Книга Странница - Шарон Крич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня такое чувство, что я проспал всю предыдущую жизнь, а мне бы хотелось, чтобы я постоянно задавал вопросы, как Софи. Тогда бы я узнал гораздо больше. Несмотря на эти мысли, я еще не знаю, как стать человеком, который всем интересуется, многое знает.
А мой папа — ведь я видел его почти каждый день, — как получилось, что он показался мне вдруг совсем чужим. Я о нем ничего не знаю. Не знаю, где он родился, чем занимается на работе, отчего у него на лбу шрам.
Все только и говорят об Ирландии, а у меня странное чувство, словно мы туда и не собираемся, может, я еще не готов туда попасть. А что будет с Софи, когда мы приедем к Бомпи? Может, поэтому я и не хочу в Ирландию? Я боюсь за Софи.
Я продолжаю думать, откуда Софи знает истории о Бомпи, если это действительно его истории? И только ли ей одной он рассказывал о борьбе с водой, а если ей одной, то почему он так поступил? Потом мне вспомнилась одна из историй Бомпи, которая не связана с водой. О том, как умирал его отец. Вчера ночью мне приснилось, что Бомпи рассказывает эту историю мне, и, проснувшись, я подошел посмотреть на отца, крепко спавшего на соседней койке. Я тыкал в него пальцем, пока не разбудил.
— Просто хотел проверить, — объяснил я ему.
Коди, дядя Док и я ранним утром стояли на вахте, как вдруг Коди крикнул:
— Эй, на палубе! Смотрите!
Я впилась глазами в темноту:
— Что? Где?
— Видите, вон там темная штуковина возвышается? Мы долго вглядывались в «темную штуковину», пока не поняли, что это всего лишь низко висящее облако.
— Эй, на палубе! Вижу! — крикнул Коди спустя полчаса.
— Где?
— Вижу огни — вон там!
— Ты имеешь в виду огни проплывающих яхт?
— Наверное, я ошибся, — согласился Коди.
И вот перед самым рассветом мы увидели темное возвышение над серо-голубыми облаками.
— Эй, на палубе! Вижу землю! — радостно кричал Коди.
Мы ясно различали гору. Земля. Ура, видим землю!
— О, гора, моя прекрасная гора! — распевал Коди. Земля, земля, земля! О, благословенная земля!
О, родная, милая земля!
Мы разбудили остальных и несколько часов плыли вдоль южной оконечности Ирландии. Какое облегчение держать курс вдоль берега, а не идти по компасу в океане! О, милая земля!
Дядя Док был в прекрасной форме. Взобравшись на ограждение, он читал стихи. Он сказал, что это из «Сказания о Старом Мореходе»:
Я даже попросила его прочитать стихи снова, чтобы я могла записать их, и он сказал, что кирха — это церковь. Удивительно, но именно с того места, где мы находились, мы видели на берегу и маяк, и церковь.
Мы продекламировали стихотворение все вместе с дядей Доком, и, когда закончили, Коди добавил: «О, Розали!»
— Почему ты это сказал? — удивился дядя Док.
— Не знаю. Просто она подходит к стихам, — ответил Коди.
Мы продвигаемся вдоль юго-западного побережья и уже приближаемся к Кроссхэвену. Дует легкий ветер, солнце сияет вовсю, освещая прибрежные скалы и кудрявую зелень полей Ирландии. Мы проплывали мимо старинных замков и ферм, пасущихся коров и снующих маленьких автомобилей. Мне так хотелось надуть резиновую лодку и причалить к берегу.
Но внизу в каюте разгорелся нешуточный спор между дядей Стю и дядей Мо. Они немало пошумели и покричали друг на друга.
Мы на суше! Мы живы, и мы на земле!
Когда мы впервые увидели землю, настоящую землю с зелеными деревьями и разъезжающими машинами, я думал, что у меня начались галлюцинации.
Но мы не сразу последовали в гавань, потому что между отцом и дядей Стю произошла ужасная, нешуточная ссора. Все началось с того, что дядя Стю спросил, кто будет улаживать вопрос с ремонтом «Странницы». Тогда остальные смогут арендовать машину и поехать к Бомпи, а не ожидать окончания ремонтных работ, прежде чем отправиться в Англию.
В разгар препирательств по этому поводу они вдруг заспорили о том, кто из взрослых останется с яхтой, а потом дядя Стю сказал, что Софи тоже останется, нечего ей ездить к Бомпи! Брайан согласился с ним. Тут вниз спустилась Софи и заявила:
— Я поеду к Бомпи, и нечего спорить.
Что за неприятности.
Мы попытались позвонить маме, но телефон не отвечал. Тогда Софи позвонила своим родителям и тоже не получила ответа. Тогда дядя Стю позвонил жене и услышал автоответчик, поэтому мы оставили сообщение о нашем прибытии. Я не мог поверить, что никого не оказалось дома! Мне казалось, все сидят и ждут у телефона нашего звонка, но дядя Док сказал, что никто точно не знает, когда именно мы достигнем земли. Это могло произойти и три дня назад, и на следующей неделе. Наверное, он прав.
Но как было бы приятно услышать знакомый голос, поздравляющий нас с прибытием!
Софи немного испугалась.
— Куда все подевались? — продолжала она твердить.
Сейчас мы ковыляем по берегу, пытаясь заново научиться ходить по твердой земле, а мой отец отправился нанимать машину для отъезда в Англию, хоть мы так и не решили, кто из нас поедет.
Но зато мы на суше! И мы живы!
Я не собиралась продолжать свой дневник после прибытия на землю, а вот Коди все еще ведет свой «непутёвый» дневник. Говорит, что путешествие еще не закончено.
Вчера после полудня, поставив «Странницу» в док, мы высыпали на сушу, и это было так непривычно. Мы выглядели глупо с нашей походкой вразвалку, словно земля раскачивалась под ногами и мы не могли стоять прямо. Впервые у меня началась морская болезнь, и где же? На суше!
Мы пошли в паб и заказали всевозможные кушанья — большие тарелки с мясом, плавающим в подливке, пышный теплый хлеб, свежие овощи и фрукты. Как непривычно, что не нужно держать тарелку во время еды, а еще удивительнее, что можно одновременно есть и пить.
Мы болтали как ненормальные, говорили со всеми, кто только хотел слушать. В один прекрасный момент я огляделась, и оказалось, что каждый из нас разговаривал с разными людьми, но все мы рассказывали о нашем путешествии.
— Видели бы вы этот шторм!
— Оба гика сломались…
— Волны были высоченные, как горы…
