Книга Сердце в подарок - Берта Эллвуд

Когда совесть совсем ее замучила и она согласилась провести тот памятный уик-энд с Франко в подтверждение их помолвки, все, что она почувствовала, — это какое-то неудобство и довольно сильный стыд. Утешало то, что он был ею осчастливлен.

Франко говорил, что сходит с ума от желания, уверял, что любит ее, но, как оказалось, лгал. Пьетро говорил очень мало, только прошептал несколько ласковых итальянских слов, но ни о какой любви речи не шло. Пьетро просто был честнее и не хотел опускаться до лжи.

На ее глаза внезапно навернулись слезы. Она промокнула их уголком простыни. Что я за женщина? Сравниваю братьев, какой стыд! Неужели я из тех идиоток, что ложатся в постель с любым мужчиной, выказавшим желание, подумала она. Запихнув уголок простыни в рот, чтобы приглушить мучительный стон, Оливия постаралась уверить себя, что она, конечно же, не такая.

Пьетро может не произносить ни слова. Ему достаточно лишь дотронуться до нее. В общем, понятно, почему она считала себя влюбленной во Франко. Он делал вид, что предлагает все, о чем его возлюбленная когда-либо мечтала, — обычные, простые вещи, ибо перед ним была обычная, простая девчонка.

К тому же она и понятия не имела тогда о настоящей любви, и путала это светлое чувство с темной, опасной, неуправляемой и непреодолимой чувственностью, смешанной с болезненной нежностью, с потребностью отдавать столько себя, сколько это в человеческих силах.

Что он теперь думал о ней? Что женщина изголодалась по сексу? Что готова отдаться кому угодно? До чего же невыносимые мысли, тем более сейчас, когда так сложно справиться с ними!

Свет единственной лампы на тумбочке превращал спальню с огромной кроватью под балдахином на четырех столбиках в полную теней пещеру. От сумрачного вида помещения Оливию бросило в дрожь... Затуманенными от слез глазами она посмотрела на дверь детской. Кстати, что там происходит? Почему Пьетро так задержался?

Она уже была готова встать и выяснить это, но ее парализовала столь чудовищная мысль, что она не могла пошевелить ни одним мускулом. Они забыли о предохранении! Беременность от одного из братьев Мазини могла быть принята за неосторожность, но зачатие от обоих...

Она была девочкой, когда позволила Франко затащить себя в постель, наивно предполагая при этом, что он позаботится о столь важных вещах. Хотя они и планировали завести детей, но это должно было случиться в будущем, после женитьбы. Любовные забавы с Пьетро без заботы о последствиях уже не имели никакого оправдания!

Слезы унижения стекали из-под ресниц и капали ей на колени, когда Мазини вернулся в спальню с Тедди на руках. Оливия, поспешно вытирая щеки, заметила, что он прижимал кроху к груди, а это означало, что ее дитя не напоминало Пьетро о его собственном, так и не родившемся ребенке и не причиняло ему боли. И ей следовало быть благодарной за столь трогательную заботу, сказала она себе, выдавив нерешительную, бледную улыбку, когда Пьетро вложил ребенка в ее руки.

— Я перепеленал мальчика, — тихо сообщил Пьетро, — и приготовил для него бутылочку. Не волнуйся — все делал по инструкции на упаковке! Сейчас смесь остывает, чуть позже я принесу ее. — Он слегка нахмурился — в сумеречном свете трудно что-либо разглядеть... Наклонившись, он приподнял ее подбородок. — Ты плакала?

Она не могла отрицать очевидный факт. Ее вид с ребенком на руках и с беспорядочно рассыпавшимися волосами, обрамлявшими милое заплаканное лицо, зажег в нем яркий свет внезапного озарения.

Я не задумывал то, что случилось ночью, размышлял Пьетро. Однако это произошло, и в душе никакого сожаления. Она оказалась просто фантастической женщиной. Мне предстояло отговорить ее от принятия безумного предложения Никколо, но... Взамен я сам поддался основному инстинкту и занялся с ней любовью. Благодаря этому мне теперь точно известно, что делать, чтобы загладить свою вину. И помешать отцу жениться на ней, выставив себя в глупом свете.

— Не надо плакать. Я не собираюсь навлекать на тебя несчастье, — прошептал Пьетро. — Прошу тебя стать моей женой. Ты выйдешь за меня, Оливия?

Через окно своей комнаты Пьетро наблюдал за восходом солнца, бросавшего длинные лучи на долину. Он правильно поступил, оставив Оливию поразмышлять над своим предложением. Ему едва удалось преодолеть искушение остаться и провести остаток ночи в ее спальне. Но такой поступок можно было бы расценить, как временное помрачение ума. Они бы снова и снова занимались любовью... Пьетро, раздражаясь, почувствовал, как от одной этой мысли его снова охватило возбуждение. Легкость, с которой она пробуждала его животный инстинкт, поражала. Нет, он поступил разумно, когда ушел к себе.

Пьетро видел неоспоримую логику в своем предложении о браке. Но ведь Оливия живет эмоциями, а не разумом. Конечно, он мог бы привязать ее к себе одним сексом, Пьетро не сомневался в этом. Но он хотел, чтобы она воспользовалась своим разумом, рассуждала логически и поняла преимущества такого союза для нее. А это может потребовать времени.

Он слишком высоко ценил Оливию, чтобы использовать всевозможные ухищрения, добиваться своего путем принуждения или толкать на путь, который может оказаться для нее ложным.

Отец страшно рассердится за то, что его опередили, внезапно пришло в голову Пьетро. Естественно, если Оливия согласится стать женой его сына. Черт возьми, какое это имеет значение! Уж как-нибудь можно будет помириться, он постарается показать себя заботливым сыном, готовым взвалить на себя все бремя его забот!

Проведя пальцами по своим растрепавшимся волосам, Пьетро прошел в ванную комнату, чтобы принять еще раз холодный душ.

Оливия кралась обратно в свои апартаменты, чувствуя себя ужасно виноватой. Она тайно отнесла в кухню поднос с ужином на двоих, к которому они так и не притронулись, сбросила нетронутые блюда в мусорный бак, засунула тарелки, чашки и приборы в посудомоечную машину и поспешила убраться восвояси до прихода повара, рабочий день которого вот-вот должен был начаться.

Ей было бы действительно стыдно, если б слуга, пришедший за подносом, заметил нетронутые блюда и сообразил, в чем дело! Новость моментально разнеслась бы среди обитателей виллы, а ведь случившееся прошлой ночью — это ее тайна, ее и Пьетро.

События уже и так начали обретать черты чего-то нереального, а ошеломляющее предложение Пьетро Мазини выйти за него замуж было еще более невероятным, даже совершенно фантастическим! Отдышавшись от необычной «зарядки» Оливия заглянула к Тедди. Пора бы его купать и кормить первым завтраком. Увидев, что ребенок еще спит, она вернулась в спальню и поспешила привести в порядок постель, чтобы ложе не выглядело так, будто на нем провели ночную тренировку десяток игроков в регби.

Закончив уборку, она неторопливо прошла в детскую, уселась на пол, скрестив ноги и опустив голову, и стала ждать пробуждения Тедди. Ей хотелось как-то привести свои мысли в порядок и разобраться во всем. Но в голове было пусто, а от запоздалой реакции вся ее кожа покрылась мурашками.

Его неожиданное предложение о замужестве было самым заманчивым, волнующим и удивительным на свете. Как бы ей хотелось поверить, что Пьетро неожиданно влюбился в нее до безумия! Но Оливии хватило здравого смысла — вопреки убеждению родителей, что их дочь напрочь лишена его, — чтобы понять: этого не может быть на самом деле.