Книга Тело в дело. История сексуальной революции в 6 миллиардах оргазмов - Илья Стогов

3

Осмотр достопримечательностей Христиании не занял у меня много времени: в Христиании нет достопримечательностей. Проходите под деревянной аркой с надписью «Здесь законы ЕС не действуют» и оказываетесь в коммунизме. За сто евро любой желающий может снять здесь жилье любого угодного размера. А чтобы купить гашиша, нужно просто открыть форточку и крикнуть вечно толкущимся на перекрестке камерунцам.

Таксист, который подвозил меня до развеселого района, развернулся и, не задерживаясь, укатил назад в безопасный копенгагенский центр. Считается, что с наступлением сумерек в этот район лучше не соваться. Хотя лично я ничего опасного здесь так и не увидел. Ну трущобы… ну негры в футболках с серпом и молотом… места, в которых я провожу время дома, в Петербурге, не сильно от всего этого отличаются. Я сел в первом попавшемся вегетарианском кафе с липкими столиками и потянулся за сигаретами.

Вокруг говорили по-датски. Язык звучал так, будто кто-то решил поболтать по-английски с чудовищным немецким акцентом. Плюнуть на все? Переехать в Данию насовсем? В те дни, когда у меня нет срочной работы, я поздно просыпаюсь, долго лежу в постели, потом умываюсь, выхожу на кухню и щелкаю кофеваркой. Короткий взгляд в окно: даже летом, когда в Петербурге жара, любоваться там все равно нечем. Даже жара в моей стране – все равно холоднее, чем зима где-нибудь в Бразилии, а наша зима длится восемь месяцев в году, и пусть сейчас девушки на улице ходят с загорелыми голыми ногами – не успеют они и глазом моргнуть, как на ноги придется натянуть чулочки, а сверху еще и джинсы, а если зима выдастся совсем уж серьезной, то, может быть, даже и валенки. Когда у меня нет срочной работы (а последнее время у меня ее почти никогда нет), я поздно просыпаюсь и до сумерек сижу на кухне, а потом приходит вечер, и весь мой стол заставлен пустыми чашками из-под эспрессо, а я все еще смотрю в окно и думаю о том, с чего это меня угораздило родиться в этой стране, чересчур странной даже для меня, русского? Последнее время я думаю об этом все чаще.

Официант принес мне овощной салат и морковный сок. Вегетарианство в Христиании тренд. Есть животных сегодня так же немодно, как лет сто тому назад не принято было пить кровь христианских младенцев. На протяжении ХХ века человек стал, наконец, разумен и ответственен. Он осознал свое место в мире. Это место находится неподалеку даже не от животных, а от растений.

Вегетарианцами в странах Запада являются от трех до десяти процентов населения. То есть где-то десять – двенадцать миллионов человек. Эти люди не очень переживают по поводу того, что процветание их государств основано на выкачивании ресурсов из стран третьего мира, но мысль о страданиях животных не дает им спать спокойно.

Движение за права животных родилось в том же году, когда началась сексуальная революция. В этом, согласитесь, есть логика: если человек – это всего лишь спаривающееся животное, то каждый из нас может чувствовать единство со всеми остальными животными планеты.

Первая идеологиня этого движения Бриджит Брофи писала:

«Люди безжалостно эксплуатируют животных. Мы используем их труд, мы поедаем их и одеваемся в них. Но так же, как уходит в прошлое эксплуатация человека человеком, должна исчезнуть и эксплуатация одним видом (людьми) всех остальных видов животных.

Человек боролся за право жить так, как пожелает, и по ходу освобождал все, на что падал взгляд. Прежде правозащитники боролись против расизма, а феминистки против мужского шовинизма. „Негры – тоже люди!“ – кричали первые. „Женщины имеют те же права, что и мужчины“, – подхватывали вторые. Теперь обнаружился еще один враг: расизм и шовинизм по отношению к животным. Кто сказал, что эти создания хоть чем-то хуже нас?»

Идея состояла в том, что, раз права есть у людей, значит, они должны быть и у остальных животных – просто животные не могут сами о них заявить. И главные из этих прав те же, что и у людей: право на жизнь, право на жизнь без страданий, право на свободу и право на выбор места обитания. Философ Ричард Райдер писал, что мясоперерабатывающие заводы и меховые фабрики – это холокост наших дней.

Осознав задачу, разумные и ответственные борцы за права животных развернули партизанскую борьбу. Всего в мире существует несколько десятков групп борцов, но самая известная из них – это «Фронт освобождения животных». Ее активисты врываются в помещения, где в неволе содержатся животные (от зоопарков до научных лабораторий), и выпускают узников на волю. Те, правда, почти сразу гибнут, но тут уж на войне как на войне.

От защиты отдельных животных очень быстро активисты перешли к защите всей природы в целом. В 1971-м несколько активистов на кораблике «Зеленый мир» взялись пикетировать небольшой островок возле Аляски, на котором американские власти планировали начать какие-то дико вредные испытания. И, как ни странно, добились своего: вместо испытаний островок отвели под птичий заповедник. Воодушевленные успехом, активисты зарегистрировали международную организацию по охране природы. В честь своего суденышка назвали ее Greenpeace («Зеленый мир»).

Прежде никому и в голову не приходило защищать природу. Скорее наоборот: это человек защищался от природы, которая обрушивала на него то цунами, то землетрясения. Но это было давно, в ту эпоху, когда человек еще не понимал, что природа – это его мать. Да, часто жестокая, да, иногда ничего не соображающая, но уж какая есть. К концу столетия человек окончательно убедился, что мир бессмыслен, зато научился получать от этого удовольствие. Спорить с природой в голову никому больше не приходило. Все знали: мы рождаемся лишь для того, чтобы родить, а потом умереть. Испытать множество оргазмов, – а потом вернуться в перегной, из которого все и родилось. И вообще: секс и смерть – два кита, на которых стоит мир. Самые естественные состояния человека.

Год спустя после первой акции «гринписовцев» в Австралии похожая компания объявила себя не просто командой экологов, а политической партией. Еще через год похожая партия возникла в Канаде. Потом в Германии. Потом везде. Именно в Германии такие партии впервые стали называть «зелеными». Популярность их программ сегодня такова, что в наши дни «зеленые» входят в состав большинства правительств Евросоюза, а кое-где даже и формируют эти правительства.

Со стороны это может показаться странным. Со стороны кто-то может подумать, что у людей есть и иные проблемы, помимо охраны зверюшек и воды в черт знает где расположенных озерах. Хотя на самом-то деле все очень логично. Человек больше не желал быть венцом творения. К концу ХХ века выяснилось, что он просто животное. Дышащее, питающееся и размножающееся тело. Такое же, как у живущих рядом с человеком лошадей, собак или кроликов. В этом и состоит программа «зеленых» партий по всему миру: Бога нет, мир не имеет смысла, тело рано или поздно умрет. Единственная цель человеческой жизни – есть, размножаться и умирать. Но уж зато есть следует от пуза, размножаться с удовольствием, а умирать по возможности не создавая проблем окружающим.

4

Политические партии типа немецких «зеленых» понемногу переделывают мир в соответствии со своими представлениями о том, каким этот мир должен быть. Хотя есть на свете места, где эти перемены давно уже случились. Там революции победили давно и безоговорочно. Причем помимо датской Христиании таких мест на планете довольно много.