Книга Дюнас и его записки. Захудалый городок - Андрей Богданов

– Господин генерал! Я глубоко восхищен и от всей души признателен вам и вашей очаровательной супруге за такой высокий прием моей скромной персоны. Удивительно и крайне приятно, что в вашем маленьком, но очень гостеприимном северном городке так ценят и любят цирковое искусство далекой южной Италии. В любое удобное для вас время, с вашего позволения, мои артисты готовы порадовать показом нашего представления!

Марио уже знал, что на его родном языке немного говорит Лизетта, а значит, итальянский знает и сам генерал.

Приглашенные к генералу горожане стояли и восхищались роскошным видом зарубежного гостя, его неожиданным визитом, галантностью и красноречивостью. В конце его пламенной речи, хоть и на незнакомом для них языке, все захлопали и стали с нетерпением ждать перевода его речи.

Лизетта, чтобы показать присутствующим свою образованность и утвердить себя в глазах гостей знатной особой, взяла инициативу на себя:

– Уважаемые дамы и господа! Италия прекрасна! Я бывала в этой чудесной стране, общалась с людьми и, конечно, немного знаю итальянский. Наш гость синьор Марио до глубины души признателен господину генералу за предоставленную артистам солнечной Италии возможность выступить и показать итальянское искусство горожанам этого милого северного городка. Синьор Марио будет премного благодарен господину генералу за присутствие и, конечно, присутствие его супруги, то есть меня, на представлении.

Довольный генерал поднялся со стула, заулыбался и захлопал в ладоши. Гости, кроме кондитера, тут же дружно встали и зааплодировали. Зато кондитер хлопал намного громче остальных. Генерал поднял руку, давая понять собравшимся, что он собирается что-то сказать, и произнес:

– Спасибо тебе, наш дорогой иностранный гость!

В этот момент в открытую дверь забежала мартышка Фроська. Она обошла комнату и запрыгнула на край письменного стола.

– Вот видите, дорогой Марио, у нас тоже есть свои артисты! Эту милую обезьянку звать Афродита, – воскликнула Лизетта и засмеялась.

С любопытством разглядывая сидящего за знакомым ей столом человека, обезьяна решила, что именно он теперь и есть ее новый хозяин, а значит, сейчас погладит ее и даст угощение. Фроська, выражая свои безграничные чувства, издавала какие-то звуки и виляла хвостом, затем по-хозяйски прошлась по столу и запрыгнула на генеральское плечо. Виссарион, опешив, сидел с широко раскрытыми глазами и молчал. Бесцеремонность мартышки ужаснула его. Виссарион подумал, что эта наглая Фроська может случайно поцарапать ему голову, схватить его за ухо или усы, а затем, что еще хуже, взять и укусить его за нос. Генерал осторожно повернул свою голову в сторону обезьяны. Увидев перед своими глазами ее острые зубы и длинные ногти, он побелел. Но Фроську больше интересовал генеральский мундир и его расшитый золотыми нитками блестящий погон. Ради любопытства она потихоньку начала царапать его своими ногтями.

Лизетта, понимая, что вот-вот начнется настоящая битва за золотой погон, скомандовала прислуге:

– Агафья! Где ты? Возьми, милая, эту игривую зверюшку к себе. Господину генералу сейчас не до игр.

Служанка в это время стояла за дверью и ждала указаний, чтобы подать гостям чаю, печенья и конфет. Она быстро вошла в кабинет, подошла к столу и обхватила обезьянку руками, стараясь снять ее с генеральского плеча.

– Афродита, ты мешаешь господину генералу решать важные государственные дела! Пойдем, игрунья, со мной! Я тебе конфетку дам, – ласково проговорила Агафья, обращаясь к обезьяне.

Но Фроська не захотела уходить с генеральского плеча. Она оскалилась и накрепко вцепилась в генеральское плечо. Агафья тащила обезьяну, как могла. Фроська недовольно шипела и не отпускала полюбившийся ей погон. Наконец, Агафье удалось снять обезьяну с генеральского мундира, но вместе с погоном, который остался в лапах упрямой Фроськи. Агафья заохала и вынесла ее в коридор.

Виссарион неподвижно сидел за столом. В кабинете воцарилась полная тишина. Генерал, раскрасневшись, медленно встал и был готов от стыда и обиды заорать во все горло.

Гости начали переглядываться, тихо шептаться, чувствуя, что того и гляди станут свидетелями большого скандала, так что сплетен потом хватит надолго.

Лизетта, предвидя «извержение вулкана», решила немедленно разрядить обстановку:

– Уважаемые господа! Не волнуйтесь! Все это сущая мелочь, маленькое недоразумение. Генерал очень любит животных: медвежат, кабанчиков, свинушек и, конечно, милых, игривых обезьянок. Вечером, в свободное время, он по-дружески пообщается и даже поиграет с этим обаятельным, чудным, почти домашним, милым существом. А сейчас ему нужно на время выйти и сменить мундир.

Виссарион, слушая, поправлял свою одежду, важно кивал головой в такт словам супруги, затем окинул взглядом всех гостей, поправил пальцами свои усы, спокойно встал, вышел из-за стола и с гордым видом невозмутимо пошел по центру кабинета в коридор. Гости тут же опустили глаза и с нескрываемым интересом уставились на розовые женские шлепанцы с белыми помпончиками на его ногах.

– Какие милые! И я хочу, хочу такие, – шепнула одна рыжая девица другой.

– Весь городок завтра будет ходить в розовых шлепанцах, шарфиках и шапочках. Конечно, я имею в виду в основном женскую половину нашего городка, – тихо сказала старушка-директриса почтмейстеру.

– Непременно! А мужики будут пить теперь крепкие наливки только розового цвета, – шутливо прошептал ей на ухо почтмейстер.

– Я думаю, что нужно спечь коржики в форме шлепанцев и украсить их заварным белым кремом в виде помпончиков. Какова мысль? – шепнул кондитер старушке-директрисе.

– Отличная мысль! Назовите их романтично на французский манер – «заварной помпончик», – серьезно шепнула ему в ответ директриса.

В кабинет вошел городовой Стефан, кивнул головой и присел на свободный стул.

Лизетта взглянула на гостей и решила, что пауза затянулась и шепотки пора прервать. Она прошла к столу и села в генеральское кресло. Гости сразу уставились на нее. Лизетта, как ни в чем не бывало, взглянула на итальянца, улыбнулась и сказала:

– Марио, дорогой! Я вижу, вы с дороги проголодались! Агафья, неси гостям чаю горяченького и не забудь печенья и конфет.

– Сию минуту, госпожа, – быстро ответила из коридора Агафья.

Через мгновение в приоткрытую дверь с серебряным подносом вошла служанка, первым делом подошла к иностранцу, чуть наклонилась и сказала ему:

– Извольте откушать чашечку чая. Чай ягодный, ароматный. Ягоды я сама в лесу собирала. Берите еще печенюшки свежие. Только утром из печи вытащила. Не стесняйтесь, господин артист иностранный.

Марио взял чашку чая и вежливо кивнул. Довольная Агафья заулыбалась, подошла к столу и подала чай Лизетте, а затем и всем остальным гостям. Несколько минут все тихо сидели, переглядывались и пили чай.

– Ну, вот! Стало теплей и веселей! – радостно воскликнула Лизетта, поставив на стол пустую чашку, и продолжила: – Дамы и господа, я надеюсь, что прибытие в ваш городок столичного генерала – большое событие. Это надо отметить! Предлагаю сегодня в полдень созвать жителей к дому градоначальника. На балкон выйдет, разумеется, сам генерал и скажет горожанам приветственную речь. Потом на главной площади ровно в час покажет свое грандиозное представление итальянский цирк синьора Марио. На нем будет присутствовать генерал. А вечером в этом гостеприимном доме мы устроим по случаю нашего прибытия пышный бал. Нужно пригласить на бал всю городскую знать и не забыть наших зарубежных гостей. Всех, конечно, нужно предупредить: мужчинам должно прибыть в парадных костюмах, дамам – в бальных платьях. Надеюсь, господин генерал не откажет в своем личном участии, раз уж бал будет устроен в честь его особы. Из напитков, разумеется, будет шампанское. И нужно пригласить городской оркестр… Пожалуй, нет! Тут нужен большой военный оркестр! Генералу это будет очень приятно.