Книга Признания бессовестной карьеристки - Адель Лэнг

К счастью, богатая наследница и по совместительству профессиональная охотница за женихами, Франджипани, сказала, что ей надо срочно мчаться в Гонконг, чтобы втереться в доверие к богатой, но очень больной родственнице. Значит, какое-то время мне придется присматривать за ее домом – заложенным-перезаложенным особняком на Примроуз-хилл. К сожалению, я не могу въехать, пока Франджипани не выедет, Это означает еще три дня пытки. Честно говоря, не ожидала такой щедрости. Восемь месяцев назад у нее расторглась помолвка с биржевиком-миллионером: Франджипани заподозрила – и не без основания, – что он втайне заглядывается на меня. С тех пор мы не разговаривали.

Суббота, 11 января

Чтобы еще несколько дней не заниматься валкой деревьев, одолжила у матери подержанный «эскорт» и отправилась в Шеффилд. Поездка оказалась сущим кошмаром. Мое средство передвижения, оказывается, напрочь лишено таких второстепенных мелочей, как отрегулированный развал, подвеска, тормозные колодки и зеркало заднего обзора. Зато, поскольку здесь деревня, можно не закрывать двери. И вообще, я умею пользоваться только автоматической системой закрывания.

Большую половину дня провела, прячась за вешалками с одеждой в торговом центре. Шеффилд – крохотный городишко, и я раз десять едва не столкнулась с бывшими кавалерами, чьи сердца жестоко разбила еще подростком. Ясное дело, они на меня обижены. Когда же, наконец, добралась до машины, оказалось, ее нет на месте.

Не скажу, что мать приняла новость с восторгом. Я напомнила, что в сарае лежит прекрасная газонокосилка на ходу, но даже это ее не очень обрадовало.

Вескресенье, 12 января

Позвонили из полиции, что нашли мамин «эскорт». Протолкав бедную, развалюшку мимо шести светофоров на красный свет и под тремя «кирпичами», угонщики бросили ее на краю свалки.

На радостях закатили пир. По счастью, тот же воришка, который свистнул мюсли и фасоль, прихватил заодно ореховую массу, так что мать согласилась раз в жизни поесть по-человечески. Конечно, ей пришлось ненадолго отвернуться, пока я засовывала в печку кусок мяса.

Понедельник, 13 января

Последние несколько часов вдали от культуры. На вокзале мать в слезах протянула мне прощальный подарок – дешевенький брелок в форме силосной башни. Как только предки повернули к выходу, сунула бесполезный подарок в рюкзак ничего не подозревающему попутчику.

Вторник, 14 января

Вернулась в Лондон и направилась прямиком в эдвардианский особняк Франджипани. Я не поклонница стриженых газонов, но лучше уж Примроуз-хилл, чем самодельное святилище Элизы в Камдене или кальвинистский домик моих родителей в Барнсли.

Франджипани, истинная филантропка, не потребовала с меня арендной платы, а сказала, что будет рада помочь бездомным, Лично я подозреваю, что на самом деле ей не с кем оставить Лестера, исключительно дорогого и редкого китайского мопса, которого я только что обнаружила перед входной дверью.

Еще Франджипани попросила брать деньга из толстой пачки на кухне – расплачиваться с уборщицей-македонкой и садовником-китайцем. По-моему, держать садовника – глупая расточительность; лично я не собираюсь плескаться в исполинском бассейне или прогуливаться по газонам, подстриженным маникюрными ножницами.

Немедленно уволила садовника – пусть иммиграционная служба выдворяет его обратно на родину. Уборщицу, впрочем, в последнюю минуту решила оставить. Ради такой чести – ишачить на знаменитую колумнистку (и будущую великую писательницу) – она согласилась выполнять всю домашнюю работу за полцены.

Среда, 15 января

Приятно провела утро: бродила по десяти спальням, четырем ванным, двум кухням и бальному залу, шарила в ящиках и на полках, пытаясь вычислить капитал отсутствующей подруги.

Дошла до жести миллионов фунтов (и это еще обойдя не весь дом), поняла, какая я нищая, и поехала в «Макдоиалдс» обедать. Ужаснулась (но ничуть не удивилась), увидев, что за прилавком нервно ежится мой старый враг Себастьян. Мы люди взрослые, разумные, поэтому он не плюнул мне в куриные наггетсы, а я не стала слишком громко смеяться над его сеточкой для волос. Поговорили на тему, которая интересует обоих: какая я успешная и какой он неудачник.

Потом в качестве наглой взятки он подсунул мне лишний пакетик горчичного соуса, а я в благодарность назвала адреса трех рекламных агентств, которые (точно знаю) не собираются в ближайшее время брать новых сотрудников.

Четверг, 16 января

Почти не сплю, и все из-за проклятого мопса. Охотно бы от него избавилась, но Франджипани, видимо, заранее предусмотрела такую возможность и предупредила все местные собачьи приюты, чтобы Лестера у меня не брали.

Делить постель с жирным мопсом, который постоянно портит воздух и тянет одеяло на себя, – вроде бы небольшая плата за проживание в шикарном особняке, но я не позволю, чтобы какой-нибудь кобель наваливался на меня посреди ночи и громко сопел в ухо – разве что он прежде наденет мне на палец обручальное кольцо.

Пятница, 17 января

Проверила почтовый ящик Франджипани и убедилась, что британская почта и впрямь способна справиться с непростой задачей – переадресовать корреспонденцию. Нашла открытку от Каллиопы: она сбежала из Алжира, направляется в Штаты и ехидно благодарит за то, что я не сообщила в Британское посольство о ее похищении.

Обвинение совершенно необоснованное: я не поняла, что ее последняя открытка была завуалированным криком о помощи. Не мудрено, поскольку ближневосточная цензура вымарала слова «заложница», «выкуп» и «отвратительная кормежка».

Следующее ведро помоев вылила на меня литагентша, когда я позвонила узнать, как продвигается книжка, С риском потерять процент от будущих шедевров она мягко укорила меня за внезапное исчезновение.

Видимо, для издательского мира две недели – огромный срок, и в мое отсутствие литагентша вынуждена была самостоятельно принять несколько «ответственных решений». А именно: согласилась с художником, что название будет крупнее фамилии автора; с редактором, что можно выбросить наиболее увлекательные и живописные постельные сцены; с издательницей, что я – самый трудный автор на их жизненном пути.

Чего они ждали, яростно подумала я, швыряя телефонный аппарат в стеклянную дверь. Творческой личности положено быть немного неуравновешенной.

Суббота, 18 января

Застряла между вражескими окопами у черта на куличках и проклинаю час, когда, пойдя на поводу у Себастьяна, ввязалась в дурацкие военные игры.

Наивно поверила, что мой лютый недруг предлагает мировую. Утром он позвонил поблагодарить за адреса рекламных агентств, которые я ему давеча дала. Потом спросил, не хочу ли я поиграть в пейнтбол, а то у них не хватает игроков. Не хотелось принимать протянутую Себастьяном оливковую ветвь, но решила поехать – вдруг встречу мужиков, которых не испугает сильная женщина.