Книга Джон Леннон - Альберт Голдман

В конце пятидесятых стиль, именуемый ритм-энд-блюзом, калейдоскопически отображал разные стили негритянской музыки, госпел, блюз, джаз, минстрел-шоу47 и даже бродвейский мюзикл. Для того чтобы охватить всю массу негритянской публики, музыканты ломали границы, которые долгое время разделяли эти стили. Именно эклектика жанра и станет отправной точкой для самостоятельного развития английского рока. Подобно родоначальникам из Америки, британцы научились собирать элементы диаметрально различного происхождения в почти сюрреалистическое целое.

Вначале мерси-рокеры стремились к бесхитростному воспроизведению «негритянских» звуков. Британский рок использовал музыкальное пиратство подобно тому, как в свое время именно в пиратстве черпала свои силы Британская империя. Живя в Ливерпуле, сдирать ритм-энд-блюз было не так-то просто. Радио, контролируемое корпорацией Би-би-си, по составу своих программ оставалось на уровне сороковых годов, а большая часть интересовавших ребят пластинок не импортировалась. Но Ливерпуль – второй по величине порт Англии – имел в этом смысле значительные преимущества.

Благодаря дяде, работавшему на таможне, Кингсайз Тейдору удалось, например, заполучить целый ряд бесценных сокровищ, выпущенных компаниями звукозаписи «Спеши-элти», «Федерал», «Кинг», «Чесс» или «Атлантик». Оставалось лишь как можно быстрее разучить новинки и выступить с ними на публике раньше, чем они окажутся на рынке. В пятидесятые годы эта задача не составляла особого труда, так как компании, выпускавшие пластинки, были еще слишком неповоротливы. В шестидесятые действовать приходилось уже намного расторопнее – британские фирмы стали улавливать новые молодежные вкусы. Кингсайз Тейлор, которого сегодня можно увидеть в белом фартуке мясника в Саутпорте, смеется, как мальчишка, когда вспоминает, как они успели содрать нашумевший хит Гари «Ю. С.» Бондз под названием «Новый Орлеан», выпущенный в Соединенных Штатах в ноябре 1960 года. «Мы репетировали целых три дня. Никто из нас так и не смог до конца разобрать текст этой песни. Наконец в четверг вечером мы-таки исполнили ее. А в пятницу она вышла на пластинке!»

Это было захватывающее соревнование, которое тормозило развитие творческой деятельности мерси-рокеров, мешая им сочинять собственную музыку. «Тогда никто не писал своих песен, – объясняет Кингсайз Тейлор. – Они нам были просто не нужны. Каждая новая вещь, которую мы исполняли, считалась новинкой, так как до этого английская публика ее не слышала».

Еще одной проблемой мерси-рока стал ритм. Термин «beat» оставался выражением культуры, вдохновившей появление этой музыки. Американские негры были наследниками африканских традиций, а ливерпульская молодежь имела за плечами традиции шотландско-ирландской культуры, где барабанщики чаще всего учились своему искусству в скаутском духовом оркестре или во время уличных шествий. Они не знали, что такое свинг, и зачастую долбили по установке так, словно барабанили на военном параде.

Кстати, и в более поздние годы «Битлз» порой звучали как триумфаторы, марширующие под звуки военного марша или гимна. Вместе с тем они могли сносно исполнять раскачные мелодии в стиле кантри-энд-вестерн или мчаться, подобно задыхающимся мальчишкам, как, например, в песне «Help!»48. И тем не менее даже им редко удавалось добиться настоящей чувственности, которая была изначально присуща любому самому ординарному негритянскому ансамблю, играющему в стиле ритм-энд-блюз. Напротив, они были от нее столь далеки, что когда Мохаммед Али впервые услышал Ринго Старра, то воскликнул: «Да моя собака стучит по барабанам лучше него!»

И еще одна черта отличала музыку первых исполнителей мерси-рока от оригинала (а также и от мерси-бита, появившегося позднее благодаря успеху «Битлз»). Ливерпульцы, равно как и их последователи из южных областей Англии, такие, как «The Who» или «Роллинг Стоунз», наполняли ритм-энд-блюз тяжелой интонацией тедди-боев. Многие ансамбли объединяли ребят, входивших в одни и те же уличные банды, а публика состояла в основном из угрюмых, готовых в любую минуту взорваться парней, которые и в рок-н-ролле искали выход жестокости, клокотавшей в их сердцах.

В отличие от молодежи юга Англии юные ливерпульцы не имели денег, чтобы посещать существовавшие в то время платные танцплощадки. Поэтому им приходилось искать для развлечений другие места. Бедность явилась причиной возникновения базовых ячеек по распространению мерси-бита, которыми стали ливерпульские танцхоллы. Но для того чтобы понять, чем отличались эти местные танцевальные заведения от аналогичных залов, существовавших в любых других частях Британских островов, необходимо представить себе, где и как собирались и общались тинейджеры.

В отличие от Соединенных Штатов, где после исчезновения биг-бэндов в послевоенный период большинство танцевальных залов было закрыто, Британия сумела сохранить эти архаичные заведения, объединив их в две общенациональные сети: «Мекка Болрумз» и «Топ Рэнк Дэнс Сьютс», в которых старомодные оркестры исполняли попеременно быстрые и медленные мелодии. Туда не пускали ни тедди-боев, ни матросов, ни «цветных», ни евреев, ни глухонемых. В дверях стояли вышибалы, прятавшие в карманах увесистые кастеты.

Если молодежь других регионов Англии довольствовалась этим, то юная поросль Ливерпуля отказывалась выкладывать свои скудные заработки за посещение заведений, где их еще и презирали. Они предпочитали оставаться на своей территории. Главным было правильно организовать вечер: они садились в автобус, который довозил их до актового зала какой-нибудь мэрии или церкви, где продюсер-любитель устраивал концерт. Здесь они были среди своих, могли слушать ту музыку, которая им нравится, одеваться как захочется и танцевать самые модные танцы.

Но главная причина успеха такой системы заключалась в ее экономичности. За вход платили по пять шиллингов, а в буфете продавались только соки и чипсы. Выступавшие группы получали по семь-восемь фунтов, что позволяло организаторам приглашать по нескольку коллективов за раз. (Музыканты, чтобы побольше заработать, нередко выступали в течение одного вечера на двух или трех разных площадках.) Включая все расходы, бюджет одной такой вечеринки редко превышал пятьдесят фунтов.

Популярность мерси-бита расширялась, образовывались новые группы, в бизнес начали включаться менеджеры и продюсеры. Влюбленный в эту музыку Ливерпуль прославит ее, подобно тому, как в двадцатые годы Буэнос-Айрес прославил танго, Канзас-сити в тридцатые – джаз, а Нью-Йорк в сороковые – свинг. Когда «Битлз» добьются успеха, в городе будет триста пятьдесят ансамблей, рок можно будет слушать каждый вечер и появится даже специализированная рок-газета «Мерей-бит». Вскоре в больших залах будут проводиться огромные концерты для многотысячной аудитории, на которые зрителей станут доставлять на специально заказанных автобусах. И все это будет происходить в самом центре города, где за несколько лет до этого все заведения закрывались уже в десять вечера. История рока еще не знала таких чудес. Чудо могло произойти только в Ливерпуле: там, где раньше не было ничего, могло случиться все, что угодно.