Книга Я - необитаемый остров - Наташа Маркович

Люди нисколько не лучше – живут исходя из своих привычных жизненных убеждений как рыбы в воде и не подозревают, что бывает и другое – не вода. Когда им говоришь о том, что, кроме их точки зрения на данный вопрос, есть еще примерно пять миллиардов девятьсот девяносто девять миллионов, девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять других, имеющих не меньшее право на жизнь точек зрения, они начинают пучить глаза и задыхаться.

Вот для Леши вода – быть главнейшим, и при этом сдержанным в эмоциях, принимающим решения и командующим всеми. И, слава богу, для мужика ничего лучше нет. Но мы, тем не менее, дружно всем коллективом его оттуда вытаскиваем, чтобы знал, что такое не вода. Для инвариантности мышления.

Мне же наоборот легче было бы свалить на него всю работу, как я обычно и поступаю в бизнесе, а потом только деньги ходить собирать. Поэтому я все время тренируюсь в том, чтобы контролировать ситуацию и лидировать, принимать решения самой. Ибо, как уже было сказано, отвечаю за результат я.

Мы договорились – о, ирония! – что он меня поддерживает в моем мужском начале, а я его в его женском. Ибо в нашем тандеме по долгу службы я выполняю мужские функции, а он женские. Я ведущая, а он ведомый. И при этом задача заключается в том, чтобы мне оставаться женщиной, нежной и спокойной, а ему, наоборот, мужиком – уверенным, сильным. Мы уже из сил выбились, пытаясь понять, как нам это все совместить. Не говоря уж про реализацию этой теории. Мы все время сваливаемся с вектора, ругаемся, потом анализируем, миримся, опять ругаемся. В общем, от всей этой петрушки мы уже успели нежно полюбить друг друга, и я скучала эти две недели по нашим ссорам и разборкам, да и просто по Лешику.

Ох, что-то гендерная тема в моей жизни начала превалировать, простите за мат. К чему бы это? Вернее, с чего бы это?

Я продиктовала адрес Юриного офиса, и Леша через два часа был у меня.

– Ну и что ты тут делаешь? – поинтересовался он, оглядевшись.

– Спокойно, Леша, сейчас я все объясню.

– Да уж, пожалуйста, загадочная ты наша.

– Спокойно, руководство в курсе, все под контролем.

– В курсе чего? Что под контролем?

– В общем, это… Я Леша работу еще одну нашла.

– Ты рехнулась? Ты и так еле справляешься! Тебя выгонят на фиг, если ты будешь хоть на толику меньше времени уделять игрокам. И так на грани.

– Спокойно, Леша. Олег давно обещал тайм-менеджмент для меня провести, персональный. Я наконец организуюсь. Тем более, это не все новости.

– Представляю себе, что еще меня ждет.

– Нет, не представляешь. Я замуж вышла.

– Что? Как? За кого? – он вскочил со стула, на который было уселся верхом.

– Леша, ты такой молодец! Ты так продвинулся за мое отсутствие! Такой стал эмоциональный, чувственный, не то что раньше – сухарь тупой.

– Ффу. Наташа, не трепи мне нервы. Рассказывай все подробно.

– А что это у тебя с нервами? Я же не твоя девушка, что ты так занервничал?

– Я занервничал, дорогая, потому что твоя непредсказуемость меня вводит в ступор. Я не знаю, как взаимодействовать с человеком, действия которого не просчитываются до такой степени. Это уже переходит всякие границы!

– А вот в этом и есть твоя тренировка, Леша. В том, чтобы перестать быть ригидным, приобрести гибкость, неправильность и спонтанность. Меня, например, твое анализаторство шокирует не меньше, чем тебя моя спонтанность. Тебе с людьми работать, а они, заразы, знаешь, какие разные! И непредсказуемые. А тебе бы только все по полочкам раскладывать.

– Помнится мне, ты на первой сессии говоришь: «Игра – это просто. Ставишь цель, выполняешь ее, даешь слово, держишь его. И, пожалуйста, не надо заниматься психоанализом».

– Не надо. Психоанализ тут и правда ни при чем. Людей просто любить надо, а они, знаешь, как бесят иногда. В том числе своей непредсказуемостью, представь себе.

– То, что я кровь за их цели проливаю, – недостаточное доказательство любви?

– Нет. Любовь нужно доносить, в ощущениях. Особенно до девочек. Да и мужикам тоже хочется знать, что ты не просто работу делаешь, а из любви к ним, ближним. Они это должны чувствовать. А кровь и вовсе незачем проливать. У нас это не приветствуется. У нас приветствуется легкая и радостная жизнь, забыл, что ли? Корпоративная, блин, культура. Следи за языком, он отражает твое мышление.

– Да ладно, знаю. Вот понесло опять. Так что с твоим, прости, замужеством?

Не любит он, когда я его учу. Ужас просто как не любит. И правильно делает, вообще-то. Ни один настоящий мужик не любит, чтобы женщина его учила. Это противоестественная транзакция. Словно его насилуют в мозг. Потому что Мужчина – исследователь по своей природе, такова одна из его природных функций. Он добывает информацию и передает женщинам. Все как в сексе, мужчина – натиск, женщина – принятие. Выдох-вдох. А когда происходит наоборот, пусть даже на ментальном уровне, – это противоестественный ход событий. И он сопротивляется, понятное дело.

О, я, кажется, поняла, почему в бизнесе женщин зачастую не воспринимают как женщин. Потому что если признать ее как женщину, то опять ход событий нарушен и мужчина – не мужчина. А если воспринимать ее как мужика, тогда все нормально.

Но со мной такое уже не прокатывает, я в последнее время за свою женскую суть зубами вцепляюсь. Надоело мужиком быть страшное дело. Хватит с меня. В самом крайнем случае дуру включу. Что хотите со мной, то и делайте. Блондинка я – и все дела. Бедный Леша.

– Я, Лешенька, замуж вышла.

– Это я уже слышал. За кого, зачем, почему?

– Что значит зачем? Зачем замуж выходят?

– Но у тебя же еще две недели назад ни одной кандидатуры не было. По крайней мере серьезной.

– Мало ли что. Любовь, она знаешь, как нагрянет! Жуть!

– Пожалуйста, только не надо лексикона Эллочки-людоедки. Так ты что, влюбилась скоропостижно?

– Ну, в общем, да.

– Прямо настоящая любовь?

– Ну… Да.

Я сказала и испугалась. До сей поры я даже в своих мысленных диалогах избегала этого слова – «любовь», предпочитая употреблять фразы типа «он мне нравится», «я его очень хочу», «втрескалась» и прочие разнообразные суррогатные формы.

Прямо сердце у меня заколотилось. Что ж это такое-то, вот беда. Неужели все по-настоящему? Боже, что же делать теперь? Как жить, работать? Как сделать вид, что у нас лишь деловые отношения?

И зачем они мне, если я люблю?

– Да уж, на вид дура дурой, надо признать, – задумчиво произнес мой стажер. – И почему это вы в идиоток превращаетесь, чуть что?

– Не чуть что, а только когда влюбляемся.

– И кто он, этот странный человек?

– Почему странный?