Книга Сотворение мира - Татьяна Кудрявцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может, все-таки передумаешь, Илюша? Я с твоей бабушкой договорюсь. Она согласится.
Но Стулов головой замотал:
– Не-а, моей бабушке годов много. Чего ее зря волновать. Она не любит, когда меня долго дома нет.
Потом подумал-подумал и на всякий случай спросил:
– Вы ведь, это… не навсегда туда едете?
– Не сомневайся даже, – улыбнулась Дина Августовна. – Кто же тогда будет вас керамике учить?
Стулов сразу просиял, как медный таз.
Месье Жоффре задумчиво произнес:
– Такой поступок стоит уважения, – и пожал Стулову руку.
Хорошо, что Дина Августовна это видела! А Жюль улыбался…
А Жюль улыбался, потому что был на седьмом небе. Ему казалось, кто-то невидимый показывает сейчас волшебный фокус, извлекая из сказочной шляпы всё новые и новые чудеса. Чудеса складывались в единую картинку, как драгоценная мозаика в витражах знаменитого собора Нотр-Дам де Пари.
Жюлю опять захотелось рисовать! Он не рисовал пять лет. Оказывается, все это время он молчал.
Это только так считается, что люди думают словами, на самом-то деле каждому человеку дан свой язык: нот и стихов, танцевальных па и строгих линий, формул и красок. Кто его отыщет, тот будет счастлив, потому что расколдуется от немоты. Как принц в старинной французской сказке. Жюль свои краски растерял, а теперь снова нашел.
Варькина мама сказала, что будет с ним заниматься, она ведь Академию художеств закончила. Странно как, Жюль видел ее в первый раз, а сразу ей поверил. У всех взрослых людей в глазах есть какая-то жесткость, у мамы вот только не было. И у нее нет. Фантастика просто, что ее зовут как маму. Хотя она на маму и не похожа. У мамы глаза были голубые, а у нее сине-зеленые. И волосы тоже разные. У мамы золотые, а у нее серебряные, как у Ангела, которого Стулов вылепил. Стулов теперь его друг. У Жюля раньше не было друзей, а теперь есть – Илия. Жюль ему белой глины с Луары привезет. В подарок.
Жюль больше не боялся зеркал. Потому что познакомился с Варькой. Она на его маму похожа сильнее, чем на свою. Как такое может быть, Жюль не понимает. Тем более что волосы у Варьки как у Барбары, и глаза такие же зеленые, как у знаменитой шляпницы, с которой покраснел их род и чей портрет висит в фамильном замке. Даже имя Варвара на французский переводится как Барбара. А все равно Варька на его маму похожа! Недаром именно она нашла мамин гармонизатор.
Когда Варька, улыбаясь до ушей, протянула Жюлю сияющую серебряную коробочку, Жюлю показалось, что в воздухе мелькнула какая-то искра, будто оборванная электрическая цепь сомкнулась и по ней побежал веселый ток. Жюль снова поверил в удачу. В тринадцатое число…
13 января они стояли во дворе замка: Жоффре, Жюль, Варька и Дина Августовна. Жоффре рассказывал что-то про прародителя Шарля. В туманной низине перламутрово угадывалась река, а на склонах гор старые кривые сосны слегка покачивали верхушками, будто здоровались.
– А почему у сосен изогнуты стволы? – задумчиво спросила Варькина мама. – От ветра, что ли?
Жоффре засмеялся:
– Потому что французы любят на завтрак горячие батоны! У Франции было много испытаний и много войн. В трудные времена, когда топить было нечем, люди потихоньку отламывали от сосен ветки, разводили в печах огонь и пекли свои круассаны и багеты. Дикость, согласен, но это было так давно. Сосны с тех пор успели вымахать чуть ли не до самого неба. Они не сдались, разве что искривились немного. Но продолжали тянуть свои стволы к облакам…
Варька задрала голову, все тоже задрали, разглядывая темно-зеленые верхушки, и в этот момент вспыхнуло солнце. И еще что-то блеснуло, неуловимое, нежно отразившись в серебряном «зеркальце» гармонизатора. Точно взмах легкого крыла. На землю опрокинулась удивительная тишина.
– Ангел пролетел, – тихо сказала Дина Августовна.
А значит, наступил час судьбы…
Татьяна Александровна Кудрявцева говорит о себе: «Сочиняю сколько себя помню! И это – чистая правда! Читать я начала очень рано, можно сказать, это мое естественное занятие. Так же, как и сочинять. В школьные годы я была записана в восемь библиотек, занималась в Клубе юных поэтов при газете «Ленинские искры» (была такая детская газета в Ленинграде) и в литературном клубе «Дерзания» Дворца пионеров. Разумеется, я выпускала школьную газету. Помимо литературы я обожала математику, химию, иностранные языки, историю, школьный театр, да много чего! Ясно, что после школы учиться хотела сразу в нескольких местах. Но в конце концов поступила на факультет журналистики Ленинградского университета и закончила его экстерном. Уж очень мне хотелось скорей начать работать! Работать же я пришла в «Ленинские искры» 1 июня, то есть в День защиты детей. И это было зна́ком. Потому что с тех пор я пишу для детей. Я думаю, что мои книжки для любого возраста. Я на это надеюсь.
Мне с детства везло на учителей. Им нравилось учить, поэтому мне нравилось учиться. Это очень важно – делать свое дело с удовольствием. Важно для счастья в жизни.
Однажды меня отправили к великому сказочнику, Радию Петровичу Погодину, попросить, чтобы он сочинил для детской газеты сказку в новогодний номер. А Радий Петрович возьми и скажи мне: „Так сочини ее сама! И принеси мне завтра утром!" С того дня началось мое ученичество у этого необыкновенного писателя. Оно продолжается до сих пор, несмотря на то что Радия Петровича уже нет с нами. Ведь сказочники не уходят: мы читаем их мудрые строчки и разговариваем с ними, каждый раз понимая про жизнь что-то еще…»
У Татьяны Кудрявцевой вышли в свет книги: «Сто имен Тани Филимоновой», «Возьми свой крест и иди», «Я родился в России», «Книга для тех, кто не любит читать», «Фотография, которой не было», «Азбука Санкт-Петербурга», «Бабочка над заливом», «Маленьких у войны не бывает». Многие из них стали постановками на радио.
Светлана Андреевна Крашенинникова родилась и выросла в подмосковном Красногорске. Она окончила факультет графических искусств Московского университета печати им. И. Фёдорова.
В качестве дипломной работы молодой художник-иллюстратор выбрала «Алису в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. Страна чудес в этом проекте обрела Гусеницу, которая превратилась в поезд, а Белый Кролик стал вечно опаздывающим детским велосипедом.
О себе Светлана Крашенинникова пишет: «С раннего детства рисование и чтение были моими любимыми занятиями. Я с упоением рассматривала иллюстрации в детских книжках и рисовала картинки, которые возникали в моей голове при их прочтении. Когда я поняла, что мое видение может отличаться от уже существующих изображений, мне захотелось сделать своей профессией оформление книг – делиться с людьми частичкой своего взгляда на мир. Ведь книга – это целая вселенная, которую каждый видит no-своему и иллюстрации в ней дарят читателю новые образы, которые, может быть, никогда и не приходили ему в голову».
