Книга "Млечный Путь, XXI век", No 2 (39), 2022 - Евгения Фихтнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты опять? Продолжаешь разыгрывать. Впрочем, чего я жду? Навыдумывала себе... А это просто "работа и деловые контакты". Так, Апполинарий Иосифович?
Он не ответил, словно выговорился, устал и поник. Молодое симпатичное лицо побледнело и, казалось, сморщилось изнутри, превратившись в силиконовую маску. Лишь в этот момент, взглянув на уставшего Аполлона, Регина поняла, что он не лжет. Все рассказанное столь же правдиво, сколь и фантастично.
- Боже мой, - прошептала она.
- Не поминай имя господа всуе, Регина, - встрепенулся Аполлон. - Прости меня за сетование по поводу различия эпох. Это так по-старчески - вспоминать канувшие в небытие обычаи и жаловаться на давний судебный проигрыш. Позволь, я молча понаблюдаю за тобой.
- Хорошо, - Регина сняла со спинки стула теплую шаль, которая в холодную пору согревала ей плечи, и укрыла растянувшегося в кресле Аполлона.
Он сидел и думал, как она откровенна, мила и, похоже, неравнодушна к нему. В ее серых глазах плещется столько жизни, ума и гордости, редкое сочетание качеств у представительниц слабого пола в наступившие времена. Пожалуй, роль свою девушка поняла прекрасно и почти приняла ее - вжилась, Окном Овертона себя назвала. Работает со знанием дела, почти безупречно. Почти! Опять почти... Регина не может быть агентом ненужных идей - слишком эмоциональна, подвержена творческим фантазиям - этот недостаток неискореним. Жаль, очень жаль. Рассказал ей лишнего... Аполлинарий Иосифович недовольно нахмурился.
- Не верю, - выдохнула Регина и прервала неспешные раздумья Аполлона.
- Твое дело. А чему не веришь? - грустно произнес Аполлон.
- Тому, что всякая глупость имеет право воплощения в жизнь. Неужели нельзя на начальном этапе отбраковывать откровенный бред?
- Конечно, нельзя! В общих чертах: все идеи витают в воздухе, и все они бредовые. Всякая мысль продукт своего общества, своего миропорядка - поверь, это так. Бесстрашные фантазеры умеют прорывать интеллектуальный пузырь своего времени. Они придумывают невозможные вещи, которые, увы, не принимаются обществом. Но общество меняется, а идеи продолжают витать, и вот уже, отвергнутые ранее, высмеянные, ненужные - они воплощаются в другом времени. Часто те, что назывались глупыми.
- Допустим, но меня многое пугает.
- Не бойся, Регина. Твоя работа подсказывает грядущее таким, как я.
- А сколько вас... - Регина замешкалась, - долгожителей?
- Могу только предполагать, но сколько нас, я не знаю. Может быть, около ста человек, может, больше, - вздохнул Аполлон.
- Знаешь, сколько бы ни было таких несчастных, мне всех жаль. Мне жаль тебя - носителя этой злой идеи бессмертия. Возможно, твоя фантазия имеет высокий коэффициент вероятности массового воплощения в каком-то обществе. Только, знай - я не хочу, чтобы она стала популярна в нашей действительности. Неужели ты не видишь, что это остановит развитие человечества, уничтожит привычный ход вещей?
- Мнения меняются по мере развития общества.
- Нет же, - почти крикнула Регина, - то, что предлагаешь ты, ведет к деградации общества! Ведь смерть посеянного в землю зерна - это рождение колоса, набитого множеством зерен! Это новое, благодаря смерти и во имя жизни. Новое дает развитие. Таков миропорядок, который родил тебя и который ты готов уничтожить. Этот мир дорог людям. Дорог мне. Он был дорог нашим предкам и будет важен нашим потомкам. Неужели ты не предпримешь ничего, чтобы сохранить его?
- Что я могу предпринять? Кстати, за эмоциональным порывом ты могла не заметить, что я и есть представитель отряда предков, и ты можешь спросить, дорог ли мне этот миропорядок.
- Тебе нравится он, но нужен другой, - констатировала Регина.
- Да, это так. Мой мир немноголюден, аскетичен и щедр к своим редким обитателям. За ним будущее. А бунтовщики и недовольные, подобные тебе, всегда могут существовать параллельно в необходимом количестве с определенными умениями и запросами.
- Типа, обслуживающий персонал нового мира - ты об этом?
- Почти. Главное, что этот расклад уже озвучен. И все случится.
- То есть прибыль от банка идей - всего лишь пыль в глаза. Зачем тебе все это: сертификация, идеи, кабинет? Я тут зачем? - Регина едва сдерживала слезы.
- Мне скучно. Ты не можешь представить этой вековой и изматывающей скуки... А картотека идей пополняясь, развиваясь, дарит мне интерес к этой жизни. Я играю с цивилизацией то в поддавки, то в покер. И эта игра приносит радость. Впрочем, ты не поймешь. По-твоему, я должен умереть, уничтожить часы и весь банк ненужных идей. К этому призываешь? Не слишком ли самонадеянно для человека, едва начавшего разбираться в этом деле? Ты, видимо, так и не поняла, что идея не бывает одиночной - я или кто-то другой, это неважно. Такой банк востребован и будет, если был однажды задуман. Это закон временных отрезков.
- Отрезков для таких как я, у тебя - прямая.
Аполлон обреченно развел руками.
- Регина, скажи честно, ты действительно думаешь, что я лишний? Ненужный отголосок былого, испугавшийся смерти, и безбилетником пролезший на чужой, твой, Регина, праздник жизни? Посмотри на меня. Ведь я же знаю, что нравлюсь тебе. И все-таки - смерть? Во имя полного колоса зерен. Да?
- Нет... Я не знаю... Просто, скажи, что ты меня разыгрываешь, - Регина с надеждой посмотрела в глаза Аполлону, и волна жалости подступила к горлу.
- Разыгрываю? Думай как хочешь. По большому счету, в жизни все играют. Мне пора. Не хватало еще уснуть здесь, - неловко пошутил он, резко встал и вышел.
Через неделю Регину уволили "по собственному желанию". Ну, как по собственному, Сергей Валентинович Кукин вызвал и предложил написать заявление. Сказал, что не подходит она, к сожалению, на должность агента. Регине выплатили какие-то деньги и попросили подписать бумаги о неразглашении государственных тайн. Алена на прощание подарила блокнот и, поджав губы, прошептала: "Ты до отбраковки продержалась дольше всех"...
Дмитрий Раскин
Московское время: двадцать восемь часов тридцать минут
