Книга Кирпич на голову - Марина Серова

— Мне скоро придется бар заводить для обещанных бутылок, — печально вздохнул следователь и отключился.

Рома садиться не стал. По выражению его лица я поняла: последует очередной выговор за несоблюдение мер безопасности, поэтому задала отвлекающий вопрос:

— Ты связывался со своим другом в Министерстве здравоохранения?

Обвести вокруг пальца опытного юриста на сей раз мне удалось.

— Стоило мне отлучиться на минуту, как ты сбежала в лес! Неужели так сложно понять, что среди множества людей находиться намного безопаснее, чем в одиночестве? Не спорь! — не дал он мне и рта открыть. — Нужно было позвонить? Отошла бы на десяток шагов, но в пределах видимости, и звонила бы на здоровье!

Я смотрела на Рому с нескрываемым умилением. И как я только могла в нем сомневаться, подозревать его? Подобные зануды и моралисты встречаются нередко, но почти никогда среди преступников. И потом, он столько раз был со мной наедине, пил, ел и спал, что вполне мог бы меня убить или обезвредить, выполняя волю своей сообщницы Дины.

В любом преступлении должна быть логика. Если следовать логике моего дела — Роман невиновен! Это умозаключение привело меня в прекрасное расположение духа.

— Милый, ты — чудо! Кстати, я кое о чем тебя спросила… Помнишь?

— Я помню. — Голос «жениха» немного смягчился. — Дина Пушина в настоящий момент работает в гинекологическом отделении первой клинической больницы — там, где лежит сейчас твой отец.

Фраза «он не мой отец!» застыла у меня на губах, я кашлянула и сиплым от волнения шепотом произнесла:

— Так она гинеколог?

— Нет! — насмешливо фыркнул Рома. — Окулист! Кто же еще может работать в гинекологическом отделении?

— Я уже не понимаю шуток! Говори серьезно! Она гинеколог?

— Да. Но почему этот факт тебя так взволновал?

— У Виолетты должен был быть ребенок! Она рассчитывала выдать его за позднее дитя Гольдберга. А Дина должна была ей в этом помочь, но…

Роман побледнел.

— Почему должен был быть? Она что, его потеряла? Сделала аборт?

Я сочувственно взглянула на него — он боится, что Виолетта была беременна от него.

— Ее убили. При вскрытии эксперты обнаружили беременность сроком около полутора месяцев.

Роман быстро успокоился.

— Бедная девушка! Когда же она умерла?

— Вчера.

— Надо немедленно сообщить остальным. Пойдем! А старик Гольдберг знает?

— Да, я с утра заехала к нему, потому и опоздала. Давай новость про Виолетту сообщишь ты, а то мне опять не поверят.

— Задумка была хорошая, — попытался утешить меня Роман. — Если бы не Аня…

— Последний раз повторяю! — вскипела я. — Александр Самуилович — не мой отец! Он попросил меня на время расследования изображать из себя его дочь, чтобы без проблем войти в его семью. Проверь по своим каналам, у меня хорошая репутация, почти стопроцентная раскрываемость. Ради пользы дела кем мне только не приходилось становиться! Веришь?

— Не знаю, — неуверенно пробормотал Рома. — Весьма неожиданный поворот…

— Или я тебе нравилась, пока была наследницей Гольдберга?

— Глупости! Просто я не люблю, когда мне морочат голову. Особенно девушки. Но наши с тобой отношения обсудим потом. Идем к остальным.

Мне не понравилась перспектива будущего обсуждения наших отношений, но что я могла ответить? За любую ложь рано или поздно приходится платить. Роман ушел вперед, а я понуро поплелась следом.

Нас, оказывается, заждались. Тарелки вновь были наполнены, в руки нам сунули стаканчики с вином. Пикник продолжался.

Я поймала себя на мысли, что приятно ощущать себя среди родственников, в большой дружной семье. Я слишком долго прожила одна, пока работала и училась, слишком редко навещала родителей, привыкла быть чужой в любой компании.

Стоп! Не расслабляться! Сейчас Роман сообщит сенсационную новость о гибели Виолетты. Я должна проследить реакцию присутствующих. Кто мне наиболее интересен? Безусловно, Петр, который скрытничает, темнит и нервничает.

Я осторожно приблизилась к «братику» и встала рядом. Он снимал с шампура очередную порцию шашлыка, на меня глянул искоса, но не отодвинулся.

— Минуточку внимания! — Разговоры мгновенно стихли. Интересно, за какие такие заслуги «родственники» уважают моего «жениха»? — Я вынужден сообщить вам прискорбное известие. Последняя жена Александра Самуиловича, Виолетта, вчера была найдена мертвой. Проводится следствие.

У большинства членов семьи непроизвольно вырвался вздох облегчения.

Петр уронил шампур, покачнулся, обернулся ко мне. Глаза у него были сумасшедшие и несчастные.

— Боже!.. — простонал он с непередаваемой мукой.

Затем выхватил из моих рук стаканчик с вином и залпом выпил, провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу и всхлипнул.

— Ты знаешь, кто ее убил? — спросила я тихо.

— Я! Я ее убил! — истошно завопил Петя. — Давно надо было набраться мужества и бросить…

— Перестань!

К нам спешила Надежда, оставившая сыновей на попечение свекрови.

— Не дотрагивайся до меня! — закричал Петр жене.

Она и не успела.

Петр страшно закричал, упал на спину и забился в судорогах, затем захрипел и выгнулся дугой. Мы замерли, остолбенев. Через минуту на его губах выступила пена, а тело обмякло. Надя встала на колени и приложила ухо к груди мужа, хотя по виду его легко было определить: в неестественной позе лежащий на земле человек мертв, и ему уже ничем не помочь.

Глава 14

После нескольких мгновений оглушающей тишины жизнь опять вступила в свои права.

Заплакала Аня, Мария Сергеевна потребовала корвалола и объяснений, что же наконец происходит. Иван Васильевич побежал за аптечкой. Роман достал сотовый и начал звонить в милицию. Вика предположила, что вино отравлено, а Рита — что брат умер от молниеносной формы ботулизма. Лев курил одну сигарету за другой, странно посматривая на меня.

Я обняла Надю за плечи и отвела в сторону. К моему удивлению, она была совершенно спокойна и превосходно держалась. Мы сели прямо на траву.

— Я знала про его измены. — Она поскребла обломанным ногтем грязное пятно на майке и равнодушно кивнула на мертвого мужа. — Натуру не переделаешь. Но семью он бы не бросил, детей очень любил, да и меня тоже… Правда!

— Конечно, любил, — согласилась я. — Вы отлично друг другу подходили. Я не могу представить вас отдельно… Как же ты теперь… одна?

— Проживу, — усмехнулась Надя. — Если ты о деньгах, то мы все равно не на Петькины гроши жили. Мои и его родители помогут, как и до этого помогали.