Книга Девять жизней бойцовой кошки - Анатолий Дубровный

– Ну и изголодался же ты, парень! И как тебя в Равалию занесло?

Алиса на языке Анарики говорила без акцента, и её сразу приняли за свою, а умение стрелять это только подтвердило. Алиса не опровергала сложившееся мнение у команды этого корабля (его названия девушка не знала, да и не интересовалась). Второй матрос, не дожидаясь ответа на вопрос своего товарища, тоже спросил:

– И где это ты так научился стрелять?

– Жизнь у меня такая, – ответила Алиса, сказав правду. Матрос, что спорил с Алисой, намекая на её пистолет, многозначительно произнёс:

– К такой машинке глушак полагается…

– Полагается, – согласно кивнула Алиса и, решив подыграть, также многозначительно добавила: – Машинка – сама по себе улика, а с глушаком – повод для обвинения. Глушак мелочь, а пистолетик жалко. Понимаю, что сгореть можно, но жалко.

– На работу ездил? – с тем же многозначительным видом спросил пират, Алиса не ответила, только чуть подняла бровь, словно показывая, что и так уже много сказано. «Пират» понимающе кивнул и протянув руку, представился:

– Джон, прозвище – Стрелок.

– Элис, прозвище Рыжий, – ответила Алиса.

– А почему не Элвис? – поинтересовался один из матросов, девушка, которую принимали за парня, пожав плечами и вызвав улыбки, ответила:

– Претензии не ко мне, а к родителям, они называли. Но думаю, потому не Элвис, что петь и на гитаре играть не умею, а то неудобно было бы – Элвис и без гитары.

– Ну что к парню пристали? – оттеснил остальных от Алисы Джон, которому самому хотелось поговорить с этим рыжим парнем. Может, этот матрос и имел когда-то прозвище Стрелок, сейчас товарищи называли его по имени, хотя за глаза прилепили кличку Задира (за склочность характера, за постоянную готовность пустить в ход кулаки, о чём Алису тихо предупредили), почувствовал в Алисе родственную душу. Как гласит пословица, и вполне справедливо: рыбак рыбака видит издалека, а хулиган хулигана отыщет и среди океана. Вокруг и был океан, а тут появился тот, с кем можно отвести душу, поговорить об оружии, ведь умеющий так стрелять обязательно должен в оружии разбираться! На этой почве девушка и корабельный забияка даже сдружились, если это можно назвать дружбой. Они подолгу беседовали друг с другом о разных видах пистолетов и винтовок (об автоматах и пулемётах тоже). Беседовали не только к удовольствию друг друга, но и всех остальных (особенно капитана), Задире стало неинтересно устраивать ссоры и драки. Надо отдать должное Джону, об оружии он знал очень много, как и Алиса. Но о своём прошлом, не распространялся (вообще не говорил), но некоторым признакам девушка определила, что этот уже не молодой мужчина, бывший наёмник, или как их ещё называют – «дикий гусь».

– Джон, одолжи мне старую робу, а? Вернее совсем отдай, но такую, какую не жалко. Если она грязная, не беда, я постираю. Штаны тоже, – попросила Алиса во время одной такой беседы, третьей по счёту. Матрос очень удивился – зачем парню старая роба? Вроде у него есть одежда, а работать, как остальным матросам, ему не надо. Джон хоть и удивился, но выполнил странную просьбу этого паренька. Алиса выстирала старую одежду, заштопала и даже повторно зашила в тех местах, где могло разорваться. Алиса решила устроить себе тренировку, но комплект одежды у неё, пусть хорошей, добротной, был только один. Можно, конечно, раздеться до исподнего, но тогда станет видно, что она не парень. А просторная моряцкая одежда (на два, а то и на три размера больше, чем у Алисы) вполне могла заменить тренировочное кимоно. Главное, эта одежда была просторная и разглядеть под ней особенности фигуры невозможно.

На пятый день плавания, одетая в широкую робу и такие же штаны, Алиса вышла на палубу и начала разминку, чем сразу привлекла к себе внимание. На корабле мало развлечений, особенно на грузовом. А тут такое зрелище: рыжий парень энергично машет руками и ногами (выбрасывая последние выше головы), кувыркается, делает сальто! Ну прямо цирк какой-то! О чём не преминули высказаться некоторые из матросов, отпуская по этому поводу шуточки. Алиса продолжала, не обращая внимания на шутников, серьёзным оставался только Джон, раньше никогда не упускавший случая позубоскалить.

– Что, Джон, опасаешься обидеть своего дружка? Боишься, что он с тобой не будет больше говорить о твоих любимых пистолетиках? – поинтересовался один из матросов у сохранявшего невозмутимый вид «задиры». Желая ещё больше уколоть того, добавил: – А то и сам пойди, попрыгай рядом. А мы посмотрим, может, и поддержим.

– Этот паренёк уделает вас всех, и меня в том числе, не запыхавшись при этом, – ответил Джон, продолжая сохранять серьёзность и пояснил, почему он не разделяет общего веселья: – Каждый такой взмах – это смертельный удар! Я такое видел только один раз, инструктор-рукопашник морской пехоты демонстрировал! Примерно так, но не столь быстро. Вы и половины движений не видите, да и я не все вижу! Если бы Элис схлестнулся с тем инструктором, то ставлю толар против сента, тот бы и тридцати секунд не выстоял! Так могут только «морские котики» или другие такие, о которых мы и не знаем. Это элита!

Остальные матросы замолчали, таким серьёзным Джона они не видели, замолчать их заставил даже не вид товарища, а его слова. А Джон спросил у Алисы уже во время обеда:

– Элис, ты так молодо выглядишь, а умеешь так много, причём такого, чему надо долго учиться. Стрелять, ладно, это ещё понятно, а вот рукопашный бой… Я так понимаю, ты сегодня не просто разминался, ведь так?

Алиса чуть усмехнулась, они с Джоном сидели за столом только вдвоём. Как такового времени для обеда не было, здесь, как и на многих судах заокеанских компаний, кормёжка не была бесплатной, каждый платил за себя сам. Камбуз больше напоминал буфет, горячее тоже там было, но вот оно-то и подавалось в определённое время, а если хочешь просто перекусить – то заходи в любое время (ночью эта столовая не работала). Алиса усмехнулась, выслушав Джона, она уже просчитала этого мужчину, который думал, что тоже просчитал этого паренька, но сегодня… Показанное Алисой поставило бывшего «дикого гуся» в тупик. Хотя почему бывшего? Наёмники бывшими не бывают! Алиса, перестав улыбаться, спросила сама:

– Ты почему ушёл? Нелады с законом или командира пристрелил? Возвращаться-то думаешь?

– Откуда ты?… Идём на палубу! – оглянувшись быстро сказал Джон. Забравшись в такое место, чтоб их не подслушали и незамеченными к ним не подошли, Алиса и Джон продолжили разговор. Насупившийся Джон поинтересовался, как Элис догадался и кто он сам такой? Выглядит молокососом, а сам умеет столько, словно давно спецназовец, да ещё и с боевым опытом. Про боевой опыт Джон ничего не знал, но упомянул, чтоб показать, что он тоже о многом догадывается. Алиса, немного помолчав, стала закатывать рукав рубашки и, показав татуировку, спросила:

– Знаешь, что это такое?

Мужчина побледнел и прошептал:

– Бойцовый кот! Спецназ Равалии! Не видел, только слышал, но о вас рассказывают такое… – а потом таким же шёпотом растерянно продолжил скороговоркой: – Но как? Ты такой молодой, а уже… А это… Разве кто осмелится… Наши «котики», если кто такую картинку наколет… Такую как у них… От такого самозванца… Только картинка и останется… На абажур, чтоб другим неповадно было! А ты… Вряд ли самозванец, уж очень много… А так молодо выглядишь, очень это…