Книга Как переиграть историю дракона - Крессида Коуэлл

Но если оно свалится (или его сбросят, как в этом случае) в сердце самого Вулкана, и погрузится глубоко в расплавленную лаву, тогда такого жара будет в самый раз, чтобы расколоть невероятно твёрдую скорлупу.

На подогрев требуется около шести или семи минут, столько же времени нужно вам, чтобы сварить вкрутую куриное яйцо.

Затем, когда скорлупа раскололась, вся та энергия и громадность, утрамбованная в точку, размером с булавочный укол, внезапно мгновенно освобождается, и Огне-Дракон мощным ВЗРЫВОМ ВЫРЫВАЕТСЯ наружу с энергией и силой, неподдающейся описанию, как своего рода мини Большой взрыв, рождающий новые звёзды, галактики, вселенные.

В общем, то, что увидели и Истребители, и Викинги, и Иккинг, и Беззубик, было ЧТО-ТО, выброшенное из кратера Вулкана, ЧТО-ТО, что устремилось так высоко, что, казалось, коснулось самих звёзд.

Внизу, на палубе «Голубого Кита», Стоик заслонился рукой, чтобы прикрыться от яркости, ибо смотреть на это было также больно глазам, как смотреть на само солнце.

— Что это? — выдохнул Стоик в благоговейном страхе.

Значимус, Камикадза и Рыбьеног, благополучно приземлившиеся на палубу «Сапсана», забыли свой страх, в удивлении уставившись на ужасающую красоту этого зрелища.

Это ЧТО-ТО, вырвавшееся из Вулкана, было ДРАКОНОМ, казалось, сотворённым из огня.

Конечно, это невозможно, но так он выглядел.

Мерцающие мускулы и чешуя из огня. Пылающие когти и обжигающие клыки.

Он отбросил назад свою огромную огненную голову и издал великий РЁВ, который эхом раскатился через острова и даже достиг дрожащих ушей спасающихся бегством Викинговских Племён в милях и милях к югу, наблюдавших всё это разворачивающееся на горизонте действо, в молчании замерев на палубах своих качающихся кораблей, промокшие до костей в этом бешенном шторме.

Огне-Дракон обратил взор своих огромных пылающих красно-золотых глаз к земле и сфокусировался на Истребителях, зависших под ним огромными чёрными дрожащими тучами.

И когда Огне-Дракон посмотрел на Истребителей, то он увидел ДОБЫЧУ.

Истребители тоже это поняли.

Одну минуту Они были хищниками, преследовавшими Иккинга с жадными выпущенными когтями. В следующий миг мир вокруг них задрожал и завибрировал, как будто боги внезапно вновь встряхнули игральные кости в стакане. И теперь, когда мир перестал дрожать, Они вдруг стали жертвами.

Викинги же оказались в привилегированном положении зрителей разыгрываемой сцены в синих небесах, какой не было сотен и сотен лет. Сцена, которая драматически продемонстрировала тонкое равновесие в природе, на которое всегда полагался Иккинг.

Сражение развернулось на фоне кульминации бури: гром Тора величественно выкатывался из иссиня-чёрных туч, огромные вспышки белых сплошных молний подсвечивали драму прерывистыми взрывами, а потом исчезали во мраке.

Иккинг наблюдал поединок, плавая на спине в могильном холоде моря, и сражение, бушующее в небе над ним, напомнило Иккингу стаю рыб, пойманных мощной акулой в западню в бухте во время отлива.

Истребители в панике с пронзительными воплями носились по поверхности бурного неба.

Они метались туда и сюда, огромными группами мчались сквозь небесный свод, распадаясь и переформировываясь, увернувшись от зазубренных молний, прямо на самые края и в дальние уголки горизонта.

Но как бы быстро или далеко они не улетали, они не могли сбежать от Огне-Дракона.

Огне-Дракон даже не сдвинулся с вершины Вулкана.

Он простирал свои большие руки, ярко пламенеющие вверх, как высокие водянистые деревья огня, и зачёрпывал Истребителей огромными пригоршнями, запихивая их в пылающую глотку, шумно смакуя.

Он играл с ними, как кошка с мышкой, позволяя им думать, что они сбежали, а затем настигал их своим пылающим языком.

Огне-Дракон глотал их целыми партиями, закидывая их, борющихся из последних сил, тысячами в ярко горящий рот, выдёргивая их из убежищ в дыме, засасывая их с довольными, потрескивающими взрывами…

… пока не остался только один, носящийся зигзагами по небу, как чокнутая трупная муха.

Это был тот самый, с Элвином на спине.

— Ты не увидел мою смерть, Иккинг Кровожадный Карасик Трети-и-и-и-ий! — завопил Элвин Вероломный (но он был слишком далеко, чтобы Иккинг его расслышал).

И затем Огне-Дракон двумя деликатными пылающими пальцами аккуратно, как будто это был извивающийся червь на палочке в коктейле, подхватил Истребителя, на котором сидел Элвин, за копьё в его груди… и отправил в глотку.

Викинги затаили дыхание.

Должны ли они стать следующими?

Но нет, Огне-Дракон питался Исключительно Истребителями.

Огне-Дракон издал финальный РЁВ триумфа, песню удовлетворения от пойманной еды и готовности к перевариванию.

А потом он прыгнул в небо и нырнул обратно в кратер Вулкана, его огромный хвост послал новые волны лавы, потёкшие через вершину вниз по склонам горы.

Он уплывал вниз, вниз, кто знает куда?

К ядру земли?

Я так и представляю его, плавающего свободно и радостно, как дельфин, в тех огненных водах.

Раздались две последние вспышки грома и молнии, гораздо громче, чем все предыдущие. Их грохот драматически отозвался эхом, прежде чем растаял вдали…

Всё погрузилось в величественное безмолвие.

Опасность миновала.

Вулкан всё ещё источал лаву, но она двигалась теперь медленнее.

Дождь начал затихать, постепенно переходя от потопа к ливню, к мороси, пока полностью не иссяк, оставив лишь редкие капли на ветру.

И даже ЭЛВИН, конечно, Конечно, обнаружит, что трудно спастись из горящих недр ядра земли?

Гроза ушла к Большому Острову, и солнце выходило из-за туч. Но странная, знойная погода наконец прекратилась, и это уже было совсем иное солнце, не то солнце, которое безжалостно палило на Архипелаге в течение последних трёх месяцев. Это было доброжелательно благосклонное солнце, с мягко дующим прохладным бризом.

Огромный вздох облегчения прокатился среди Викингов, напряжённо смотрящих со своих лодок на юг. Кто-то начал хлопать, и скоро все они аплодировали, как будто то, что они наблюдали, было какой-то большой Игрой.

— Браво! — выкрикнул Пирамидон Остолоп, топая ногами по палубе корабля. — БРАВО!!

И остальные Викинги последовали его примеру, выкрикивая радостные слова и хлопая, и готовые плыть назад, домой, в свои снова безопасные, тихие небольшие дома в трясинах, спасённые этим чудом.

— Он ЖИВ! — заорал Стоик Обширный, обнимаясь с ближайшим около себя. Им оказался его отвратительный племянник, Сопляк Мордоворот. — Он ЖИВ!

— ДА, у меня есть такое чувство, что он, вероятно, жив, — пробрюзжал Сопляк Мордоворот, стиснув зубы. — Какие превосходные новости.