Книга Комплексное ПТСР: руководство по восстановлению от детской травмы - Пит Уокер

регулярно испытываю достаточно сильные чувства любви и безопасности в отношениях. И тогда мои слезы еще раз стали слезами горя, потому что я до сих пор переживаю эмоциональные регрессии из-за невозможности получить утешение от других, иногда даже от моей жены и сына. Мои слезы снова стали слезами радости, потому что сейчас я могу намного лучше справляться с эмоциональными регрессиями с помощью методов, описанных в главе 8.

Сила нарратива

Появляется все больше свидетельств того, что реабилитация от комплексного ПТСР отражается в истории, или нарративе, которую человек рассказывает о своей жизни. Степень реабилитации соответствует степени, до которой история пережившего травму является полной, последовательной и эмоционально правдивой, а также рассказанной с точки зрения сопереживания к себе.

По моему опыту, глубокий уровень реабилитации часто отражается в таком нарративе, который подчеркивает роль эмоционального неглекта в описании того, что человек перенес и с чем продолжает справляться.

Мой пациент Мэтт снял большой слой с луковицы своего отрицания и минимизации за два дня до Дня матери. Он пришел на сеанс в ужасной эмоциональной регрессии: “Жизнь — отстой, а я — еще больший отстой. Я не смог сделать даже столь простого дела, как подобрать открытку ко Дню матери”.

К счастью, Мэтт достиг успехов в деминимизации (по крайней мере, по сравнению с прошлогодним Днем матери, когда он полагал, что его мать была хорошей матерью, потому что никогда его не била). Однако сейчас он был сильно возбужден, проведя целый час в магазине и не найдя открытку, которую мог бы отправить своей матери. Тщательно исследовав это событие, мы обнаружили, что написанные на каждой открытке слова вызывали в нем чувства, что он предаст своего внутреннего ребенка, если отправит ее.

“Я говорю тебе, Пит, ни одна из этих открыток не описывала то, за что я мог быть бы ей благодарен. У меня нет ни одного воспоминания о чем-то хорошем, что она когда-то говорила или делала для меня!” Вскоре он погрузился в глубокую скорбь из-за того, что получил от своей матери так мало любви.

Он плакал и злился из-за ее презрительного взгляда и саркастического тона, которым она разговаривала с ним. “Почему мне должна была достаться такая плохая карта из материнской колоды?!”

К концу сеанса, как это часто случается при здоровом горевании, он почувствовал освобождение от эмоциональной регрессии и вернулся к ощущению, что снова встал на свою сторону. Облегчение в результате освобождения от эмоциональной регрессии также вернуло его здоровое чувство юмора.

Он начал шутить: “Я собираюсь открыть бизнес по производству открыток для таких людей, как я. Я могу запустить линию открыток для людей с неблагополучными матерями. Например: «Спасибо, мама, что никогда не знала, в каком я классе»; «Спасибо, мама, за воспоминания о том, как ты каждый раз уходила, когда мне было больно»; «Спасибо, мама, что научила замечать только плохое в себе» или «Спасибо, мама, что научила хмуриться от отвращения к себе»”.

Понимание того, насколько глубока была пропасть между вами и вашими родителями, чьей обязанностью было защищать и заботиться о вас, — главный ключ к вашей реабилитации. Большую пользу вам принесет рассмотрение эмоциональных регрессий как прямых посланий вашего внутреннего ребенка о том, насколько ваши родители отвергали вас. Когда отрицание удастся деконструировать, вы, как правило, будете испытывать искреннее сострадание к ребенку, которым были. Это сострадание к себе смягчит эмоциональное пренебрежение, давая вам вместо презрения или заброшенности сочувствие в болезненных эмоциональных состояниях, которого вы были лишены в детских переживаниях. Это поможет вам отказаться от детской привычки выживать, пренебрегая собой. В свою очередь, это сможет еще больше мотивировать вас идентифицировать и устранять многие методы, которыми вас оскорбляли и/или вами пренебрегали. В главе 8 моей книги The Tao of Fully Feeling (Дао полного чувствования) собраны подробные рекомендации по оценке и исправлению вашей картины насилия (неглекта).

И, наконец, большим достижением является реальное понимание глубокого значения эмоционального неглекта в детстве. Часто освобождению от эмоциональной регрессии помогает осознание того, что эмоциональная регрессия в замешательство и безнадежность — это повторное эмоциональное переживание вашей детской травмы. Как ничто другое, это может придать импульс для защиты вашего внутреннего ребенка и нынешнего я, а также подтолкнуть к процессу выхода из любой эмоциональной регрессии.

ГЛАВА 6 КАКОЙ У МЕНЯ ТИП ТРАВМЫ?

В этой главе описана типология травм, помогающая распознавать и лечить разные типы кПТСР. Люди реагируют на детскую травму по-разному. Разработанная нами модель выделяет четыре основных стратегии выживания и стиля защиты, которые развиваются из наших инстинктивных реакций — борьбы, бегства, оцепенения и уступки.

Индивидуальная история перенесенного в детстве насилия или пренебрежения, очередность рождения и генетические различия обусловливают предрасположение к определенной стратегии выживания. Такое предрасположение закладывается в детстве, что предотвращает, избегает или облегчает дальнейшую травматизацию. Реагирование по типу борьбы способствует развитию нарциссической защиты, по типу бегства — обсессивно-компульсивной защиты, по типу ступора — диссоциативной защиты, по типу уступки — защиты в форме созависимости.

Здоровая работа четырех типов защитного реагирования

Люди, которые имели в детстве “достаточно хороших родителей”, взрослеют со здоровым и гибким репертуаром реагирования на опасность. Перед лицом реальной опасности они имеют соответствующий доступ ко всем типам реакций (табл. 6.1).

Легкий доступ к реакции борьбы обеспечивает хорошо выстроенные границы, здоровое самоутверждение и при необходимости агрессивную самозащиту.

Здоровые люди легко и надлежащим образом получают доступ к своему инстинкту бегства, выходят из контакта и отступают, когда открытая конфронтация приводит к повышению опасности.

Нетравмированные люди надлежащим образом могут проявлять реакцию оцепенения, сдаются и перестают бороться, когда дальнейшая деятельность или сопротивление бесполезны или контрпродуктивны. Кроме того, реакция ступора иногда является нашей первой реакцией на опасность, например, когда мы становимся неподвижными, тихими, замаскированными, пытаясь выиграть время, чтобы оценить опасность и решить, является ли лучшим вариантом нападение, бегство, продолжающееся оцепенение или уступка.

И, наконец, нетравмированные люди уступают неунизительным для себя образом и способны слушать, помогать и с готовностью как идти на компромисс, так и утверждать и выражать себя и свои потребности, права и точку зрения. Более глубокий разбор происхождения этих четырех типов защитного реагирования представлен ниже (табл. 6.1-6.3) и в следующей главе.

ТАБЛИЦА 6.1. ПОЗИТИВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТИПОВ ЗАЩИТНОГО РЕАГИРОВАНИЯ

Борьба Бегство Оцепенение Угодливость Уверенность (ассертивность) Отдаление Обостренное восприятие Любовь и служение Личные границы Здоровое отступление Осознанность Компромисс Мужество Трудолюбие Взвешенная готовность Умение слушать Самообладание Изобретательность Спокойствие Справедливость Лидерство Упорство Присутствие Миротворчество

Те, кого постоянно травмируют в детстве, часто учатся выживать, чрезмерно используя только один-два типа защитного реагирования. Фиксация на любом из типов защитного реагирования не только ограничивает доступ ко всем другим, но сильно ухудшает способность расслабляться в незащищенном состоянии.