Книга Мама для будущей злодейки - Хэйли Джейкобс

старых выпусках газет замечено не было, а это значит, что первые симптомы коварной «лиловой горячки», как ее прозовут в народе, успели себя проявить.

Фиолетово-синие ногти и подушечки пальцев изрядно бы привлекли к себе внимание общественности, корона будет до последнего скрывать ото всех, что принцу не здоровится и что странная напасть, подкосившая его здоровье, только прогрессирует – это я тоже из сюжета знаю.

Принц Блэйн, всенародный любимец и благодетель, умрет до того, как в столицу придет осень. Пространное описание времени, которому бы не помешала точность, но это лучше, чем вообще ничего.

Именно такой фразой выразился его младший брат спустя много лет в разговоре с Корделией. Как быстро распространилась среди населения болезнь в первый свой приход мне неизвестно, но думается, что осенью, после смерти принца Блэйна, нулевого пациента, ставшего первой жертвой инфекции, почему все прекратилось и недуг вернулся снова тоже неясно.

Гейбу суждено заразится, но через десяток с лишним годков, и именно главная героиня найдет лекарство, спасет принца и после этого прочно поселится в его сердце, а заодно и в сердцах его благородных подданых, спасенных от погибели жителях этой империи.

Ну, подобным был изначальный писательский замысел. Мир подстроился под желания автора, вот эпидемия и получилась такой, что не поддается никакой логике.

Однако, грех отказываться от того, что само пришло мне в руки! Сидеть и смотреть как гибнут люди, неназванные персонажи массовки, уж точно я не собиралась, о болезни мне поболее остальных известно. Риск заразиться ведь и нас с Печенькой может не обойти стороной.

Даже с поиском семян этой травки не нужно больше заморачиваться – таким делом я хотела по приезду в столицу заняться после поправки финансового состояния нашей семьи из двух человек с помощью найденного клада.

Само провидение толкает на подвиги, как уж тут отказываться?

Прости, Корделия, но мне придется воспользоваться твоим главным джокером в обольщении принца немного раньше, придумаешь потом что-нибудь попроще предотвращения катастрофы имперских масштабов.

Спасти Блэйна, и в придачу пятую часть жителей страны – нехило я так замахнулась!

Но именно Гейб вынес Печеньке в оригинале приговор. Мало нам менять только то, что касается одной лишь Пенелопы. Можно и в судьбах других героев книги подтасовать немного карты, раз есть такая возможность.

Я правое дело хочу сделать, его старшего брата от смерти уберечь, Габриэль и сам бы спасибо мне сказал, если бы знал! Не стань младший принц наследником, кто знает, достанет ли ему сил и мотивации, характера, обречь на смерть мою Пенни через двенадцать лет.

– Слушай, Кайл, – начинаю я, потуже затягивая веревочки на мешочке с семенами. – А откуда тут вообще взялась эта велветория? Мой предок увлекался растениями?

Маг отрицательно качает головой, шмыгая при этом носом:

– Раньше послы с соседних материков частенько дарили семена этого сорняка во время своих визитов в империю. У них считается, что своим запахом она изгоняет злых духов. Глупость, конечно, но что с традиций южан взять! Арчибальд-старший знал много языков, его часто привлекали в качестве переводчика, во время сопровождения делегации ему и могли презентовать этот мешочек.

Типа саше или благовоний. Возможно, поэтому предок и положил их в ящик стола, для аромата.

В голове появляется новая задумка.

Кайл тем временем возвращает свое внимание к разложенным перед ним на столе листам и горестно вздыхает. Я уже и забыла о его проблеме.

– Плакали мои время, деньги и потраченные на поиски усилия. Я даже через закон переступил, на чужую собственность проник, и едва с жизнью не попрощался, пропустил день рождения дочери…И все ради вот этого? Понятно, почему Тиберий с такой легкостью заложил свой манускрипт и отправился в пустошь. Пустышка эти ничтожные бумажки! Триста лет всевозможных, будоражащих лучшие умы мира теорий и такой трагичный итог. Может быть, Эрин, лучше и вовсе предать эти записи огню? Пусть поколения магов и дальше почитают имя Тиберия Бомонта и оттачивают свои умения в надежде однажды отыскать заветные труды, которые вовек им не найти, ибо моя миссия, как оказалось, уберечь всех от того разочарования, которое постигло меня самого…

Все, я не могу. Хотела подождать, сначала до столицы добраться и там уже, выяснив обстановку, все рассказать, но его скулеж ведь не кончится!

– Кайл, великая Настюшка тебя разрази, там всего-то ошибка в вычислениях, а ты уже превратился в генератор нескончаемой печали! Ну честное слово! Смотри, – выдыхаю и наклоняюсь над столом и бумагами, тычу пальцем туда, где закралась неточность.

– Это мнимые противоречия. Углы острые, гипотезу в условиях иной теории, где постулат о прямых и их параллельности может как выполняться, так и не выполняться, нельзя назвать противоречивой.

Кайл качает головой:

– Будет тебе, Эрин. Не утешай меня, и без того…

Маг резко вскидывает голову.

Я улыбаюсь. Дошло наконец.

Следующие двадцать минут мужчина так и сыплет вопросами и требует разъяснений. Ну, мне не сложно.

Маг мог бы меня и весь день промучить, но приходится его остановить: Печенька внизу одна, и пора бы уже нам вернутся, к тому же время почти обеденное.

– Гениально! Просто блестяще! Эрин, ты закончила Академию? А почему не сказала? Вы с дочерью поэтому оказались в глуши, были в горах чтобы опыты ставить? Но как – магии в тебе точно нет, а в Пенелопе дар если и есть, то для его пробуждения еще рано…

Я жую молча, Печенька тоже.

Болтает игнорируемый нами Кайл без остановки прекрасно и слушатели ему не нужны.

Надо было отринуть всякую жалость и потерпеть до столицы, тогда участь выносить его энтузиазм настигла бы меня позднее. Вот добрались бы с магом вместе до города, там бы уже как следует все и обговорили. Балда я!

Сглатываю и решаю поставить точку:

– Слушай, Кайл, я не магичка, и нигде здесь не училась…

Здесь нет, но на Земле я студентка. Чистую правду говорю! Не договаривать, это же не тождественно лгать, да?

– Опытами с магией тоже не занимаюсь.

А вот с не-магией доводилось. Со светом, с током…

Мужчина неверующе качает головой, пришибленно выдавливая:

– Но тогда как…

Аж дар речи потерял. Наконец тишина!

Шок исследователя понятен.

Поставить себя на место Кайла, я бы тоже удивилась, если бы мне, дипломированному магу-специалисту и энтузиасту, а заодно и гению прошлого Тиберию, не заметившему свою ошибку в расчётах, так легко вдруг утерла нос какая-то молодая мисс без толики магии и десятков лет за плечами, проведенными над