Книга Генерал Слащев-Крымский. Победы, эмиграция, возвращение - Олег Смыслов

К слову сказать, Первая мировая война пропустила через своё горнило огромное количество русских офицеров. Например, если в начале войны русская армия насчитывала свыше 40 тысяч офицеров, а ещё около 40 тысяч было призвано по мобилизации, то в общей сложности в течение войны было произведено в офицеры около 220 тысяч человек. Из этих 300 тысяч — свыше 70 тысяч составили боевые потери (убитыми, умершими от ран, ранеными, пленными и пропавшими без вести). По подсчётам историка С.В. Волкова, к концу войны насчитывалось около 276 тысяч офицеров, из которых к этому времени 13 тысяч ещё оставались в плену, а 21–27 тысяч по тяжести ранений не смогли вернуться в строй. На 1 января 1917 г. в Русской армии насчитывалось 145.916 офицеров. Несомненно, что среди этого числа было немало опытных, грамотных и храбрых офицеров, с честью прошедших испытания страшной войной.

Если оценивать Я.А. Слащёва как командира полка, то, несмотря на свою молодость, он вполне соответствовал занимаемой должности. Почему? Ответ на этот вопрос лежит в самой что ни на есть исторической плоскости, где всё познаётся в сравнении. Генерал П.А. Зайончковский так характеризует командиров полков Русской армии перед Первой мировой войной: «В 1914 г. в русской армии насчитывалось в 67 пехотных армейских дивизиях 268 полков. Проанализируем сведения по 164 полкам. Из числа рассматриваемых командиров полков с высшим военным образованием (окончивших Академию Генерального штаба) было 59 (или 39 %), служивших в прошлом в гвардии — 42, из них только 11 имели высшее военное образование. 62 командира полка не имели высшего военного образования и не служили в гвардии. Образовательный уровень двух человек не указан. Возраст от 41 до 45 лет имели 34 командира полка, от 46 до 50 лет — 62, от 51 до 55 лет — 38, от 56 до 60 лет — 16. Возраст четырёх человек не указан. Из 48 командиров кавалерийских полков (гусарских, уланских и драгунских) на 1 мая 1914 г. числилось 43 человека. Высшее военное образование имели 10 (23,5 %), служили в гвардии 8 (только один из них имел высшее военное образование). Армейских офицеров, не имевших такового, было 26, то есть около 60 %. Возраст командиров кавалерийских полков был в среднем такой же, как и в пехоте (от 40 до 45 лет — 12 человек, от 46 до 50 лет — 14, от 50 до 55 лет — 17)».

В 1917-м полковник Слащёв имел не только высшее военное образование и не только боевые награды. Его боевой опыт был на несколько порядков выше тех, кто вступил в эту войну летом 1914 года.

Агония фронта наступила осенью 1917-го. Полки русской армии расформировывались. О том, как это происходило, в том числе и в полку Слащёва, можно узнать из воспоминаний В. Залюбовского, опубликованных весной 1933 г. в Праге:

«21 ноября в штабе полка мы прощались со знаменем, которое было под чехлом тайно спорото с древка и увозилось — мы-то знали, куда…

У окна, барабаня по стеклу пальцами, стоял Кутепов, и слеза за слезой скатывались у него по бороде. Малевский-Малевич и Вансович рыдали на походной койке мужскими, сухими, душу разъедающими слезами. Спрятав голову в руки, сидел молча офицер, назначенный отвозить знамя. Несколько офицеров со злобным отчаянием стояли по углам (одновременно все мы не могли собраться, чтобы не возбудить подозрения). Триполитов подошёл ко мне и обнял меня. Он дрожал, как в лихорадке.

Голос Кутепова вывел нас из оцепенения. Александр Павлович дал каждому из нас по частице знамени. Мы их свято храним…

2 декабря 1917 года полк перестал существовать, расформированный приказом своего последнего командира. Демобилизация офицеров, начавшаяся под руководством Кутепова ещё в ноябре, когда выяснилось, что мы на фронте больше не нужны России, пошла ускоренным порядком. К чести солдат надо сказать, что нашей демобилизации они не препятствовали. Признанный полковым комитетом «стратегом старого режима» Кутепов свободно выехал из полка в Киев и далее на Дон» («Генерал А.П. Кутепов. Воспоминания. Мемуары»).

То же самое было и у полковника Слащёва. К Рождеству 1917-го он прибыл в Новочеркасск.

Глава пятая

Белое дело

1

— Но какой манёвр полезен, а какой только должен уложить войска? — Яков Александрович попытался заглянуть в лицо слушателя курсов, сидящего в самом конце аудитории. Но, не увидев в нём ничего, кроме туманного любопытства, продолжил:

— Тут нам придётся перейти к оценке силы резервов…

Обратимся теперь к ротному резерву. Какая будет сила его в оборонительном бою? Да, нормально взвод. Будет ли взвод силён для удара? — В большинстве случаев нет. Между тем как огневая его сила будет очень велика. В редких исключительных случаях противник ворвётся в нашу позицию слабыми силами, и у комроты может явиться соблазн сбить его, без риска потерять весь ротный участок, контратакой ротного резерва; в большинстве же будет выгоднее сманеврировать огнём, который позволит задержать распространение противника в районе роты, а, может быть, вынудит его бросить захваченную огневую точку.

Таким образом, располагая роту для обороны, комрот должен обратить особое внимание на огневую связь всех её огневых точек и, намечая глубину своего расположения, должен делать это не в ущерб использования всех огневых своих средств как впереди фронта, так и по взаимной связи и поддержке этих огневых точек. И в то же время надо прийти к заключению, что нормальный манёвр обороняющейся роты будет манёвр огнём, и только особо благоприятные условия (слабость и расстроенность ворвавшегося противника) дадут комроты право на самостоятельный контрудар своими силами.

Батальонный резерв уже является достаточно мощной силой, чтобы произвести манёвр и удар живой силой, но всё же он не имеет права рассчитывать только на свой удар. Ему, как правило, надо иметь подготовленную позицию на тот случай, что обстановка в ходе боя сложится так неблагоприятно, что придётся маневрировать только огнём. Да и во время удара выгоднее будет, когда он будет происходить, опираясь на наши огневые точки (пулемёты), установленные на заранее подготовленных местах и находящихся в связи с задними огневыми точками передовых рот. Даже полковой резерв не должен отказываться от своей личной позиции, хотя он настолько мощен, что свободно может рассчитывать на успешность своего удара, но наличие раньше подготовленной позиции даёт свободу выбора того или иного манёвра на случай неблагоприятно сложившейся обстановки — таким образом и он, как правило, должен иметь свою позицию…

Итак, мне остаётся ещё раз подчеркнуть, что победа во всяком боевом столкновении, начиная с разведки и охранения и кончая боем армий и флотов, решается маневренной способностью командиров всех степеней, частей, всеми людьми и оружием их войсковых соединений. Манёвр для каждой части является залогом успеха — он даёт превосходство сил и частую победу, разрастающуюся в общий погром противника.

После этих слов Яков Александрович сделал небольшую паузу, посмотрел на сидящих перед ним командиров и как-то не очень громко спросил:

— А вы знаете, товарищи, что является самым главным залогом победы в любой войне? — и, не дождавшись ответа или обычных в таком случае реплик, уже гораздо громче, сказал: