Книга Опыты бесприютного неба - Степан Гаврилов

– Никаких наркотиков. И риска меньше в миллиард раз по сравнению с тем, что мы делали тогда, несколько лет назад. Работа несложная, ты разберешься. Сейчас нам нужны руки. И крепкие мозги.

Я прошел в коридор и стал обуваться.

– Думай хорошо, – добавил и будто бы погрозил пальцем, – это благостное дело.

Я уже спускался по лестнице вниз, когда он крикнул вдогонку:

– И денежное. Очень денежное.

На следующий день я вышел на зубы. Это не далось мне легко, даже наоборот. Утром понедельника на Обводном канале было пусто. Начинался июль, на улице парило уже не на шутку. Я взял пластиковую сумку, бегло изучил список и двинулся на трамвайную остановку.

На полпути меня догнал мой немой друг. Мы, как могли, перекинулись с ним парой фраз.

Снова передо мной выросли окраины Питера – густонаселенные не только людьми, но и мифами. Поэтизировать ситуацию – это, конечно, великая сила человека, но подчас она играет не лучшую шутку. Особенно соблазнительным бывает сделать из себя эдакий собирательный образ всех драматических героев: от байроновского персонажа, сложившего руки и вглядывающегося в морской горизонт, до блаженного Венички, постигающего под присмотром ангелов глубину безумия. В итоге, собрав в одно все, написанное о чувствах, любви и неприкаянности, ты рискуешь превратиться в голимую пародию на любого героя вообще.

Честно, насколько это возможно, я пытался убедить себя, что так и надо. Что это мой такой путь – из ниоткуда в никуда, что-то типа «highway to hell», только без всякой сатанинской атрибутики. Зачем, почему и для чего я здесь, раздираемый завистью, злостью, поэтическим экстазом, собственным либидо? Зачем тащу эти зубы из одного квадратика спального района мне не родного города в другой? Что я стараюсь заполучить, чем думаю кончить всю эту несуразную эпопею? Я честно пытался себя убедить, что это мой путь, my way, и что я должен пройти его достойно, гордо сжимая сумки с зубами в руках.

Но в итоге я все равно оказался возле девятиэтажного панельного дома, ровно на том месте, где был вчера. Руки сами набрали на домофоне цифру, и уже через минуту на пороге меня встретил спокойный, что твой Будда, Шульга.

– Правильно, что не отказываешься от предложенного тебе. Верный выбор. Вселенная поворачивается к тебе, – сказал он, заваривая пуэр.

– Знать бы еще, чем она там ко мне поворачивается, – тихо ответил я.

Вот и все. Я забыл про зубы, про эти бесконечные мотания под сенью спальных девятин. На том можно было бы и закончить, и это была бы дурацкая история успеха. Ищите да обрящете!

Все-таки я немного успокоился, остепенился и подосел. Шульга платил нормальные деньги, даже очень хорошие, – в этом он не солгал. Работа была нетрудная, но однообразная и отупляющая в край. Эти двое – Шульга и брат Штакета – придумали хитрую схему отъема денег у употребляющего населения.

Суть была в следующем. Даркнет, подсознание интернета, место где можно купить все, что угодно, только начал развиваться в России. Сотни тысяч торчков стали заказывать себе разного рода радости, весело покупая криптовалюту и отсылая ее никому не известным продавцам без имени. Если бы ты захотел затариться, то тебя ждало два варианта развития событий: либо ты покупал дурь по закладкам в городе, либо отправлял бабки и оставался ни с чем. Одно из двух. Шульгу не интересовало первое.

У меня было две задачи – плодить копии известных площадок по продаже наркотиков и создавать несуществующие магазины на уже готовых платформах. Копии площадок уничтожались мгновенно, через пару дней буквально, а магазины банили в течение нескольких часов. Однако со всей этой ботвы шел гешефт – примерно тыщ по десять-пятнадцать в день. В пятницу и субботу, когда была хорошая погода, сумма увеличивалась иногда даже вдвое. Шульга платил мне с этих операций примерно десять процентов.

Еще раз – люди просто платили деньги через интернет в надежде, что в ответ им пришлют подробную карту с инструкцией, где искать стафф. По сути, эти манипуляции были тем же самым, что Шульга делал в родном городе и в мегаполисе, только теперь не было нужды ошалело бегать по ночным улицам с баллоном, все операции целиком перешли в киберпространство. И доходы возросли. А еще сменилась локация, но это не играло роли – Шульга говорил, что хочет наладить такую схему по всей России.

Спалиться и попасться котам теперь было просто нереально. Для всей этой движухи мне выдали специальный ноутбук. Подключались мы по блокчейн-каналам, выводили бабки как-то еще более мудрено – я особо не вникал. Да, мне вкатывало, что я занимаюсь работой часа по четыре в день, но на самом деле вся эта вата меня тихонечко напрягала. Но я старался ни о чем не думать.

Мне всего лишь надо было совершать ряд механических операций с кодами страниц, регистрировать новые доменные имена и все в таком роде. Обчисткой Шульга занимался лично. Стоит ли говорить, что он так и не увидел ни одного существующего на свете наркотика? Шульга, предлагающий на своих одноразовых интернет-магазинах такие наборы, которым позавидовал бы сам Рауль Дюк со своим адвокатом, был до мерзости чист и девственен. Мало того, он стал еще более спортивен и здоров. А если заболел бы, то даже аспирин бы не выпил – заговор фармацевтов ведь. Энтузиазм из него так и плескал – он вновь нашел золотую жилу.

Раз в неделю надо было приезжать к Шульге на хату и слушать его проповеди по поводу материализации мысли, ответов Вселенной и прочей дичи. В остальном все было в полном порядке.

Меня и вправду ситуация почти устраивала. За полтора месяца я поднял хорошие бабки. Мы с Соней раскидались с долгами, купили немного шмоток и даже стали думать о том, чтобы куда-нибудь съездить. Как раз в это время я получил от Андрэ мейл. Он писал, что собирается двигать в сторону одной крохотной кавказской республики на берегу Черного моря. Из письма я понял, что едет он не совсем на отдых.

«Вам всенепременно стоит оказаться со мной там в одно время. Иначе есть риск, что резонатор не заработает» – так заканчивалось письмо нашего друга.

Но я не мог бросить работу. Заканчивался август, студенты и школьники хотели как следует прочувствовать последний вздох лета, поэтому щедро расставались с баблом. Бизнес Шульги шел в гору. Я как-то заговорил с ним про короткую отлучку, но он недвусмысленно дал мне понять, что ему придется найти кого-то другого. Как он собирался искать этого другого на столь деликатное дело, я не представлял. Едва ли он что-то предпринял бы. Но рисковать мне не хотелось: я впервые за долгое время не думал о том, на что мы будет жить в следующем месяце.

Наверное, так и становятся обывателями. Сначала ты, высунув язык, шлындаешься по самым тухлым мазам, а потом тебе кидают кость – и вуаля, готово! Может быть, и меня бы ждало нечто подобное, вот только судьба взяла и распорядилась иначе.

X

Вполне обычным воскресным утром я погрузился во влажные тоннели Санкт-Петербургского метрополитена. Мне улыбнулась мозаика на станции «Спортивная». В сумеречном полусне, слушая в плеере Sonic Youth, я доехал до Купчино и, пройдя по одинаковым дворам, очутился возле дома, где располагается штаб-квартира нашей организованной преступной группировки. Позвонил в домофон. Меня ждали пять минут разговора по делу и час трепа про трансгрессинг материи. Пуэр Шульги я уже пить не мог, даже вид глиняных наперсточков надоел мне до сблева.