Книга Колесо страха (сборник) - Абрахам Грэйс Меррит

– Именно так, – согласился я. – Расскажите мне о произошедшем, а если у меня возникнут какие-то вопросы, то я задам их позже.

– Вчера вечером Дэн позвал меня прогуляться, – начала Молли. – Обычно Джон не приходит… не приходил с работы раньше шести. Но вчера он решил прийти пораньше, часа в три – волновался, что я сижу тут без присмотра. Ему нравится… нравился Дэн, вот Джон и уговорил меня пойти проветриться. Я вернулась около шести. «Пока тебя не было, Молли, пришла посылка. Подарок для малышки, – сказал он мне. – Еще одна кукла. Могу поспорить, Том прислал». Том – мой брат. Я увидела большую коробку на столе и открыла ее. Там лежала удивительная кукла – маленькая девочка, не пупс, а школьница лет десяти-двенадцати, в форме, с рюкзачком. Идеальная кукла, прямо как настоящий человечек, только с фут высотой. И личико у нее было такое прелестное – прямо ангелочек. «Посылка предназначалась тебе, но я подумал, что там цветы, и открыл ее, – сказал Джон. – Смотри, кажется, что эта малышка вот-вот заговорит, да? Это прямо не кукла, а портрет, произведение искусства. Уверен, какая-то девчушка позировала для создания этой вещицы». Я сразу поняла, что куклу прислал Том, потому что он подарил нашей Молли-младшей куклу, а до того моя соседка… она умерла недавно… так вот, моя соседка подарила малышке другую куклу и сказала, что купила ее в магазине, где владелица попросила ее попозировать. Вот я и поняла, что это Том куклу купил. Но я все равно спросила у Джона: «А при ней не было открытки или чего-нибудь в этом роде?» «Нет, – сказал он. – Только какая-то странная штука. Где же она? Наверное, в карман сунул». Он принялся рыться в карманах и достал шнур с узелками, и мне показалось, что этот шнур сделан из волос. «И что это Том только выдумал?» – удивилась я. Джон сунул этот шнурок обратно в карман, и я о нем больше не думала. Малышка Молли спала. Мы положили куклу рядом с ней, чтобы она увидела ее, когда проснется. Она пришла в восторг. Мы сели ужинать, а Молли все играла с куклой. Уложив дочь, я хотела забрать игрушку, но малышка так расплакалась, что пришлось позволить ей спать с куклой. Мы еще немного поиграли с Томом в карты, а в одиннадцать легли спать. Молли беспокойно спит, поэтому мы не опускаем на ночь стенки кроватки. Кроватка стоит в углу нашей спальни, рядом с одним из окон. Между окнами стоит мое трюмо. Мы спали ногами к окнам. Перед сном мы еще посмотрели на Молли-младшую – мы всегда так делаем. Во сне дочка прижимала к себе куклу. Джон сказал: «Господи, Молли, эта игрушка похожа на настоящего живого ребенка. Я бы не удивился, если бы она ходила и говорила. И какая хорошенькая девчушка позировала». Это правда. У куклы было такое миленькое, доброе личико. Ох, доктор Лоуэлл… От этого еще страшнее. Это так ужасно…

Я увидел, как страх вновь разгорается в ее глазах.

– Спокойно, Молли, – прервал ее Макканн.

– Я попыталась забрать у малышки куклу. Она была такой красивой, я боялась, что дочка ее придавит или повредит, – поспешно продолжила женщина. – Но Молли очень крепко ее к себе прижимала, а мне не хотелось будить ребенка. Поэтому куклу я там и оставила. Когда мы разделись, Джон достал шнурок с узлами из кармана. «Какие странные узлы, – сказал он. – Как Том придет, спроси у него, зачем эта штука». Он бросил шнурок на прикроватный столик и вскоре уснул. А потом и я заснула. Я проснулась среди ночи… или мне показалось, что я проснулась… Не знаю, был это сон или нет. Наверное, просто кошмар, и все же… О господи, Джон мертв… Я слышала, как он умирает… – Молли опять расплакалась. – Если это был не сон, то меня разбудила тишина. И все-таки из-за этой тишины я и думаю, что спала. Не бывает такой тишины. Разве что в кошмаре. Мы живем на втором этаже, с улицы всегда доносятся какие-то звуки. А тогда их не было. Как будто… как будто весь мир отгородился от нас толстой стеной. Я села в кровати, прислушиваясь, пытаясь хоть что-то уловить. Но я не слышала даже дыхания Джона. Я испугалась – было в этой тишине что-то страшное! Живое! Злое! Я хотела повернуться к Джону, дотронуться до него, разбудить. Но я больше не могла пошевелиться! Не могла и пальцем шелохнуть! Я попыталась закричать – и не вышло! Мы не зашториваем окна на ночь, и с улицы лился слабый свет. И вдруг он погас. В комнате стало темно. Совсем темно. А потом появилось какое-то синевато-зеленое свечение, вначале слабое, тусклое. И свет лился не снаружи, его источник был в самой комнате. Свечение усиливалось и затухало, всякий раз вспыхивая все ярче. Зеленое, как светлячок. Или как луна, если смотреть на нее со дна подернувшейся илом реки. Мигание прекратилось, теперь свет был ровным. Правда, не знаю, можно ли назвать его светом. Будто и свет, а будто и нет. Не яркий, сумрачный, он был повсюду – под трюмо, под стульями… Я имею в виду, без теней. Я видела все в спальне. Молли спала в кроватке, голова куклы лежала на ее плече… И вдруг кукла дернулась! Она повернула голову, словно прислушиваясь к дыханию ребенка. И, дотронувшись пальцами до руки Молли, высвободилась, садясь в кроватке! В тот момент я была уже уверена, что сплю, – странная тишина, свечение, а теперь еще и это… Кукла перебралась через стенку кроватки и спрыгнула на пол, а потом вприпрыжку побежала к нашей постели, помахивая рюкзачком. Она вертела головой, осматривая спальню, как любопытный ребенок. Заметив трюмо, она остановилась, глядя в зеркало, а потом забралась на табурет перед трюмо. Перепрыгнув с табурета на столик перед зеркалом, она отбросила рюкзак в сторону и начала любоваться своим отражением, крутясь в разные стороны и жеманничая. У меня мелькнула мысль: «Какой странный сон!» Кукла приблизила лицо к зеркалу и поправила прическу. «Какая самовлюбленная куколка! – подумала я. – Мне это снится, ведь Джон сказал, мол, он бы не удивился, если бы она ходила и говорила. Но как я могу обдумывать свой сон во сне?» Эта мысль показалась мне настолько абсурдной, что я рассмеялась. Я знала, что я не издала ни звука, не могла ничего произнести, что засмеялась только мысленно. Но кукла словно услышала. Она повернулась и посмотрела прямо на меня. Мое сердце замерло. У меня бывают кошмары, доктор Лоуэлл, но таких ужасных еще никогда не случалось. Глаза этой куклы были глазами самого дьявола! Они светились красным… то есть… правда, светились… как светятся глаза животных в темноте. И от этого адского свечения будто чья-то ладонь сжала мое сердце! Эти дьявольские глаза – на ангельском лице. Не знаю, сколько кукла стояла там, глядя на меня. Но затем она уселась на край трюмо, болтая ногами, как ребенок. Медленно-медленно она подняла руку и что-то достала из-за спины. Длинную булавку… похожую на шпагу. Она спрыгнула с трюмо на пол, двинулась в мою сторону. На время я потеряла ее из виду – но уже через пару секунд она забралась на кровать и встала у ног Джона, все еще глядя на меня, – глаза красные, горят! Я пыталась кричать, пошевелиться, разбудить Джона. Я молилась Богу: «О Господи, пусть он проснется! Боже, пусть он проснется!» Кукла отвернулась. Она стояла там, глядя на Джона. А потом поползла к его голове. Я попыталась повернуться, но не смогла. Кукла скрылась из моего поля зрения. Я услышала ужасный стон. Джон вздрогнул, потом начал корчиться в судороге… Я услышала, как он испустил последний вздох. Я знала, что Джон умирает, но ничего не могла поделать… в этой тишине, в этом зеленом сумрачном свете… А потом с улицы, из-под окон, донеслась игра свирели. Рядом послышалось какое-то копошение, кукла спрыгнула с кровати и забралась на подоконник. Она посидела там немного, глядя на улицу. Я увидела: она что-то держит в руке – тот шнурок с узлами, который Джон оставил на столе. Я опять услышала музыку. Кукла выпрыгнула из окна: взгляд ее красных глаз, крошечные ручки, держащиеся за край подоконника… И она исчезла. Зеленое свечение угасло, замерцав. Свет фонаря опять упал в комнату. А тишина… ее словно… словно высосали. А потом меня накрыла волна тьмы, и я забылась глубоким сном. Перед этим я успела услышать, как часы пробили два. Когда я проснулась… или очнулась от обморока… я увидела, что Джон лежит неподвижно. Я прикоснулась к нему – а он холодный! Я сразу поняла, что он умер! Доктор Лоуэлл, скажите мне, это был сон? Я знаю, что кукла не могла убить Джона! Может быть, он звал меня, умирая, и от этого я увидела сон? Или это я… я убила его во сне?!