Книга Жемчужина дракона - Альберто Мелис

С этими словами он взял фонарик и вышел на пляж. Через несколько шагов мальчик остановился, задрал голову вверх и взглянул на полную луну.

— Ну вот и полнолуние, — произнёс Вэлиант. — Но мне уже не страшно. Я буду сидеть вместе с друзьями в хижине и никуда из неё не выйду до самого рассвета.

Он очень надеялся, что завтра наконец увидит Повелителя Огня, подойдёт к этому загадочному существу, ни в коем случае не глядя ему в глаза, а потом с величайшей осторожностью…

«Интересно, как поведёт себя дракон, когда поймёт, что мы пришли не просто померить ему температуру, а ещё и за его талисманом? — подумал Вэлиант. — Ну что ж, поживём — увидим…»

На борту «Альбатроса» он набрал на камбузе провизии, поднялся на верхнюю палубу и уже почти спустился на прибрежный песок, когда у него над головой раздался громкий и особенно пронзительный крик Персиваля.

— Нет! Только не это! — воскликнул мальчик и со всех ног бросился к хижине.

— Ты слышал крик Персиваля? Что он тебе сказал? — встревоженно спросила Вэлианта сестра.

Не отвечая на вопрос, тот оглядывался по сторонам.

— Где Шейла и Хоакин?!

— Они пошли нарвать фруктов на ужин, — побледнев, ответила Вайолет. — Здесь рядом с тропинкой, кажется, растёт большое дерево манго…

Лишь теперь Вэлиант Твист понял, что Янтарная слеза показала ему чужое будущее.

— Скорее! За мной! — крикнул мальчик и бросился из хижины.

Глава 19

Темный и глубокий колодец

Вайолет и Вэлиант с трудом нашли начало каменистой тропинки, ведущей в сторону дерева манго. Когда они наконец добежали до него и стали громко звать Шейлу и Хоакина, им никто не ответил.

Вэлиант узнал большой остроконечный камень, который уже видел, когда прикоснулся к Янтарной слезе.

— Рядом с этим камнем должен быть колодец, — проговорил он.

Не сходя с места, они огляделись и быстро обнаружили в земле отверстие диаметром около метра. Из него противно пахло.

— Видно, им уже много лет не пользуются, — сказала Вайолет. — А как ты о нём узнал? И куда девались Шейла с Хоакином?

Не успел Вэлиант раскрыть рот, как из темноты послышался знакомый голос:

— Я здесь…

— Хоакин?! Что ж ты не отзываешься?! — воскликнула Вайолет.

Юный островитянин лежал под кустом, под правым глазом у него красовался огромный синяк.

Вайолет с братом помогли Хоакину подняться на ноги и подождали несколько секунд, пока он не пришёл в себя.

— А где Шейла? — спросила наконец Вайолет.

— Её похитили, — опустив глаза, сказал Хоакин.

Вэлианту захотелось провалиться сквозь землю.

— На нас напали четыре страшные женщины, — стал рассказывать юный островитянин. — Три сразу схватили Шейлу, а четвёртая сгребла меня в охапку и швырнула в колодец. Она была широкоплечая и сильная, как медведь.

— Это же Калиста Мак-Каллах! — охнула Вайолет.

— Я полетел вниз, — продолжал Хоакин, — но по пути уцепился за какой-то камень в стенке и повис на нём. Но самому мне было бы оттуда ни за что не выбраться. Вдруг меня кто-то схватил и потащил вверх…

— Кто?

— Не знаю. Я просто почувствовал, как кто-то схватил меня за руки, но никого не увидел.

В этот момент на тропинке раздался шорох. Подбежав к манговому дереву, ребята увидели, что его ветви качаются, словно кто-то их задел.

Затаив дыхание, Вайолет стала светить фонариком в сторону дерева и негромко проговорила:

— Это ведь ты, Кики! Правда?

— Ае Ко аи tenei е tama та, kohine та! — раздалось в ночной тишине.

Через мгновение возле дерева возникла домоправительница-маорийка в юбке лава-лава и с белым амулетом в виде китового хвоста на шее.

— Это, конечно, я, — повторила она по-английски, а потом развела своими огромными татуированными ручищами. — Простите, но я не смогла одновременно спасти Хоакина и освободить Шейлу. Хватит тут зря торчать, пошли на «Альбатрос».

Всё ещё глядя на Кики вытаращенными от удивления глазами, Вэлиант дрожащим голосом проговорил:

— Это я во всём виноват. Я думал, что это должно было случиться со мной, а это… А это!..

Впрочем, мальчик бормотал так тихо, что его всё равно никто не услышал, и лихой морской ветер унёс его слова прочь, туда, где над архипелагом Яп во всей своей красе сверкала полная луна.

— Вот и они, — произнёс в это самое время в Лондоне лорд Кларенс. — Неплохой маскарад, но если как следует присмотреться, сразу видно, что это женщины, а не мужчины.

Двенадцатый граф Уиндсендский и Дживс разглядывали на экране двух рассыльных, вылезших из чёрного фургона и выгружавших из него какой-то большой ящик.

— Весьма подозрительный ящик, — заметил Дживс. — Не лучше ли воспрепятствовать их намерению внести его в дом, милорд?

— Ни в коем случае, Дживс, — решительно возразил лорд Кларенс. — Какая бы опасность нам ни грозила, мы не можем привлекать к себе внимание толпы праздных зевак. А в этот час на Кинг Генризроуд полно народа.

С этими словами призрак проводил задумчивым взглядом переодетых рассыльными агентов «Раптора», которые волокли к Ред Каслу свой зловещий ящик. Через мгновение к ним подбежал водитель фургона. Сделав вид, что звонит в звонок, он сунул в замочную скважину изогнутую отмычку и отпер дверь.

Потом водитель побежал обратно в кабину фургона, а двое мнимых рассыльных внесли ящик внутрь старинного викторианского особняка.

— Скоро они поймут, что Кики нет дома, и начнут пакостить, — сказал лорд Кларенс. — Настал момент дать им отпор. Но боюсь, на этот раз внушить им страх будет не так легко, — добавил он, почесав в затылке и вспомнив, как несколько месяцев назад они с Дживсом напугали влезших в Ред Касл агентов Мармадука Блэкбэта, прикинувшись огромным чёрным псом и мерцающим привидением. — Поэтому мы не пойдём на встречу с ними с голыми руками. Вы готовы, Дживс?

— Разумеется, милорд.

— Тогда за мной!

Растворившись в голубоватом облачке, оба привидения через мгновение материализовались не в прихожей дома, а в той части чердака, которая именовалась Ничейной землёй, где хранились разные древние реликвии.

— Вот то, что нам надо! — заявил двенадцатый граф Уиндсендский, схватив копьё вождя краснокожих и вручив его Дживсу. — Это тоже неплохо, — добавил он и извлёк из ножен самурайский меч. Взмахнув им над головой, как бравый кавалерист, он воскликнул: — Боже, храни королеву!