Книга Русские боги - Дмитрий Казаков

– Не возражаем, – сказал Сергей, на лице которого появилось страдальческое выражение, и они поехали.

Осталась позади вывеска «Салон мебели», промелькнул театр с бюстом Пушкина перед ним. После него Иван свернул налево и принялся подпевать. Голос у него оказался мощный и густой, под стать немецкой группе.

Олег сидел молча, смотрел в окно, но было заметно, что он напряжен. Сергей вздыхал, ежился, точно его одолевали вши. Игорь испытывал странное спокойствие. Совершенно не представлял, что ждет его завтра, и это не пугало, порождало что-то похожее на предвкушение.

Хотелось только узнать – я вам зачем? Для чего вы таскаете меня с собой?

Минут двадцать постояли в пробке на мосту, что протянулся над большим оврагом, переехали через трамвайные пути. От прямоугольной площади свернули на идущую чуть вверх улицу.

– Мне надо зайти в пару мест, – сказал Иван, сделав музыку немного потише. – Ненадолго. С делами разобраться. Вас в машине оставлю.

– Как скажешь, – ответил Олег.

Еще два поворота налево, и они выехали на тихую улицу. Свернули во двор кирпичной «хрущевки».

– Я быстро, – сообщил Иван и вылез из машины.

– Убери этот грохот, – попросил Сергей.

Игорь выключил магнитолу.

Иван пошел к крайнему подъезду, около которого курили четыре девицы лет шестнадцати. Картинно затягивались, выпускали струйки дыма. Ярко накрашенные, в коротких юбках и в туфлях на высоких каблуках, они выглядели одновременно жалко и вызывающе.

Иван набрал номер на домофоне, сказал что-то, и дверь открылась.

– Одного я не понимаю, – сказал Игорь, повернувшись к Олегу. – Зачем? Для чего это все затеяно?

– В смысле.

– Зачем ты хочешь собрать синклит? Знаешь ли, если вы соберетесь толпой, то русские не станут меньше пить, а чиновники – воровать. Бабы не начнут рожать по десять детей. Так ведь?

– Как заговорил, – сказал Сергей с улыбкой. – Начал сомневаться. Быстро, однако. И двух дней не прошло.

– Честно говоря, я сам не могу предсказать, к каким последствиям приведет то, что синклит соберется вместе, – проговорил Олег. – И никто не может. Но концентрация духовных сил народа, его памяти обязательно вызовет эмоциональный подъем. Так случилось в сорок первом, а до этого в восемьсот двенадцатом. Так произошло в тяжелейшие времена Смуты. Когда мы сходимся вместе, это порождает мощь, некую оживляющую энергию… А уж как ее использовать и использовать ли вообще – это решать не нам.

– Как верно сказал один ныне мертвый поэт, – заметил Сергей, – вся Россия – пустое место. Вся Россия – лишь ветер да снег. И после собрания синклита это место должно измениться… хотя я не верю в перемены… ни во что не верю… – Глаза его наполнились тоской.

Дверь подъезда хлопнула так, что одна из куривших девиц выронила сигарету. Появился Иван, широкими шагами прошагал к «Хаммеру» и уселся на место.

– Что, проблемы? – спросил Олег.

– О грешники, в огне вам гореть неугасимом… – возгласил Иван и потянулся к замку зажигания.

Машина завелась, и они принялись выруливать со двора.

Вновь заиграл «Рамштайн».

Выехали на широкий проспект, с одной стороны которого стояли дома, а с другой – тянулся парк. Иван прибавил скорости, но почти тут же вынужден был притормозить на светофоре.

Двигались рывками, от одного пешеходного перехода до другого.

Дождь продолжал моросить, над городом нависало серое небо. Мокрый асфальт блестел, из-под колес летели брызги. Пешеходы торопливо перебегали дорогу, многие были с зонтиками.

С трассы свернули направо и выехали на мост, открылся вид на нижнюю часть города. Ее окутывало облако смога, из него торчали высотные здания, из заводских труб поднимался дым. Столбы его подпирали тучи, смешивались с ними, ветер наклонял их и рвал на части.

– Вот она, Россия сегодня, – пробормотал Сергей. – А вовсе не березки, поля и веселые селянки…

Олег промолчал, а Иван, увлеченно подпевавший солисту «Рамштайна», ничего, похоже, не услышал.

Съехали с моста, миновали большую транспортную развязку. Тут Ивану удалось выбраться на свободную дорогу, и мотор «Хаммера» заревел, а обочины понеслись назад, точно их пришпорили. Пролетели улицу, зажатую между двумя заборами, за которыми поднимались громады цехов.

– Еще немного, – сказал Иван, когда позади осталось желтое здание с колоннами, похожее на кинотеатр или на концертный зал.

Свернули с оживленной трассы и долго петляли по узким, ухабистым улочкам. Попадавшиеся навстречу люди с удивлением и неприязнью смотрели на огромную черную машину. Мохнатая шавка с грозным лаем метнулась навстречу, чуть не попала под колесо.

– Вот тварь, чтоб ее! – ругнулся Иван. – Все, приехали. Ждите меня тут. Я постараюсь управиться быстро.

Остановились в глухом тупичке, меж двух желтых двухэтажных домов, которые в записях риелторов фигурируют как «народная стройка». Около дороги росли кусты, чуть дальше виднелось здание котельной, грязное и покосившееся. На стене красовалось слово «х…», со старанием изображенное красной масляной краской. Виднелись следы, что его пытались стереть.

Иван вышел из машины и исчез за одним из домов.

– Я курить хочу, – бросил Сергей раздраженно. – И задница устала. Так что вылезу наружу, ноги разомну.

Игорь тоже выбрался из «Хаммера», вдохнул мокрого, пахнувшего помойкой и дымом воздуха. Сергей щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. Оглядевшись, сказал негромко:

– Да, мерзко тут. В больших городах нет ничего хуже и гаже рабочих окраин. Плакать хочется, когда на это смотрю…

Игорь повернулся на звук шагов, обнаружил, что к ним неспешно идут пятеро пацанов лет шестнадцати. Коротко стриженные, в толстовках и джинсах, они выглядели одинаковыми, а на невыразительных лицах застыло выражение злобного упрямства.

В душе шевельнулось беспокойство.

– Эй, дядя, закурить не будет? – спросил тот, что шел впереди, черноволосый, с носом картошкой и оттопыренными ушами.

– Нет, – ответил Сергей.

Не сбавляя шага, черноволосый размахнулся и резко ударил Сергея в живот. Тот согнулся, сигарета вылетела у него изо рта. Игорь успел только хлопнуть глазами, как второй пацан, рыжий, с неправильными чертами лица и веснушками, очутился рядом.

Его кулак, врезавшийся Игорю в нос, оказался тяжелым и твердым.

Переносица хрустнула, на мгновение Игорь потерял ориентацию. Пошатнулся, и поэтому второй удар пришелся в плечо.

– Суки! Гаси их! – заорал кто-то пронзительным фальцетом.

Отскочил на шаг, подавил желание дать деру и вскинул руки перед лицом. Краем глаза заметил, что упавшего Сергея пинают двое, а еще двое рванулись к вылезавшему из «Хаммера» Олегу.