Книга Как говорить с детьми об искусстве - Франсуаза Барб-Галль

кажется, будто персонажи тут, рядом с нами; стоит только протянуть руку — и мы прикоснемся к ним.

Караваджо всегда изображает персонажей так рельефно?

В большинстве своих работ Караваджо действительно уделяет гораздо больше внимания рельефности фигур, чем глубине композиции. Внутрь его картин невозможно проникнуть: на заднем плане нет пространства — там глухая черная стена. Зато персонажи активно выдвигаются вперед, почти выходят за пределы картины. Зритель, который собирался спокойно постоять и полюбоваться живописью, оказывается втянутым в действие, невольно становится участником происходящего. Впечатление ошеломляющее.

Почему художник выбрал именно этот момент истории Давида и Голиафа?

Художник представляет нам нечто свершившееся — поединок закончился, мы видим его жестокий итог. Неважно, знаем мы или нет историю Давида и Голиафа: сейчас оба героя перед нами, и сила их присутствия ощущается как нельзя более явственно. Вся сцена словно выхвачена из пространства и времени: из пространства — потому, что у нее нет заднего плана, из времени — потому, что она длится один только миг.

Эта картина предназначалась для церкви?

Нет. Картины подобного рода покупались знатоками, любителями искусства, которые в то время начали собирать обширные коллекции. Они были достаточно образованны, чтобы понять и оценить такую живопись. Работы Караваджо создавались именно для искушенных ценителей, а не для того, чтобы украшать церкви и внушать верующим благочестивые мысли.

Писали ли другие художники подобные картины?

Караваджо стоит у истоков живописи, построенной на резком противопоставлении света и тени. Он жил в Риме, куда в начале XVII века стекались художники со всей Европы, чтобы усовершенствовать свое мастерство, увидеть памятники античности и великие творения эпохи Ренессанса. Работы Караваджо были новым словом в живописи того времени. Грандиозные, как оперные спектакли, они пользовались огромным успехом при жизни художника и поныне вызывают полное доверие как прямой репортаж с места событий. Примеру Караваджо следовали художники Италии, Франции, Голландии, Испании; созданное им направление в живописи так и называется — караваджизм.

— 11-

Шулер с трефовым тузом

Шулер с трефовым тузом

Ок. 1625–1630. Холст, масло. 96,5 х 155 см

Художественный музей Кимбелла, Форт-Уэрт, США

Жорж де Латур

1593, Вик-сюр-Сей, Лотарингия — 1652, Люневиль (?), там же

Люди на картине играют в карты

Трое сидят за столом и заняты игрой в карты. Но есть и неиграющий персонаж — женщина с бутылкой и бокалом вина. Это служанка.

Один из игроков мошенничает!

Мужчина слева — шулер, карточный плут; он прячет свои карты за пояс. Это сразу бросается в глаза: карты белые, и он как будто специально держит их так, чтобы мы их заметили. Иными словами, суть картины должна стать нам ясна с самого начала.

А другие разве не видят, что играют с шулером?

Молодой человек, сидящий справа, напротив шулера, не замечает ничего: он сосредоточенно разглядывает собственные карты. Он, конечно, прав, что так внимательно обдумывает ход, но при этом он не подозревает, кто сидит с ним за одним столом!

Игроки очень красиво одеты

Да, особенно молодой человек справа. На нем камзол из какой-то дорогой блестящей ткани, расшитый серебром, а шляпа украшена страусовым пером. Сразу видно, что он богат — на столе перед ним россыпь золотых монет, — и в силу своей доверчивости может стать легкой добычей для мошенников. На даме рядом — роскошное платье и жемчужное ожерелье, это тоже говорит о состоятельности. Костюм шулера, напротив, ничем не примечателен: он явно не хочет привлекать к себе внимание.

Женщины в сговоре с шулером?

Пожалуй, да. Все трое объединены общим тайным действием: они напряженно переглядываются, их руки почти соприкасаются. Дама в красном тюрбане слегка повернулась к сообщникам и незаметно подает им какой-то знак. Молодой человек между тем полностью поглощен собой.

Почему женщина смотрит не прямо, а куда-то вбок?

Она опасается выдать себя. Если бы дама в красном тюрбане откровенно повернулась лицом к сообщникам, молодой человек мог бы что-нибудь заподозрить: он оторвался бы от своих карт и стал бы внимательнее следить за происходящим. Но пока что он ничего не замечает. Кстати, служанка тоже краешком глаза поглядывает на шулера.

Почему служанка принесла только один бокал вина?

Этот бокал предназначен для молодого богача. Остальные должны сохранять ясность ума, чтобы продолжать и дальше плести свои сети. Когда молодой человек слегка захмелеет, он окончательно потеряет бдительность.

И к тому же служанка, ставя перед ним бокал, может украдкой заглянуть к нему в карты.

Неясно, где происходит действие

Художник намеренно этого не уточняет (возможно, игроки сидят в таверне). Впрочем, особого значения место действия не имеет: подобная сцена могла бы разыграться где угодно. Мир полон обманщиков и обманутых: это общее наблюдение, а не отдельный эпизод. Кроме того, темный фон, лишенный конкретных признаков обстановки, позволяет эффектнее выявить фигуры персонажей.

Голова дамы похожа на яйцо

Жорж де Латур тяготел к упрощенным геометрическим формам. У дамы очень гладкое лицо, на котором все, кроме глаз, неподвижно: она отлично владеет собой. Хотя ее лицо ярко освещено и мы прекрасно различаем ее черты, это чисто внешнее впечатление. Наш взгляд просто скользит по поверхности — проникнуть в ее мысли невозможно.

Все персонажи на картине молчат

Это важный, напряженный момент. Персонажи, состоящие в сговоре, ждут, как повернется игра. Еще ничего не произошло, но мы чувствуем, что вскоре все изменится. Шулер вот-вот вытащит из-за пояса припрятанную карту — и золотые монеты перейдут в другие руки…

Почему свет есть только позади одной фигуры?

Распределение света и тени подчеркивает отношения между персонажами: освещен лишь маленький участок стены справа, позади юноши, который должен проиграть. Трое других изображены на общем темном фоне: они действуют заодно. Преобладание темного фона отражает превосходящие силы мошенников. Четко разграничивая свет и тьму, художник показывает, насколько мир обмана сильнее, чем мир простодушия.