Книга Взрослые и дети. #Многобукв - Людмила Владимировна Петрановская

Перевести старушку через улицу. Сдать кровь. Дать денег на лекарство. Накормить голодного. Есть ситуации, где такой вид помощи ближнему самый разумный. Она простая, и в куче случаев именно и только она и нужна. Помог – и забыл, пошел дальше.

Но бывает, что дело серьезное, и проблема получателя разовой помощью не решается. Болезнь серьезная и долгая. Старушек приходится переводить в этом месте постоянно, потому что светофора нет, а на другой стороне – поликлиника. Голодный назавтра снова голодный. И все в таком духе. Понятно, что помощь будет тем качественнее, чем полнее она решит проблему получателя в целом. То есть лучше не разово дать на лекарство, а оплатить весь курс. А еще лучше – собрать на операцию, которая сделает ненужным постоянный прием лекарств. А еще лучше – добиться, чтобы такие операции делали всем, кому надо, без всякой благотворительности, ведь никто не собирает деньги, чтобы вырезать аппендицит. Если речь о старушках – чтобы появился светофор. Если о голодном – чтобы он мог сам себя прокормить. Про это есть притча про рыбу и удочку, которую все слышали наверняка. То есть, в пределе, лучшим результатом благотворительности с точки зрения потребителя будет то, что он перестанет в благотворительности нуждаться. Либо проблема решится полностью, либо он начнет справляться сам или с помощью традиционных механизмов (окружение, государство).

Теперь благодатель. Есть подход, при котором благодатель вообще должен присутствовать в процессе минимально. Дал денег, не приходя в сознание (чтобы левая рука не знала, что делает правая), и ушел. То есть он – лишь средство для того, чтобы стало лучше получателю. А если есть малейшие подозрения, что он тоже чего-то хочет, то значит, ему нужен пиар, самоутверждение, замолить грехи, успокоить совесть и т. п. и т. д., и вся его деятельность – от лукавого, даже если он уже тысячи детей от смерти спас.

Сразу скажу – мне этот подход совершено не близок. Мне вообще не нравится, когда к кому-либо относятся как к средству. Благодатель – такой же важный субъект процесса. Нормально, что он не желает быть использованным. Нормально, что он хочет убедиться в эффективности вложений. Нормально, что он получает репутацию, авторитет и уважение, в том числе самоуважение. Нормально, если для кого-то помощь со временем становится работой.

Когда мне пишут в комментах: «да, я хочу помогать детям с толком, но фондам я денег давать не буду, потому что они могут 20 % тратить на себя, для них это просто способ зарабатывать», – я тяжело вздыхаю. Потому что это тупик, из которого нет выхода. Фонды и вообще НКО – это не абстрактные сущности. Это люди. Которые делают большую работу и которым тоже нужно есть и кормить детей. Для этой работы им нужны помещения, командировки и компьютеры. Кроме того, в сегодняшней России они вынуждены тратить немало денег просто на то, чтобы, по сути, откупиться от государства, чтобы удовлетворить множество инстанций и проверяющих, чтобы заплатить налоги и т. п., а любое телодвижение вне узкого коридора наказуемо. Да, это дикость, когда вы собираете деньги на няню для детдомовского ребенка, которую ему ищут те же «Отказники», а потом государство берет налог с тех денег, которые заплачены няне, то есть наживается на том, что кто-то за него сделал его работу. Дикость, я ж не спорю. Но раз уж мы не удосужились до сих пор сделать революцию и заиметь нормальное государство, то надо как-то жить с этим. Ребенку после операции без няни очень плохо. И последствия его одинокого лежания в палате могут потом сказываться всю жизнь и на здоровье, и на психике. Вы не хотите «кормить фонды»? Ок, идите сами в няни, бесплатно. Если вас пустят в больницу «с улицы», что вряд ли. Нет? Ну, тогда остаются только подарки в детский дом. Потому что фонды ж вы кормить не хотите. Еще чего, 20 % им.

Да, фонды бывают разные. Не обязательно, кстати, прям жулики. Бывают просто неэффективные, обюрокраченные, законы Паркинсона никто не отменял и для благотворительности. Бывают еще некомпетентные, пассионарии, которые так жаждут причинить добро и нанести пользу, что всем, кто не успеет убежать, мало не покажется. Все это есть. Хотите отдать деньги с толком? Вникайте, ищите рейтинги, смотрите отчеты фондов, спрашивайте людей, которым доверяете. Информации много. Но надо приложить усилия, чтобы ее получить и проанализировать. И потом еще приложить усилия, чтобы пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны – «бездумная» благотворительность, дающая все возможности для махинаций, от совсем отвратительных (нищенки с младенцами, опоенными наркотиками) до законной и внешне вполне глянцевой (купите сироте подарок подороже и повысьте нам продажи). Яркий пример неквалифицированного пользователя – Скрудж из последней мультверсии «Рождественской истории», который вдруг стал щедрым. На мой взгляд, его обдурили только так, я бы лично этим двум типам ничего не дала «на приюты». С другой – паранойяльное «никому не верю, все они жулики». Акт осознанного доверия тоже требует усилий, да.

И, по моему убеждению, чем больше «тонкий» вклад благодателя – то есть чем больше он вникает, устанавливает непосредственные отношения с получателем, использует в процессе не только свои деньги, но и свои таланты, знания, умения, тем лучше в конечном итоге. Дело прочно, когда под ним струится – нет, не кровь, а живая энергия, вклад души. Чем больше человек вникает, тем выше вероятность, что он пойдет дальше, от разовой помощи к постоянной, а от нее – к системному решению проблем, в том числе на уровне государства.

Еще одно: чем больше тех, кто вникает, тем лучше и совершеннее репутационная сеть, сеть доверия, а это огромная экономия усилий: если я знаю, как работает тот или иной человек или организация, я в очередной раз уже могу не вникать, а просто поверить. И если я знаю, что он добросовестен в оценках, я могу поверить и тем, кому верит он. Мир тесен, и вскоре выясняется, что вовсе не надо всегда читать отчеты. Даже почти никогда не надо, если хорошо ориентируешься в сети доверия.

Таким образом, для благодателя, ИМХО, лучшим возможным результатом участия в процессе будет статус, так сказать, квалифицированного пользователя, вникающего и способного на осознанное доверие. А если есть ресурс – то и на системное видение проблемы, и волонтерское либо профессиональное участие в ее решении. Понятно, что количество таких квалифицированных пользователей в социуме напрямую влияет на его качество и способность справляться с проблемами вообще, будь то пожар, коррупция или несовершенство законов, и в этой