Книга Звезда Козодоя - Миядзава Кэндзи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Камни снова дружно расхохотались. Тут туман стал рассеиваться, и поэтому они снова уставились в небо, задумавшись каждый о своем.
А Корова молча разглядывала сверкающую листву дуба. Много раз потом шел снег и вновь прорастала трава. Много раз дуб ронял старую листву и одевался в новую. Однажды дуб нарушил молчание.
— Корова-сан… Давние мы с вами соседи.
— Да уж. Вы очень выросли за это время.
— Ну что вы. Впрочем… когда я был маленьким, вы казались мне огромной черной горой.
— Правда? А вот теперь вы выше меня.
— Ваша правда.
Дуб с гордостью закачал ветвями.
Сначала лишь камни издевались над Коровой, но она была так незлобива, что уже и все вокруг стали насмехаться над ней. Патриния как-то раз изрекла:
— Корова-сан. Взгляните на меня, наконец-то я надела золотую корону!
— Поздравляю, Патриния-сан.
— А когда у вас будет корона?
— Ну, у меня короны никогда не будет.
— Вот как. Как же жаль вас. Ну-ка постойте, мне кажется, на вас тоже есть какая-то корона, — сказала патриния, приметив коротенький мох, недавно выросший на Корове.
Корова рассмеялась.
— Да нет же, это мох.
— Вот как. Какой он, право, некрасивый…
С того разговора прошло десять дней. Вдруг Патриния удивленно воскликнула.
— Корова-сан! Вы только взгляните! И у вас появилась корона! Во всяком случае, мох на вашей голове надел красный капюшон. Поздравляю!
Корова печально усмехнулась и безразлично ответила:
— Спасибо. Только ведь это не мой капюшон. Это корона мха… Корона, которая увенчает меня, покроет серебром всю равнину…
Эти слова сильно испугали патринию.
«Она же говорит снеге! Какой ужас, какой ужас!» А в воздухе и в самом деле уже плясали снежинки. Корова заметила это и стала утешать патринию.
— Патриния-сан, действительно, какая неприятность! Ох, простите, простите… Но ведь это случается каждый год, что ж тут поделаешь. Зато когда весной снег сойдёт, мы снова вас увидим. Буду очень, очень рада нашей встрече!
Патриния уже ничего не смогла ответить.
Наступил следующий день. К камню подлетел комар.
— Сколько же всякого мусора навалено на этой равнине. Вот, например, камень «Корова». Ну, какой с него прок? Вот, взять, к примеру, хмель. Он рыхлит землю и очищает воздух. Даже от травы есть польза — она сверкает росинками и радует взор. Вот так! — Комар улетел прочь с противным писком.
Мох, выросший на Корове — и тот потерял почтительность, постоянно слушая всякие гадости о хозяйке, а тут, после комариной тирады, стал издеваться в открытую.
Нахлобучив красную шапочку, он запел, пританцовывая.
Корова — чернавка, Корова — чернавка.
Чернавка, дон-дон
Льет ли дождь — а Корова черная-черная, дон-дон
Светит солнце — А Корова все равно
черная-черная, дон-дон.
Корова — чернавка, Корова — чернавка.
Чернавка, дон-дон.
Пройдет тысяча лет, а «Корова» останется
черной, дон-дон.
Минет десять тысяч лет, а Чернавка все будет
такой же, дон-дон.
Корова рассмеялась.
— Славно поешь. Очень славно. Мне-то все равно, но хорошо ли это для вас?.. Спою-ка и я что-нибудь. А ну, споем вместе со мной!
Небо. Небо. Небо -
Из его грудей льет ледяной дождь.
С дуба капли дождя кап-кап.
Белый туман хлюп-хлюп.
Небо. Небо. Небо —
Солнышко, светит — пых-пых-пых.
И луны сияние, цун-цун-цун.
Звезды мерцают, пиккарико.
— Никуда не годится твоя песня. Совсем дурацкая!
— Вот как. Ну что ж, я поэтическими талантами никогда не блистала.
Корова невозмутимо замолчала.
И тут все обитатели равнины принялись дружно смеяться над Коровой:
— Здорово «красный капюшон» сбил спесь с этой толстухи! Мы больше не желаем общаться с ней. Она уродка! Чернавка! Чернавка! Чернавка! Дон-дон! Корова — дон-дон!
Но тут на равнине показались четверо красивых, высоких людей в очках, а руках они держали какие-то блестящие инструменты. Один их них, увидев Корову, воскликнул.
— Ура! Ура! Наконец-то я нашел, что искал! Какое чудо! Просто идеальный образец. Классический образец вулканической бомбы. Впервые вижу столь совершенные формы. Как изящно она перепоясана. Одна такая находка стоит того, чтобы проделать столь дальний путь!
— И, правда, красивая. Таких замечательных образцов и в Британском музее не сыщешь.
Бросив инструменты в траву, люди окружили Корову со всех сторон, и поглаживали, и похлопывали ее по округлым бокам.
— Ни на одном из имеющихся образцов нет такого пояса. Ну что ж, теперь понятно, каким образом этот камень крутился в воздухе. Великолепно! Чудесно! Заберем его прямо сегодня.
Люди куда-то ушли. Ребристые камни молчали, словно язык проглотили. А добродушная вулканическая бомба «Корова» тихонько посмеивалась.
После полудня в долине опять засверкали очки и приборы — снова явились давешние ученые, только на этот раз с ними были деревенские жители и телега, запряженная лошадью.
Они остановились под дубом.
— Это очень ценный экземпляр. Пожалуйста, аккуратнее, не повредите его. Как следует оберните. Давайте отдерем от него мох.
Мох расплакался. А вулканическую бомбу аккуратно обвязали соломой. И тогда Корова сказала:
— Друзья. Спасибо за ваши заботы. Господин мох, до свидания. Хотелось бы еще раз послушать вашу песенку. Место, куда я направляюсь, вряд ли будет столь светлым и приятным, как наша равнина. Однако мы должны делать то, что должны и можем. До свидания, прощайте все!
На Корову повесили большую табличку «Токийский Императорский университет, кафедра геологии».
А затем — раз-два-три! — взгромоздили ее на телегу.
Лошадь фыркнула, потянула ноздрями воздух и зашагала по зеленой-зеленой равнине.
Хижина в горах
Итиро проснулся от надоедливого птичьего гомона Уже совсем рассвело. Три голубых луча света пробились сквозь щель в углу хижины. Вспыхнув над головами братьев, они высветили ножи, висевшие на тростниковой стене хижины.
