Книга Дочь бутлегера - Маргарет Марон

Наконец старинные часы на каминной полке дохромали до половины пятого, и я уже начала собираться, когда Рэйд просунул красивое лицо в дверь и запел:

— Слава вождю!

— Идиот! — рассмеялась я, чувствуя, как мое настроение снова поднимается.

— Так в какое время начинается игра?

Он протиснулся в кабинет. Следом за ним вошел Джон Клод, по умолчанию вынужденный нести мантию достоинства нашей фирмы.

— Тетя Зелл сказала собираться к девяти, но вы можете приходить в любое время. И ты тоже, Шерри, — окликнула я в раскрытую дверь. — Если хочешь, можешь захватить своего симпатичного приятеля.

— Следует ли из этого, что я могу прийти с Фитци? — спросил Рэйд.

— Черт возьми, а кто такая Фитци? — рассмеялась я. — Та блондинка, которую мы не видели вчера утром?

— Эй, вы действительно не видели эту даму, — предостерегающим тоном произнес Рэйд. — Еще не все детали ее бракоразводного соглашения улажены, поэтому…

— Черт побери, Рэйд! — Недовольные тени Джона Клода сменились открытым негодованием. — Ты же обещал!

— Что обещал?

— Сам прекрасно знаешь, — ледяным тоном произнес наш старший партнер.

— Я обещал не трахать наших клиенток. — На лице Рэйда было выражение несправедливо обиженного ребенка. — Ты не говорил, что мне нельзя трахать клиенток Амброза Дотриджа.

— Так она клиентка Дотриджа?

— Ну разумеется. Разве я не давал тебе слово? — Расправив плечи, Рэйд торжественно произнес, нарочито растягивая гласные: — Мужчина рода Стивенсонов никогда не нарушает свое слово. Сэр, вы оскорбили мою честь джентльмена.

— Джентльмен никогда не использует слово на букву «т» в присутствии дамы, — строго заметил Джон Клод.

Я бросила на Рэйда самый свирепый взгляд, прежде чем он успел сделать очередное возражение.

* * *

К десяти часам весь первый этаж дома тети Зелл был заполнен гостями. Казалось, от кухни до веранды собрались тысячи Ноттов и Стивенсонов, а счет Смитов и Ли шел уже на десятки тысяч. И помимо них еще половина соседей.

Поступили уже предварительные итоги голосования; как я и надеялась, два белых мужчины вышибли друг друга из состязаний. Лидерами оказались мы с Лютером Паркером, набрав в сумме около пятидесяти трех процентов голосов, хотя до окончательного подсчета бюллетеней о точном распределении мест говорить было еще рано. Шерри отправилась в здание суда, устроилась в коридоре напротив избирательной комиссии и непрерывно сообщала нам по телефону о ходе выборов до тех пор, пока не стало ясно, что во второй тур проходим я и Лютер Паркер.

Мне с трудом удалось дозвониться до него, и мы поздравили друг друга с нашими успехами, а кто-то воскликнул в дополнительную трубку — не знаю, моего или его телефона: «И пусть победит самый достойный кандидат!»

— Мисс Нотт, — рассмеялся Паркер, — полагаю, вам захочется чуть перефразировать это пожелание.

После этого вечеринка несмотря на отсутствие более крепких напитков, чем пенистый сидр и чай со льдом, развернулась вовсю. Обеденный стол был заставлен холодными закусками; хохот и гул голосов никак не давали мне сосредоточиться на собственных мыслях. Минни пришла в восторг по поводу того, что я преодолела первый барьер, и попыталась заставить меня прямо в разгар буйного веселья сесть и заняться планированием дальнейшей избирательной кампании.

— Только не сегодня! — воскликнул Сет, хватая жену за руку и вытаскивая ее в просторный центральный холл у лестницы, где начинались танцы под музыку гитар и скрипок.

На лестничной площадке столпились подростки — кузены, племянники и племянницы, глазеющие на взрослых. Они всегда раскачиваются долго. Тем не менее, увидев притопывающие ноги, я подала знак младшему сыну своего брата Хейвуда. Стиви уже исполнилось восемнадцать, и он заканчивал Западную Коллтонскую школу. Покраснев, паренек прошел мимо отца, выделывающего сложные пассажи на скрипке, и встретил меня внизу лестницы. Кто-то убрал персидский ковер, застилавший паркет, и мы со Стиви присоединились к Минни с Сетом. Затем Уилл протянул свою гитару Рэйду, и все встретили громкими аплодисментами помесь ирландской джиги и сельской чечетки, которую исполнили Уилл и Фитци, рыжеволосая подружка Рэйда. (Как я успела выяснить, Фитци оказалась очаровательной третьекурсницей юридического факультета по имени Патси Фитцджеральд, приехавшей на лето на практику в Роли.)

Большинство подростков были знакомы с чечеткой, и вскоре почти все присоединились к танцу. В холл приходили новые танцоры, и мы с Минни пошли по рукам. Через какое-то время меня снова подхватил Стиви.

— Так чье сердце ты собираешься разбить в этом году? — спросила я, когда мы, покинув зал, забежали на кухню выпить по стакану сидра.

— Только не я, — пожал плечами он, внезапно став серьезным.

— Кто-то разбивает твое сердце?

— Именно об этом я и хотел поговорить с тобой, — сказал Стиви. — Ты не уделишь мне минутку?

— Разумеется. Что там у тебя стряслось?

Взяв стаканы, мы вышли на веранду, и я присела на стенку из белого кирпича. Стиви прислонился к столбу. После духоты битком набитого танцевального зала мягкий ночной воздух показался особенно приятным. Над головой луна, которой оставалась одна ночь до полнолуния, сияла подобно видавшему виды серебряному подносу, передающемуся из поколения в поколение: чеканка уже почти стерлась, но тем не менее он остается ценной семейной реликвией. Я уже успела избавиться от пиджака и переоделась в менее пеструю юбку, но на мне по-прежнему оставались красные лакированные сапожки, сверкающие в лунном свете. Легонько постучав каблуками, я посмотрела на Стиви и поймала на себе его взгляд.

— Ну как, ты уже чувствуешь себя на седьмом небе от счастья?

— Пока что нет. Задашь мне этот вопрос через месяц, после второго тура.

— Ты победишь, — уверенно заявил он. — Минни утверждает, что у тебя харизматичный образ, а отец говорит, что она знает толк в политике.

— В этом он прав, — согласилась я, — но ведь ты хотел поговорить со мной не об этом, так?

— Что происходит с Гейл Уайтхед?

— С чего ты взял, что с ней что-то происходит? — ощетинилась я.

Стиви терпеливо смерил меня взглядом.

— Она сама это сказала. Сказала, что не хочет об этом говорить, но если мне действительно интересно, я могу спросить у тебя.

— Стиви…

— Это и есть те самые доверительные отношения между адвокатом и его клиентом, о которых так много говорят в юридическом колледже? — спросил он.

Я оперлась на руки.

— Если ты все еще собираешься поступать на юридический, тебе пора перестать думать о нем как о звукозаписывающем павильоне киностудии. Я не знала, что вы с Гейл в близких отношениях.