницу вечером (на самом деле в 4:12 утра субботы, но на улицах было темно, и на улицах — ночь, и хотя отчёт окружного прокурора был датирован 16 сентября, Леопольд мысленно считал что это 15 сентября), нашли не совсем на пороге его дома. Но всё же достаточно близко к нему: дом участка «Южный Мидтаун» находился на Джефферсон и Перди, в трёх кварталах от того места, где Клара Джин Хокинс осталась истекать кровью на тротуаре со смертельной пулей, пробившей тоннель в её груди и сердце, ещё одной — в гортани, и ещё одной — в лице, чуть правее носа. Леопольд принял вызов в 4:15 утра, через три минуты после того, как один из граждан позвонил по номеру службы спасения 911 и сообщил, что на тротуаре кто-то истекает кровью. Когда он прибыл на место происшествия, Форбс и Фелпс из убойного отдела уже стояли там под дождём и суетились. За все годы работы Леопольда в 11-м участке он ни разу не занимался убийствами. А ведь он проработал там двадцать два года. Он совершил ошибку, упомянув об этом Фелпсу или Форбсу — он не мог их различить, да и не заботился об этом, — и они тут же причислили его к копам-слабакам из участка шёлковых чулок, что было недалеко от истины, но что выводило его из себя в 4:15 утра в дождливую пятницу/субботу, когда на тротуаре лежала мёртвая чёрная девушка, вся в дырках.
Единственным удостоверением личности в её сумочке была карточка социального страхования с её именем: Клара Джин Хокинс. Ни водительских прав, ни кредитных карт, ни счетов за электричество или телефон, только карточка социального страхования. На месте происшествия Форбс или Фелпс, а может, и оба, предположили, что, возможно, девушка была проституткой — ведь было четыре часа утра и всё такое, — но Леопольд отбросил эту мысль, привыкший к возвышенным преступлениям на территории 11-го участка. Он привычно сделал то, что нужно было сделать, а затем вернулся в офис, чтобы просмотреть городские телефонные справочники. Только в справочнике Айзолы было семьдесят восемь объявлений о Хокинс.
Решив позвонить по каждому из них — было уже пять часов десять минут утра, когда большинство добропорядочных граждан спали, — он начал набирать номера и в пять
