Книга Рам и Гау. Повесть об обезьянолюдях - Софья Радзиевская

Глава 29

Взрослые мужчины не обратили особого внимания на спасённых мальчишек: их больше привлекло обезьянье мясо с приправой из сочных плодов.

Гау же и мясом не заинтересовался: выйдя на открытое место, он стоял неподвижно, опираясь на палицу. Струйка дыма, такая далёкая и желанная, по-прежнему приковывала его мысли. Морщины на низком лбу сходились и расходились, он тяжело вздыхал и качал головой.

Маа издали преданно наблюдала, переводя глаза с хмурого лица на дым вдали, и тоже невольно вздыхала. Наконец, приблизившись, она нерешительно протянула к нему сложенные руки, полные жёлтых плодов. Гау раздражённо оттолкнул их, не сводя глаз с горизонта. Маа не обиделась: вежливость не была в обычае людей орды. Она отошла, и Така с благодарностью съела отвергнутое вождём угощение.

Но вот Гау опять нетерпеливым криком торопил людей, которые всё неохотнее его слушались. Куда ушли счастливые времена, когда каждая удачная охота означала долгий отдых на месте и приятную сытость? Только голод заставлял людей орды сниматься с места и идти на следующий, такой же удачный промысел. Саблезубый тигр, пожар, рыжеволосые — всё это позади. И что же? Теперь сам вождь, Гау, не даёт покоя. Конечно, сидеть у огня приятно. Но без отдыха бежать за ним вдогонку, бросать недоеденное жирное мясо, кости, полные мозга… К тому же, сколько ни беги — дым как будто не становится ближе. Так стоит ли бежать?

Однако с окриками и колотушками спорить трудно. Ворчащая, исподтишка огрызающаяся орда всё же покинула приветливую тень деревьев. Опасливо озираясь, люди вышли на равнину. Она была не такая открытая, как та, по которой они бежали до скал, занятых длинномордыми. Там и тут виднелись заросли кустов и кучки деревьев. Как будто ничто не грозило опасностью. Но опытные охотники недоверчиво косились на кустарник — не угадаешь, кто там притаился.

Люди шли дальше, и глаза охотников разгорались. Равнина кипела жизнью. Всё чаще встречались новые, незнакомые животные. Неважно какие: мясо — всегда мясо, какая бы шкура его ни покрывала. Но Гау быстро, решительно шёл вперёд. Урр с дубинкой на плече замыкал шествие. Попробуй — остановись!

Страдать от жажды не приходилось: прозрачные ручьи журчали у подножия деревьев, скрывались в низкорослых зарослях и снова выбегали на простор. Они стремились к реке, от которой люди отходили всё дальше. Перебираться через ручьи вброд не представляло ни труда, ни опасности, вода приятно охлаждала горящие ступни и не поднималась выше колен. Но желудки, наполненные одной водой, опять требовали мяса.

Наконец и Гау не выдержал: стадо крупных антилоп неожиданно вынеслось из-за дальнего холма и устремилось навстречу утомлённым и голодным людям. Послышался лёгкий свист — сигнал Гау: охота разрешается. Все тотчас исчезли в высокой траве, как будто их тут и не было. Только колебание соцветий показывало: охотники расходятся широким полукругом навстречу ничего не подозревающим животным. Ближе, ещё ближе, круг скоро замкнётся, и антилопы окажутся в кольце.

Мужчины уже приблизились к густой невысокой заросли, но резкий запах крупного хищника заставил Гау забыть об антилопах. Справа от него, за кустом ивняка, прилёг, распластавшись, огромный черногривый лев! Трава и густой кустарник скрывали его так хорошо, что только лёгкий ветерок, веющий в сторону Гау, предупредил его об опасности. До него ветер донёс запах затаившегося хищника, а льву помешал почуять близость людей. Поглощённый видом приближающейся дичи, зверь не заметил, что он здесь не единственный охотник.

Гау скользнул назад — так же бесшумно, как раньше двигался вперёд. Лёгкое прикосновение — и Руй, его сосед, попятился и передал приказ следовавшему за ним Урру. Опасность, такая близкая и страшная, заставила забыть о голодных желудках. А лев, будто зачарованный зрелищем добычи, которая сама мчалась навстречу, ничего не почувствовал. Со своего места в отдалении Гау видел, как дрожат за кустом высокие метёлки травы. Он знал: это бьётся от волнения кисточка на конце львиного хвоста — зверь готовится к прыжку. Если бы не антилопы — в львиных когтях наверняка уже билось бы беспомощное человеческое тело.

Объятые ужасом перед грозной опасностью, люди невольно продолжали следить за приближением антилоп — уже чужой добычи. Антилопы неслись, как ветер. Они двигались плавными скачками и, взлетая в прыжке, поджимали ноги, точно плыли над высокой густой травой. Ближе, ближе…

Однако люди не ожидали их, осторожно, бесшумно, они пятились назад, к деревьям с низко опущенными ветвями. Там, на ветвях, они подождут, пока лев насытится и уйдёт. Может быть, от крупной антилопы что-нибудь останется…

Но вот пугливые антилопы что-то почуяли: как по команде, они взлетели в последнем прыжке, но не вперёд, а прямо вверх. Каждая опустилась на то же место, с которого прыгнула — как раз у куста, за которым билась кисточка львиного хвоста. Их вожак высоко поднял голову, длинные рога его, как две пики, устремились вверх.

Люди замерли. Охотничья страсть заставила на минуту забыть об опасности, угрожавшей им самим. И тут огромное жёлтое тело взвилось над кустом. Светлое брюхо сверкнуло в полёте, точно грудь чудовищной птицы. Но вожак антилоп не успел или не захотел отпрянуть. Острые колья-рога приняли на себя всю тяжесть падающего зверя. Тупой мягкий удар — и два золотистых тела распластались на примятой траве. Антилопа не пошевелилась. Лев слегка судорожно дёрнулся, поднял тяжёлую голову, но тут же уронил её на спину жертвы и затих. Лёгкий стук копыт испуганного стада замер вдали.

Поражённые, мужчины долго стояли в неподвижности и молчании. Наконец Руй оглянулся, вздохнул глубоко, будто сбрасывая с себя тяжесть, и издал тихий крик, означавший «мёртвый».

— Мёртвый! — повторили охотники и придвинулись ближе. — Мёртвый, мёртвый! — восклицали они, радостно удивляясь.

Сомневаться не приходилось: острые рога антилопы нечаянно пронзили насквозь сердце грозного льва. Победитель и побеждённый, оба были мертвы.

Удивление, страх, дикая радость избежавших смертельной опасности людей — всё смешалось в их криках и прыжках. Орда кинулась к добыче. Лев — предмет ужаса и ненависти — лежал перед ними неподвижный, неспособный причинить им зло. Люди дёргали его за хвост, рвали усы, садились верхом и барабанили пятками по бокам. Молодой Кас раскрыл львиную пасть и дёрнул за язык. Голова льва качнулась, пасть закрылась от собственной тяжести, зубы сдавили руку храбреца. С отчаянным воплем он вырвал руку и кинулся к ближайшему дереву. В следующую минуту деревья были облеплены мохнатыми коричневыми телами.

Суматоха быстро разъяснилась. Люди с гоготом спускались обратно на землю, потешаясь над собственным страхом. Только раздражённый Руй, свирепо рыча, закатил бедному Касу пощёчину. Тот взвыл от боли, и орда ещё больше развеселилась.

Однако еда важнее веселья. Лев и антилопа быстро превратились в груду мяса и костей. Дымящиеся куски валялись на траве — хватай, кто хочет. Женщины на этот раз могли не ждать, когда мужчины наедятся — на обильном пире нет места скупости. Маленькая Си приняла великолепный кусок из рук Руя, и женщины уже не удивлялись.