Книга Про шакалов и волков - Анна Шахова

Боевой опыт имели лишь два снайпера-наемника и Николай Николаевич, некогда член одной из преступных подмосковных группировок, а после эмиграции в Штаты — помощник Грунова по «щекотливым» делам. Он с трудом терпел унижения от командира при мальчишках. А сейчас в коридоре вместе с ними находились два бойца-секьюрити, снятые по тревоге с первого этажа.

— Борис пошел смотреть его в подвал, я был уверен, что он взял этого копа и притащил в кучу заложников. Мы все думали, что Борис контролирует подвал, — по-русски, но с легким акцентом сказал один из амбалов.

— И где твой Борис?! Там же, где Патрик? В аду на вертеле поджаривается? Двух человек угробил этот мент! Двух! И один из них прекрасный технарь, на котором держалась вся радиосвязь и прослушка, — отталкивая от себя Николая Николаевича, взревел Пал-Пал.

— Отпусти Виктора немедленно, и я… я сохраню жизнь твоей сестре! Она ведь у нас! — крикнул в сторону двери главный террорист.

— Нет, Трунов! Ты отпустишь мою сестру и всех, кого удерживаешь! — ответил Дедим, прижимая дуло к виску Виктора, сидящего на стуле со связанными руками.

— Витя, как ты и что он делает?! — взвизгнул Пал-Пал.

— Он це-е-елится в меня. Я свя-а-зан, — промычал Грунов-младший.

— Техника цела?!

— Н-не знаю, компьютер вроде в порядке…

— Довольно болтовни! Я требую немедленного освобождения людей или… стреляю ему в ногу! Для начала, — в ярости выкрикнул детектив.

Люша, сидящая за тумбочкой, в ужасе закусила губу. Бешеная решимость в глазах Димитриева говорила о том, что ее невольный напарник и в самом деле готов осуществить угрозу.

— Поговорим без эмоций, — отозвался террорист твердым голосом, неимоверным усилием воли беря себя в руки. — Я жду скорейшего решения своей проблемы. Мне не нужны жертвы. Вашим властям требуется время, чтобы выполнить мои условия. Это очевидно. Я готов ждать, но мне нужны гарантии, что мой сын и мои люди не пострадают. — Грунов переложил «кольт» из правой руки в левую — у него взмокли руки, лицо заливал холодный пот.

— Власти не будут церемониться с террористами! Вы обречены, и это так же очевидно, как и то, что твоего Виктора я не отпущу из уважения к отеческим чувствам налетчика и убийцы. Как вообще тебя угораздило притащить сюда родного сына? — спокойным, но достаточно громким голосом, чтобы его отчетливо слышали за дверью, говорил Дедим.

«Он — лучший из всех технарей, которые есть на свете. Такому образованию и мозгам мог бы позавидовать Архимед, да Винчи, Джобс!» — хотел ответить Грунов, но, чувствуя, что Дедим просто заговаривает ему зубы и время утекает меж пальцев, а ситуация в актовом зале и в соседней комнате с вип-заложниками, которых Свищ запер на ключ, может выйти из-под контроля, Грунов рявкнул:

— Хорошо! Я приведу тебе сестру в обмен на сына! — и он быстрым жестом указал помощнику вниз.

Николай Николаевич понял главаря и бросился к лестнице. В этот момент раздалась автоматная очередь в актовом зале и дикий женский крик. Это была ранена Асенька.

— Если кто-то из заложников пострадал, твоему Виктору конец! — взревел Дедим.

— Все под контролем, твоя сестра будет здесь через пару минут, — процедил бандит. — Быстро в зал! Навести порядок! — прошипел Грунов боевикам, которые растерянно топтались на месте. Когда они побежали к лестнице, Пал-Пал сполз в изнеможении по стене на корточки.

Он слышал крики и стоны Асеньки, несущиеся снизу, звериный рык Николая Николаевича и топот ног вниз, на первый этаж, где в проректорском кабинете находился врач и друг Пал-Пала — полукровка Джон Валынский. Он контролировал, насколько это было возможно, состояние раненого Олигарха и был начеку, дабы оказать помощь бойцам своего шефа. Несколько лет назад Грунов спас от расправы русских мафиози отца Валынского — богатого предпринимателя, имеющего игорный бизнес и сеть спортивных клубов в городе И. Спас не безвозмездно, но и не выдвигая непомерных требований. К тому же простодушного Джона, мало рассчитывающего на капитал отца, завещавшего дело старшим сыновьям, Пал-Пал действительно любил и платил за его медицинские услуги очень щедро. Валынский же платил ему в ответ безусловной преданностью.

Первым в кабинет, превращенный в медпункт, влетел Николай Николаевич.

— Перекладываем этого на пол! Помогай, Джонни! — крикнул он, обращаясь к Валынскому и хватая за ноги Олигарха, лежащего на диване, который после перевязки и обезболивающего укола впал в забытье. Рана его была несерьезной — пуля прошла навылет.

Валынский — долговязый, с рыжими кудрями до плеч и конопатым круглым лицом — неловко подхватил Олигарха под плечи. Тот закричал, но на него, грубо переваленного на ковер рядом со столом для заседаний, никто не обращал внимания. В кабинет внесли стонущую Асеньку.

— Осторожнее, костоломы, осторожнее! — кричал Николай Николаевич, суетясь вокруг возлюбленной, которая заметалась, когда боевики стали опускать ее на диван. Размотав шарф и взглянув на огромную сочащуюся рану террористки, Джон побледнел.

— Ну что, так плохо?! Аж конопушки посинели! — крикнул на него Свищ.

— Тут нужно серьезная операция и… кровь. Много кровь, — сказал по-русски с сильным акцентом Валынский, протирая руки спиртом. На маленьком столике у дивана были приготовлены медикаменты. Но для такого серьезного ранения всех этих средств было недостаточно. Асенька лежала без сознания. Лицо ее стало мертвенносерым.

— Так бери у меня! Давай, переливай! — крикнул, задирая рукав рубахи, Николай Николаевич.

— У вас одна код… как это… группа? — спросил Джон, набирая трясущимися руками в шприц лекарство и примериваясь к вене на руке Асеньки.

— У меня вторая, а у нее… — Николай Николаевич схватился за голову. — Я не знаю, не знаю!

— Она не военный? Жетон, значок, карта нет? Может, в паспорт?

Николай Николаевич обрушил на Валынского град ругательств. Подруга Свища числилась официанткой в одном из контролируемых им русских кафе в городе И. Но никто, включая Николая Николаевича, не знал достоверно, сколько лет его пассии, из какой она семьи и что у нее на уме. Она несколько лет занималась в школе карате Грунова, который отметил хваткую беспощадную девицу и после серьезных испытаний научил владеть оружием и ни минуты не сомневался, брать ли Асеньку в Россию.

— Пули я удалять, кровь остановлять, все можно препараты дать, а дальше… дальше нужна больница или… — Валынский стал доставать стерильные инструменты из железного ящичка, надев перчатки, — или молить на Бога! — с силой сказал он.

— Делай, что можешь! — взревел Свищ и обернулся к бойцам. — Кто?! Кто это сделал?!

— Белобрысый. С мертвыми глазами, — сказал чернявый «чужак» на хорошем русском языке.

Николай Николаевич замахнулся на него:

— Поэт сопливый! Сейчас увидишь, что такое мертвые глаза. Что уставились?! Один — к подвалу, искать Бориса, двое — за мной! Ты, — он ткнул в громилу-секьюрити, — здесь! Отвечаешь за всех в этой комнате головой!