Книга Хромой. Империя рабства - Владимир Белобородов

– О-о-о… – Он передернулся и подошел к «печке».

Нагнулся над ней, улавливая телом тепло. Я тоже, когда проснулся, замерз. Но после ночей под открытым небом особо не рассматривал это как неудобство.

– Давно не спишь?

– Не очень.

– Чустам опять до утра сидел?

Я кивнул.

– Что думаешь?

– Насчет чего?

– Да насчет всего. И насчет уходить, и насчет воровать.

– Эк у тебя мысли какие глобальные с утра. Не знаю. Место бы какое найти, где спокойно. Ну а воровать… Купить мы ничего не можем, а просто так нам никто ничего не даст. Тут ведь не ради наживы, а ради выживания.

– Знаешь, когда я молодой был, недалеко от нашей деревни вот такая же шайка беглых поселилась. Сначала тоже по дворам вещи исчезали. Потом обнаглели и на дороге наших останавливать стали. Ну мужики собрались и выловили их. Так у них там в яме столько всего было, что не в каждом хозяйстве наберется.

– Предлагаешь так, как сейчас, жить?

– Нет, конечно. И есть что-то надо – рыба сейчас уже поднадоела, а что будет через луну? Да и к зиме приодеться не мешает. Просто я тогда, помню, сам камни в них кидал…

– Вы их камнями забили?

– Зачем? Нет. Так, кости помяли да в загон сдали.

– Ну вот, а сейчас нас сдадут, – раздался из шалаша недовольный шепот Клопа.

– Да чтоб у тебя маги язык на зелья забрали, – поддержал ворчание проснувшийся Чустам.

– А что, из языка зелья делают? – заинтересовался я.

– Из обычного – нет, а из его – сделают. Яда больно много. Не спится же вам, – ответил корм.

День прошел тускло. В том смысле, что все были вялыми, и, несмотря на прекрасную погоду, настроение было так себе, но к вечеру…

– А если вдруг лошадь уведем, то как мы ее сюда переправим? – Ларк был слегка возбужден.

– Они, в отличие от тебя, плавать могут, – просветил его Клоп.

– Вы сначала уведите ее, – осадил их Толикам.

– Или найдите, – поддержал его Чустам. – Ларк, ты останешься здесь.

Тот кивнул.

– Может, пойдем? – спросил Клоп.

Я понимал его нетерпение. После целого дня ничегонеделания появилась какая-то цель. Да, противозаконная, как и само наше существование, особенно мое, в этом мире. Да, опасная. Но – цель!

– Светло еще.

– Я в прошлый раз в темноте заплутал. – Я протирал травой кинжал.

– Потом сухой оботри, – кивнул на нож Чустам. – Раз так, то пойдемте, пока светло. Посидим, понаблюдаем.

В общем, ожидание настроило нас на боевой лад. Наверное, каждый из нас чувствовал себя этаким крутым разбойником, ну кроме меня, я – одноногим пиратом. Ну а чего? По кораблю бегать не надо. Наш сверхсуперсекретный отряд вышел на тропу войны. Водную преграду преодолели бодро, а вот час спустя в душу пирата закралась тревога. Ну они-то, чуть что, убегут, как обычно. Только волновался я зря. Дорога, сколько бы мы ни ходили, была пустынна. Как стемнело, стали залезать на деревья, чтобы рассмотреть отблески костра, но и это не принесло результатов. После полуночи отправились обратно. В целях конспирации решили переплыть реку в другом месте.

Когда судорожно одевались на берегу нашего «пиратского» острова, Клоп вдруг спросил:

– Чустам, а откуда у тебя печать?

– Орки поставили. А чего спрашиваешь?

Клоп взглянул на меня, но не выдал.

– Да так. Я думал, что орки не ставят их.

Корм сел на траву. Мы уже накинули наши рубища, а он все сидел и смотрел на рябь реки.

– Это было уже после заключения мира. Я тогда еще был новик в той тысяче – недавно перевели, но выделялся из толпы, поэтому вместе с шестью такими же и попал в лучшую сотню. Хотя сотней она только называлась. В действительности всего пять десятков, да и те не полные. Воины все матерые, прошли не одну битву. Я ни на мечах, ни в стрельбе из лука ни одного не смог одолеть, хотя раньше десятником был.

– Лучники вроде отдельные отряды? – робко спросил Толикам.

– Это обычные. А в нашей сотне и то и другое.

– Черная сотня?

Корм кивнул и продолжил:

– Обычно мы были на охране кого важного или штаба в случае боя, ну еще когда безвыходная ситуация, то в самое пекло. Только я в боях не в этой сотне был. Ну вот, когда война кончилась, начали отдавать пленных друг другу. Понятно, что большинство из тех, кто попадал к оркам или нам, были мертвы. Но особо важных держали для показательной казни. Орки как-то узнали о том, что сын вождя одного из кланов жив. Не знаю уж чем там, в столице, думали, может, действительно кто важный у зеленых был, но решили этого орка и еще пяток отдать в обмен на наших. А этот орк к тому времени уже лишился глаз, да и, подозреваю, еще некоторых частей тела. В том состоянии, в каком он был, долго не живут. Парни говорили, что у зеленых в таком случае убивал сам отец, но в ритуальной битве. Они немощных не держат. Да и не о нем сейчас. В общем, чтобы не расстроить перемирие, отправили нас в засаду. Когда обмен бы прошел, мы должны были всех их перебить.

Корм помолчал. Мы не торопили его.

– По дороге к месту засады наткнулись на зеленомордых. Восемь тварей. Среди них орчанка и два орчонка. Не знаю уж, какого ляда они делали в лесу… Понятно, в живых мы их оставить не могли. Старшие решили первую кровь на наши мечи положить и дали команду моему десятку. Мы их словно котят… Я, как назло, оказался рядом с одним из орченышей. Он, наверное, зим десять всего пережил… Убить жалко – ребенок. Не убить – считай, из черной вылетел, все-таки десятник уже. Ну я его за ворот взял и шепчу: упадешь и не вставай. Сам легонько его кромкой меча по горлу – чик. Думал, не поймет. Встанет, а я его тут и порешу. Ну для очистки совести, что ли, сказал… А он понял. Лежит и не вздохнет. Только своими зенками на меня зырк-зырк. Я его орчанкой прикрыл, будто украшение с нее сдергивал, да так оставил.

Чустам кинул камешек в воду. Круги от него быстро поглотили волны.

– Встали мы в схрон. Стоять надо было сутки – нас заранее послали, орки ведь не дураки. Ну а под утро пришла сотня зеленомордых и с ходу на нас.

Корм опять помолчал.

– В живых осталось нас пятеро, четверо новиков – поскольку их поставили чуть дальше, чтобы первыми в битву не бросать, и один матерый воин. Сначала и нас хотели порешить, только орченыш тот вступился. Я сейчас, конечно, понимаю, что он за нами проследить умудрился. Их главный о чем-то погырчал с орченышем, а потом и говорит нам: за то, что не убили ребенка, дарую вам жизнь. Притащили нас на место обмена и добавили к тем, кого отдавали, а младший император и говорит: это не наши. Это враги, люди, которые хотят сорвать договор. Ну главный орк и говорит: раз не ваши и нарушили мирный договор, мы готовы забрать их, только по договору не можем трогать свободных людей. Младший император кивнул магу, тот и нарисовал нам завитушки.