Книга На крестины в Палестины - Алексей Лютый

– Оставь ты меня, ирод окаянный. Пост великий на дворе, а ты меня щекочешь. Грех ведь смеяться.

Сарацин, однако, на эти мольбы внимания не обращал и, запустив длинные пальцы рук под кольчугу крестоносца, продолжал там усиленно ковыряться, не уставая приговаривать:

– Скажи, неверный: «Аллах акбар!» Скажи, блин, и тогда перестану.

– Уйди, искуситель. Изыди, сатана! – вопил ландскнехт, а потом все же сдался: – Да подавись ты. Аллах акбар!

– Эй, благочестивый мулла Ильхад аль Саид, забирай новообращенного правоверного! – тут же прекратив щекотать поверженного крестоносца, завопил сарацин, обращаясь к человеку в черном балахоне. – Еще один новобранец в войско великого Кылыч-Арслана, да продлит Аллах ему налоговые льготы!

Вышеупомянутый мулла тут же поспешил к новоявленному мусульманину, плотоядно щелкая огромными ножницами, и я лишь сейчас понял, о чем именно меня предупреждали отступающие солдаты Петра Пустынника!.. Нет, я, конечно, ко всем религиям одинаково отношусь, но как только представил, что меня начнут обращать в мусульманство прямо тут, посреди степи, едва не взвыл. А уж когда сарацин, только что расправившийся с толстяком, пошел ко мне, усмехаясь во все тридцать два гнилых зуба и шевеля шелудивыми ручонками, тут я уже, извините, не сдержался и заорал в голос… Кстати, пусть этот сарацин спасибо скажет, что я человечину не люблю. А то непременно бы ему в глотку вцепился. Всех ведь предупреждал, что нельзя меня руками трогать!

Вот уж не знаю, что моим ментам от моего крика примерещилось – далеко я был, но в толпу ландскнехтов, преграждавших им дорогу, они врубились от души. Закованные в кольчуги пехотинцы летели в разные стороны, словно кегли в соответствующем заведении. А проскочив через отступавшие войска, разгорячившиеся сотрудники российской милиции с тем же успехом принялись дубасить сарацин, совершенно не обращая на меня внимания. Спасатели, блин, называются! Может быть, я тут при смерти уже лежу, а они знай себе тешатся, сарацин по степи гоняя.

Поборники Магомета поначалу не слишком много внимания нам уделили. Действительно, что могут сделать четыре человека с псом против целой орды?.. Оказалось, кое-что мы могем! Десятка три сарацин легко с лошадей повалили, а затем пламенный Ахтармерз нам на помощь подоспел. Воспарил, аки сокол (трехглавый, правда), и давай над толпой кружить. В этот раз без поучения дикарей праведному образу жизни. Просто из чистого желания созерцать.

Образованные крестоносцы сразу поняли, откуда сероводородом пахнет, и на землю попадали, а сарацин, несведущих во всяких европейских мифологиях, пришлось Горынычу немножко огнем подпалить. Тут-то они удивились и так припустили обратно, под защиту никейских стен, что мы даже сверкание их пяток увидеть не смогли.

– Сеня, ну придерживай ты иногда этого птенца гнезда Попова! – взмолился омоновец, беспомощно глядя вслед растворившейся в пыли армии сарацин. – У них же такой бардак и неорганизованность, что гоняй их по полям сколько хочешь. Хоть с утра и до того дуба, хоть от этого куста и до вечера! Что же эта газовая плита перелетная мне все веселье постоянно портит?

– Вы когда-нибудь прекратите меня утрировать? – возмутился Ахтармерз, паря прямо над макушками моих ментов и едва не сбив крылом кепку с головы Жомова. – Если вы не прекратите оскорблять мое достоинство, я вообще перестану вмешиваться в ваши дела, и решайте свои проблемы, как хотите. В конце концов, я не обязан вашу вселенную спасать…

– Нижайше прошу прощения, благородные сэры, не позволите ли мне изложить вам свою просьбу? – раздался позади нас елейный голос.

Я резко обернулся. Горыныч, гад, ведь видел гостя и не предупредил. Хотя что я на него пеняю? Пусть нюх еще после санитарной антиблошиной обработки ахтармерзовской отрыжкой не до конца восстановился, но слуха-то меня никто не лишал! Должен был внимание обратить на то, что кто-то там пожухлой травой за спиной шуршит, так нет. Заслушался не написанным Шекспиром диалогом омоновца с крылатым крокодилом.

Позади меня, шагах в пяти, стоял невысокий даже по здешним меркам, худощавый человек. Возраста неопределенного, без особых примет и с невыразительными чертами лица. Ну, истинный секретный агент ФСБ! Довелось нам с Сеней однажды в их конторе побывать, когда Мерлина домой отправляли. Так вот, все сотрудники там, на мой взгляд, ничем один от другого не отличаются. Идентифицировать конкретных индивидуумов удавалось только по запаху. Да и тот был практически шаблонным, если не считать небольших отклонений. Я и Мерлина-то в этой конторе ни за что бы не нашел, успей он там еще несколько дней поработать. Кстати, жалко, что я его тогда не загрыз… Ну да что об этом снова говорить. Рассказывал все уже.

Так вот, о госте. Кроме ничем не примечательной внешности, мужичонка отличался еще и ничем не примечательным прикидом. Одет он был в черную рясу и чешуйчатую кольчугу поверх нее. Подпоясан широким кожаным поясом с прицепленными к нему потертыми ножнами. В общем, обычный поп крестоносного войска. Ничего примечательного.

– Тебе чего надо, урод? – неласково встретил его омоновец. – Не видишь, блин, люди тут разговаривают о делах?

– Простите меня, милорд, что прервал вашу высокомудрую беседу. – Вы посмотрите, мужик не испугался! – Но мои люди хотят поблагодарить вас и ваших друзей за спасение от сарацин, однако покорное вам чудище их очень пугает. Конечно, я понимаю, что во славу Господа нашего использование и адских созданий не возбраняется, но, если честно, меня самого жуть берет…

– Кого ты адским созданием назвал, расист поганый? – истошно завопил сверху обиженный Горыныч. – Если уж быть честным, то у нас в мифах ад населяют куда более симпатичные твари, чем все гуманоиды, вместе взятые.

– Заткнись, – грубо, но правильно перебил его мой Сеня, а затем перевел взгляд на мужика. – Ты кто такой будешь?

– Я Петр Пустынник, – с достоинством ответил гость, и мне, если честно, рявкнуть на него захотелось. Какого кота этот пудель ободранный ведет себя так, будто он не кто иной, как начальник нашего отдела? В конце концов, он всего лишь бомж, а мы – сотрудники милиции. Если не знаете, какая субординация между этими подвидами гомо сапиенс должна быть, сходите на вокзал или рынок. Там вам все наглядно продемонстрируют.

– Назовите ваши имена, господа, – совершенно невозмутимо закончил фразу этот бродяга…

Кстати, историческая справка. Андрюша нам вчера перед сном рассказал, а его верный оруженосец подтвердил, что Петр Пустынник был именно простым бродягой, каким-то невероятным образом сплотившим вокруг себя целую толпу оборванцев. Впрочем, чему тут удивляться? У наших нищих тоже иерархия и дисциплина существуют, да еще какие. Думаю, этот Петя был у средневековых нищих, что у нас министр внутренних дел. Собрал руководителей ведомств и заявил: хватит, мол, на госбюджете состоять, пора переходить на самоокупаемость. Пойдем в Палестину и займемся там рэкетом, вместо того чтобы подъедать крохи со стола местных рыцарских группировок. В общем, калачом поманил.

А пока я вам тут о происхождении Петра Пустынника рассказывал, мои менты любезно стояли с открытыми ртами, глядя на обнаглевшего бомжа. Ну, виданное ли это дело, у милиции фамилии спрашивать? Круче этого может быть только самовольная остановка рядом с постом ГАИ, оставление посреди дороги вверенного транспорта и визит к гаишнику с требованием предъявить разрешение на ношение оружия и ключей от дома, где деньги лежат. Как думаете, что вам будет, если вы такую операцию провернете (к непосредственным начальникам данного гаишника и прочим министрам мое предложение не относится)? Правильно. Об этом лучше не говорить. Особенно перед дальней дорогой. И все-то вы знаете! А вот Петр Пустынник не знал, каким именно тоном следует знакомиться с первым встречным милиционером.