Книга Увертюра к счастью - Элизабет Кейли

– Хорошо, ты меня уговорил! – Она подняла бокал.

– Тогда за тебя! – провозгласил тост Уильям. – За твою премьеру.

– Нет. – Фелиция покачала головой и чуть заметно улыбнулась. – За нас! За то, что мы познакомились, пусть даже наше знакомство состоялось при странных обстоятельствах.

С хрустальным звоном бокалы соприкоснулись. Фелиция почувствовала, как вино разлилось по ее телу мягким теплом. Как будто виноград отдавал все то солнце, которое успел впитать за долгое и теплое лето в самом солнечном штате Америки. Она улыбнулась Уильяму.

– Сейчас я уже рада, что мне достался такой довесок! – призналась она.

– Значит, все это время ты считала меня довеском?

– Нет, только в первую неделю. А потом ты доказал мне, что можно быть великодушным с теми, кто тебя обижает. Знаешь, это редко встречается в современных людях, и я сама так не умею. Этим ты меня и поразил.

– Хм, интересно, когда же?

– Помнишь, я пришла с прослушивания, усталая, словно целый день работала на каменоломне?

– Конечно! Я тогда даже немного испугался, такой бледный и измученный вид был у тебя.

– А ведь ты должен был быть на меня очень обижен. Помню, в предыдущий вечер ты один раз попробовал наладить со мной контакт, а я очень грубо тебя осадила.

– Подумаешь! – отмахнулся Уильям. – Мне не привыкать.

– Да, ты прав, я вела себя ужасно…

– Фелиция, один раз мы с тобой уже обсудили этот вопрос, зачем возвращаться к нему вновь? Может быть, лучше выпьем еще этого замечательного вина?

– Давай, – согласилась она. – Теперь я хочу выпить за тебя. За человека, который принес мне чашку чая и не выплеснул его в лицо, хотя имел полное на то право, а утешил и поддержал. За тебя, Уильям.

– Спасибо, – тихо сказал он.

После третьего бокала Фелиция почувствовала легкое головокружение, ее движения стали плавными, а мир в глазах представлялся нечетким и каким-то размытым в неярком свете бара.

На сцену вышел струнный оркестр. Фелиции уже немного надоело сидеть на месте, а оркестр играл «Я заберу тебя в горы…». Фелиция вспомнила, что именно эту старую песенку так любили ее родители еще до того, как мама начала учить ее пению.

– Потанцуем? – тихо спросил у нее Уильям, как всегда точно почувствовав ее настроение.

В ответ Фелиция только кивнула. Он аккуратно положил свою сильную руку на ее тонкую талию. Они медленно двигались по залу. Фелиция полностью отдалась своему партнеру, наверное, впервые в жизни совершенно доверяясь мужчине. Она вспомнила, ей рассказывали, что только настоящий мужчина умеет так вести в танце, чтобы партнерша сама чувствовала, что ей сейчас следует делать. Уильям был именно таким партнером. От дыхания Уильяма по ее шелковистой коже пробегала теплая волна. Фелиция боялась, что еще чуть-чуть, и не будет сил справляться с этой сладостной дрожью внизу живота.

– Давай пойдем домой? – дрожащим голосом предложила она.

Уильям отошел на шаг и кивнул. Они вышли из бара, даже не держась за руки.

Улицы были пусты и тихи в этот поздний час. Уильям и Фелиция шли рядом, но боялись прикоснуться друг к другу, хотя обоим нестерпимо хотелось ощутить тепло другого. Домой они пришли все так же вместе, но порознь.

– Послушай, ты не мог бы сделать для меня одно одолжение? – спросила Фелиция, стоя в дверях своей спальни. Она явно долго решалась, чтобы начать этот разговор.

– Конечно, – пожал плечами Уильям и оторвался от газеты, которую решил просмотреть перед сном. – В чем дело?

– Я очень хочу, чтобы завтра утром ты переехал в отель. Всего на одну ночь! – быстро сказала Фелиция, опасаясь, что Уильям неправильно поймет ее. – Просто перед премьерой я хочу побыть одна. Мне это очень нужно.

– Никаких проблем! – заверил ее Уильям.

– Ты не обижаешься на меня?

– За что? Я очень хорошо тебя понимаю. Иногда я и сам предпочитаю посидеть в одиночестве, особенно когда нужно хорошенько подумать.

– Тогда встретимся после премьеры?

– Я могу зайти к тебе в гримерную?

– А как же иначе, Уильям? Мы ведь все еще изображаем влюбленных. – В голосе Фелиции послышалась горечь.

И вновь Уильям предпочел промолчать. Кажется, в их странной паре это уже стало традицией…

Утром Фелиция ушла еще до того, как Уильям проснулся. Проведя бессонную ночь, она решила, что так будет лучше. Ей сейчас нужно сосредоточиться на премьере. Остался всего один день. Сегодня в семь вечера генеральная репетиция. А пока ей нужно успеть многое сделать. Ни к чему занимать голову мыслями о человеке, который в любом случае надолго в ее жизни не задержится. Лоуренс слишком часто оказывается прав. Да что там слишком часто! – подумала она, садясь за руль своего старенького «форда». Все у нее как-то не доходили руки купить более дорогую и современную машину! Но пока «форд» ездил, Фелиция предпочитала заниматься более не-отложными делами.

Он всегда прав. И в случае с Уильямом тоже. Мы не подходим друг другу, и вовсе не потому, что Уильям простоват для меня. О нет! Он джентльмен до мозга костей, рядом с ним я чувствую себя леди. Неудивительно, что все мои подруги только о нем и говорят!

Она резко развернулась и нажала на газ, ловко маневрируя в потоке машин.

Даже если бы, выполнив задание, он мог остаться со мной, все равно в его жизни я никогда не заняла бы главного места. Первой всегда будет работа. А я на это согласиться не могу. Он вовсе не холостяк, просто он женат на своем Интерполе.

Фелиция почувствовала укол ревности, но тут же взяла себя в руки. Глупо переносить страсти со сцены в личную жизнь. Она ведь сразу знала, что они с Уильямом просто играют в любовь.

Глупые мысли лезут мне в голову из-за бессонницы, раздраженно думала она. Можно подумать, если бы Уильям попросил меня бросить сцену, я бы согласилась!

Чуть слышный смешок слетел с ее губ.

Конечно нет! Так с чего я взяла, будто могу требовать от него чего-то подобного? И вообще, почему я решила, будто вообще могу что-то требовать от Уильяма?! Какая несусветная глупость! Наверное, мы все же смогли бы ужиться, каждый с делом своей жизни. Это было бы даже неплохо: часть времени Уильям проводил бы на заданиях, а я в это время ездила бы в турне или готовила премьеры.

Картина совместной жизни со спокойным, уравновешенным и уверенным в себе Уильямом была настолько притягательной, что против воли захватила воображение Фелиции.

Все же Лоуренс ошибался. Уильям подходит мне, как никто другой: с ним я могу быть слабой, и он не относится к этой слабости снисходительно, для него естественно быть защитником, быть опорой, той самой каменной стеной, о которой так часто пишут в романах. Не знаю даже, жалеть мне, что я не поняла Уильяма сразу, или пожалеть, что все же это поняла.