Книга Дитя звезд - Камилла Бенко

Клэр выкинула руку вперёд. Возможно, если у неё получится правильно ударить по блокам, камень… станет мягким? Превратится в песок? Или, что более вероятно, как подумала она про себя, первыми сломаются кости её пальцев. Звук их треска послужит вступлением к хрусту её рёбер, позвоночника и черепа.

Клэр не хотелось, чтобы последним, что она увидит, был Историум прядильщиков, поэтому она крепко зажмурила глаза и позволила своим воспоминаниям вернуться обратно к Софи. Сестра наклонилась к ней, чтобы помочь ей встать с пола, а мама с папой брызгались в них мыльной водой, подбрасывая облачка белой пены в воздух.

– Так нечестно, – взвизгнула Софи, выбегая на улицу, в просторный двор особняка. – Вы нас выше!

– А вы моложе! Вы должны бегать быстрее! – ответила мама перед тем, как вылить на их головы ведро чистой воды.

Воспоминание на этом не остановилось… но как это возможно? Клэр должна была уже врезаться в стену! Она медленно открыла глаза. У неё отвисла челюсть, когда она увидела, что ей не только удалось каким-то чудом обогнуть стену, но и что она мчится теперь через вестибюль Историума. К счастью, Терний и стража оставили двери главного входа открытыми. И хотя улицы Острия Иглы, по которым проносилась Клэр, были узкими и извилистыми, она ни разу даже не стукнулась локтем и не царапнулась коленкой. А дома и мосты словно отскакивали в сторону за секунду до того, как она должна была об них разбиться.

Это было на редкость странное ощущение. Хотя Клэр знала, что она движется (её хлестал ветер, который откидывал косички назад и раздувал плащ), она чувствовала себя так, словно стоит совершенно неподвижно. Словно она игла в швейной машинке, всё время остающаяся на одном месте и в то же время проходящая метры ткани благодаря паре рук, которые складывают и натягивают материал под ней. И, подобно игле, Клэр раскачивалась и шаталась. Она чувствовала себя так, словно в любую секунду может упасть лицом вниз, но всё никак не падала. И вот уже сапоги увлекли её из Острия Иглы в глушь Ардена.

Деревья, лодки и луга проносились у неё под ногами так быстро, что походили на растянутые тени. Клэр скользила по пейзажу, размахивая руками, словно мельница. Из её груди вырвался взрыв смеха, который удивил и её саму, и задремавшее стадо, и оно бросилось с испугу врассыпную. Но ей ничего не грозило. Они исчезли из виду прежде, чем их копыта смогли бы её затоптать. Мимо пробежала тень с оранжевой полоской. Наверное, деревня, освещаемая фонарями. Клэр весело подумала, мог ли кто-нибудь увидеть её из окна. И если так, то за кого они её приняли – пробегающего оленя? Налетевший ветерок? Привидение, наносящее дружеский визит? Шёпот единорога?

Вскоре полосы вокруг неё стали короче, и к ним начали возвращаться чёткие формы. Мир сбавил обороты, и, наконец, сама земля словно приподнялась всего на чуть-чуть, чтобы коснуться подошвы её ковбойского сапога.

Одним шагом она преодолела семь миль. Клэр огляделась по сторонам, затаив дыхание.

Нигде не было видно ни Острия Иглы, ни его кораблей, ни хотя бы высившихся утёсов. Самыми высокими здесь были выстроившиеся в ряд приземистые фруктовые деревья. Клэр сменила оживлённый портовый город на фруктовый сад. Вместо соли в воздухе чувствовался лишь сладкий аромат перезрелых яблок.

После такого аттракциона Клэр испытывала головокружение и лёгкое замешательство. Она дотронулась пальцем до карандаша, который по-прежнему крепко держался в её причёске, и нащупала мягкий бугорок листика. Должно быть, росток принёс ей удачу. Только чистая удача могла сделать так, чтобы она ни во что не врезалась. И только чистая удача могла привести её на край укромного сада, а не в самую гущу оживлённой деревенской площади или и того хуже – прямиком в самый разгар собрания Роялистов. Но как долго удача будет на её стороне? Следующий шаг может отправить её на дно озера. Ей нужно подумать. Ей нужен план. Ей нужно узнать, что случилось с зубцом – узлом любви… Он уже в руках Эстелл?

Убедившись, что подошвы её сапог крепко прижаты к земле, Клэр повалилась спиной на траву… вот только трава, по ощущениям, не была травой. Трава приминается и щекочет кожу, а Клэр села на что-то твёрдое и одновременно с тем мягкое.

На что-то, что вскрикнуло:

– Ай!

Руки оттолкнули Клэр, и она откатилась в грязь, оставленную уборочной тележкой. Перевернувшись на спину, она сползла с мягкой кочки, которая медленно приняла сидячее положение. И тут Клэр поняла, что не только ветер тянул её за плащ, когда она проносилась по пейзажу: её преследовал Терний Посевной.

Клэр вскочила на ноги. Сапоги всё ещё были на ней.

– Постой! – воскликнул Терний. Он попытался подняться, но запутался в своём длинном синем плаще. – Не двигайся! Ты покалечишься в семимильных ботиках, если я не буду ими управлять!

Ага. Так её спас не листок, приносящий удачу. А один двуличный предатель-лжепринц. Ярость вскипела у неё в груди. Терний уже не раз рассказывал им небылицы. Он утверждал, что покажет им короткий путь через горы. Утверждал, что Мира Бахрома хочет помочь. Утверждал, что он друг им с Софи.

И всё же попытался запереть их в темнице.

– Извини, но я тебе не верю, – сказала Клэр и подняла ногу.

– Прошу тебя, – крикнул Терний. – Мне нужно с тобой поговорить! Это касается королевы… и единорога!

Клэр замерла, её нога повисла в воздухе. Она не могла двинуться ни вперёд, ни назад. Она застыла на месте, в то же время с трудом удерживая равновесие, словно семечко одуванчика, качающееся на краю стебелька. Ей нужно узнать, что случилось с настоящим зубцом – узлом любви, и собрать остальные три. И всё это нужно успеть до Звездопада… но.

Что Терний знает про единорога?

Что он знает про Софи?

Клэр качнуло, и Терний кинулся к ней.

– Не подходи, – велела ему она. – Если ты приблизишься ещё хоть на шаг, я опущу ногу. Что там про единорогов?

Терний быстро кивнул:

– Я расскажу тебе, только… пожалуйста, присядь. Я не шутил про сапоги.

Клэр бы скорее продолжила качаться, стоя на одной ноге, чем поверила бы Тернию на слово, но она не могла допустить, чтобы её нога коснулась земли прежде, чем она выяснит, что ему известно. И вот, во второй раз за ночь, Клэр позволила себе шлёпнуться на траву. При этом она вляпалась рукой в гнилое яблоко, но ей было всё равно.

– Рассказывай, – потребовала она, скрестив ноги. Но сапоги всё же снимать не стала.

Секунду Терний стоял молча. Он выглядел как и раньше: яркие голубые глаза под золотистыми волосами; слегка чересчур оттопыренные уши. Хотя теперь казался выше, чем когда она видела его несколько недель назад. Скачок роста объяснил бы впалые щёки, которые раньше были пухлее. Но, возможно, дело было в тонком венце из золота, сверкавшем в его волосах.

– Когда мы были в Затопленной крепости, – медленно начал Терний, – Софи сказала кое-что про королеву. Кое-что, во что я не поверил. – Он запнулся. Его глаза неотрывно смотрели куда-то вдаль за плечо Клэр. – Ты помнишь?