Книга Алайна. Уроки благодарности и лжи - Наташа Фаолини

- Эм, нет, - рассмеялся Лейбурн. – Это слово «всенепременно».

- Мне точно можно это подписывать? – я с шуточным подозрением вгляделась Рэну в лицо. – Здесь хоть не сказано, что я должна передать в твоё владение всё мое имущество безвозмездно?

- Нет, здесь всё правильно! – заверила меня Эстерсита. – Я вижу здесь несколько знакомых слов.

- Ты умеешь читать? – удивился жандарм.

Эстерсита покраснела и стушевалась.

- Немного. Мои воспоминания обрывочны, но я хорошо помню, что мама учила со мной буквы. Потом в приюте нас заставляли заучивать, как пишутся некоторые фразы и названия мест, куда ходить нельзя. Например «жандармерия». – Девочка потупила взгляд. – Мать Мартианна говорила, что там не любят попрошаек.

- Попрошаек нигде не любят, - неожиданно жёстко отрезал Рэн. – Но ты больше не должна об этом думать. Айна, подписывай.  

Рэн мог быть твёрдым и колючим – вот о чём я думала, ставя свою подпись на документе.

33

После завтрака жандарм пригласил меня прогуляться, но я не горела желанием светиться рядом с ним до нашей свадьбы, потому мы уединились в просторной гостиной. Конечно, в любую минуту сюда мог заявиться Ольгерд, но, всё же, здесь у нас было больше шансов остаться незамеченными.

Рэн немного прояснил для меня ситуацию с артефактом совместимости. После того, как он одобрит прошение об удочерении, я должна предоставить разрешение от супруга управлению палатины, после чего мы с Эстер отправимся в это же управление, где магический артефакт проверит, подхожу ли я на роль приёмной матери для конкретно этого ребёнка. Кроме того, он способен выявлять скрытые родственные связи между усыновителем и усыновляемым.

- А были прецеденты? – удивилась я последнему факту.

- Были случаи, когда официальные опекуны из числа дальних и не очень родственников, желали удочерить своих подопечных, чтобы распоряжаться их наследством в полной мере. Изначально такие опекуны получали согласие, после чего скоропостижно проматывали деньги подопечных. После нескольких таких случаев было решено внедрить проверку на Киллариуме.

- Но сначала…

- Да, - Рэн плотоядно улыбнулся. – Сначала нам нужно пожениться, чтобы предоставить разрешение от супруга управлению палатины. Я предлагаю сделать это сегодня. Нет времени ждать. Думаю, ты со мной согласна.

Это было так. Я волновалась, но, раз уже согласилась с предложением жандарма, чего тянуть? Мы договорились встретиться вечером у ратуши. Рэн должен забрать меня оттуда и отвести к ближайшей калисе, где будет проведён обряд Соединения Душ.

- Сделай ещё кое-что для меня, - попросила я будущего супруга. – Можешь поставить какой-нибудь блок на переговорный артефакт? Каждый раз, когда поблизости Ольгерд, я боюсь, что ты захочешь поговорить со мной именно в этот момент. Если он услышит твой голос из переговорного артефакта, которого у меня вообще не должно быть… Ты сам понимаешь.

- Это возможно, но тогда нужно передать его магам, чтобы они перенастроили каналы связи и зашифровали входящие и исходящие сигналы, - он нахмурился. – Если честно, я бы не хотел оставлять тебя без такой нужной вещи именно в этот день.

- Если Ольгерд нас раскроет сегодня, будет ещё хуже, - заметила я.

Лейбурн рассеянно кивнул.

- Хорошо. Давай его сюда.

Вскоре мы попрощались, и Рэн, словно тайно влюблённый школьник, наспех поцеловал меня в щёку, после чего скрылся с подворья, словно его тут и не было. Я, немного зачарованная неожиданной капелькой романтики, вернулась в столовую, где меня всё так же ждала Эстерсита.

- Ты ему нравишься, - тонко подметила она. – Видно в его глазах, в его взгляде на тебя.

- Он неплохой человек, - почему-то разоткровенничалась я. – Один из немногих хороших, что я встретила в этом мире.

Эстер немного помолчала, но потом удивила:

- Мне почему-то очень легко и спокойно с тобой. Словно я снова оказалась дома.

Я вновь удивилась тому, какой умной растёт эта девочка. Годы жизни в приюте не сломили её, не отняли саму себя.

- Надеюсь, это чувство останется с тобой навсегда, - я взяла её за руку и улыбнулась. – Обещаю, что ты больше не вернёшься в приют.

- Спасибо, Айна! – она встала со стула, подошла ближе и обняла меня со всей искренностью. – Я верю тебе, как никому.

Ближе к вечеру я собралась на собственную свадьбу, и, попрощавшись с Эстер, выскользнула из особняка. Платье, которое я надела, было очень простым и светлым. Оно совсем не походило на свадебное, но, зато не привлекало излишнего внимания. Это было единственное, что я смогла найти в гардеробной комнате, подходящее случаю. Надевать платье, в котором я была на нашей свадьбе с Ольгердом, посчитала кощунством.

Во второй раз я вышла к ратуше не в пример быстрее, чем в первый. Рынок сегодня пустовал, и встретил меня остовами палаток, невесть почему оставленными их хозяевами.

Хоть я и вышла немного раньше, Рэн всё равно уже был готов и ждал меня около оговорённого места. Он принарядился: строгий по фасону чёрный камзол расшит белыми узорами, под ним – белоснежная рубашка. Сапоги до колен сверкали едва ли не ярче, чем его довольная улыбка.

Или нет… Не ярче.

Мы перешли площадь наискось и углубились во дворы. Некоторые из немногочисленных прохожих приветствовали жандарма, на меня же смотрели настороженно. Рэн улыбался и кивал им, словно всё шло, как надо. Он вообще в любой непонятной ситуации улыбался.

Калиса, которую я представила себе чем-то вроде нашей земной церкви, оказалась совсем не тем, что я ожидала. Это оказалась небольшая площадка, расположенная на полукруглом выступе скалы над рекой. На ней находился алтарь из камня, на котором лежал ещё один камень размером намного меньше. На вид он сильно походил на мой переговорный артефакт, и я заподозрила, что этот камень не так прост, как показался мне на первый взгляд.

За алтарём стоял мужчина. Он совсем не был похож на духовное лицо или представителя управления палатины – просто мужчина, в обычных холщовых штанах и просторной рубахе; волосы золотой копной, да васильковые глаза. Но, подойдя ближе, Рэн почтительно ему поклонился. Я повторила его поклон.   

- Вы удивляете меня, жандарм, - глаза мужчины смеялись, хотя его губ улыбка не тронула. – Не помню, чтобы вы упоминали, что ваша избранница – Дочь Земли.  

- Не уверен, что это имеет значение, - немного раздражённо ответил Рэн.

- Верно, - мужчина посерьезнел. – Не имеет. Тем более, я вижу, что этот брак будет необычайно благоприятным. Плодовитым.

Плодовитым? Что это может значить ещё, если не брать во внимание самое прямое значение этого слова?

Мужчина тем временем затянул песню на незнакомом мне языке. Рэнуард сжал мою руку. От волнения его лицо превратилось в каменную маску. Он ждёт? Чего именно?