Книга Цветок душевного стриптиза - Галия Мавлютова

– Не знаю, вряд ли у меня что-нибудь выйдет, Марк Александрович Горов рассматривает документы будущих сотрудников только при наличии фотографий, – сказал кадровик и взглянул на меня с неприкрытым осуждением, будто я совершила неприличный поступок.

Вроде как пукнула. Или громко булькнула горлом. В общем, произвела на свет что-то очень антиобщественное. Слезы заструились по моему лицу, начисто смывая нарисованное японское смирение.

– Успокойтесь, не плачьте, я попытаюсь уладить дело без фотографий. Попытка – не пытка, – галантно пошутил отставник. – Посидите здесь, Анастасия Николаевна, а я схожу в приемную. Если Марк Александрович примет меня, я попробую решить ваш вопрос.

– А если не примет? – сказала я, обмирая от ужаса.

Одновременно я пыталась загнать воображение вглубь, подальше, пониже, потуже, чтобы оно вообще усохло. Яркие картинки с завидной периодичностью замелькали перед глазами. Воображение решило вволю оттянуться на рафинированной хозяйке.

– На нет и суда нет, – сказал отставник.

Старый вояка внимательно осмотрел стол. Не забыл ли чего? Пухлая папка с документами плотно прижата локтем к широкому боку. Я напряглась и загнала воображение в затылок, пусть посидит в темноте, отдохнет немного. Никакого волнения. Все просто. Бывший военный пытается заново сделать карьеру. Одна у него уже есть. Военная. Теперь дядьке необходимо заработать деловую репутацию в гражданской жизни. А я для полковника и есть та самая карьера. Кажется, я у него первая. Первый рабочий день. Первый кандидат на замещение вакантной должности. Отставник заметно волнуется. Забыл мой паспорт. А там есть фотография. Паспорт сиротливо притулился на краю стола. А военный уже вышел за дверь. Он спешил жить. Хотел взобраться на вершину жизни во второй раз. У нас были одинаковые желания. Только меня глодали сомнения. Наверное, полковник тоже сомневался, вряд ли ему удастся покорить горный пик, годы уже не те, боевой задор весь вышел, да и волосы поредели, но он скрывал душевные терзания за густым баритоном и бетонной внешностью.

В отделе больше никого не было. Столы, компьютеры, стулья, крохотный телевизор, чайник. Непременные атрибуты любого учреждения. Присутственное место. Казенная обстановка. Что же делает работу желанной, любимой, родной – собственное преодоление, духовный рост, становление личности? Мне пока неясны карьерные мотивы. Они находятся в оболочке, в пленке, прозрачной, но запаянной. Мне нужно раскрыть тайну. Сорвать обертку. Узнать, что находится там, внутри. И я плотнее прижалась к стулу. Сейчас произойдет непредвиденное. Если полковник не сможет убедить Горова – мне придется покинуть здание. Со стулом в охапке или без него – уже никому не будет интересно. Даже мне самой. За дверью послышался победный напев. Приятный баритон напевал что-то из репертуара Николая Расторгуева. Комбат, спецназ, для нас и вас. Над этими словами гордо возвышалась мужская удаль, вымпелом реяла гордость. Как маяк в бурном море. Как флагшток над зданием бизнес-центра. По этим торжествующим победным звукам я поняла, что полковник сумел убедить Марка Горова. И меня все-таки приняли на работу в «Максихаус». Я стану продавать строительные товары для дома и дачи. Бери – не хочу. Покупай – налетай. Разбирай. А то не достанется. Начальник отдела по продажам строительных материалов – это звучит гордо. Я даже подросла немного, взлетела к потолку вместе со стулом. Я уже не пыталась отлепиться от него, словно намертво приросла. Кадровик вошел в офис, высоко вздыбив над седым ежиком папку с документами.

– Анастасия Николаевна, поздравляю вас, Марк Александрович прислушался к моим доводам. Он согласился со мной. Ранее у вас не было замечаний, выговоров, прогулов. Вы достойно работали в нашей компании. Сейчас мы оформим вас менеджером по продажам, – зазвенел металлическими руладами полковничий баритон.

– А почему менеджером, а не начальником отдела? – сказала я, изнывая от желания отклеиться от стула.

Но он крепко прилип ко мне, не встать, не уйти, не покинуть помещение без посторонней помощи.

– Для начальника отдела вы возрастом не вышли, годочков вам маловато, Анастасия вы наша Николавна, – вовсю веселился кадровый военный.

И я мысленно порадовалась за него. У него получилось. Вышло. Состоялось. Первая победа на гражданском фронте. Начальный этап восхождения на горную вершину. Отставник одолел небольшую ступеньку, одну, не очень высокую, но удачно, легко, свободно.

– А как же с фотографиями? – сказала я, вливая ложку женского дегтя в мужской мед победы.

– А не понадобились ваши фотографии, мы с вами сейчас пойдем на собеседование к Денису Михайловичу Черникову, вот он вас и увидит живьем. После согласования с Горовым – это обязательная процедура для всех кандидатов, – наставительно сказал кадровик.

А я внутренне охнула. Только что благополучно прошла через первое испытание и тут же напоролась на второе, опасное, смертельное. Мне предстояло пройти через очередное унижение. Черников непременно обольет меня грязью. В глазах военного я выгляжу бедной птичкой, юной барышней, а Денис Михайлович представит меня этакой Мессалиной, способной в один момент разрушить слаженный годами бизнес строительных материалов. И для кадровика это представление станет ощутимой каплей яда. Первая победа на гражданском фронте обернется убийственным поражением. Бог с ним, с Черниковым, а военного спасать надо. От неминуемой смерти. Я медленно сползла со стула, на цыпочках подошла к столу. Преданно заглянула в глаза старого служаки.

– Простите, а я ведь не знаю вашего имени, – умильно улыбаясь, сказала я.

Обольстительная восточная отрешенность, сладкая нега в глазах – этот гремучий коктейль убивает мужчин одним выстрелом, наповал. Проверено. Гипотетически. Полковник медленно таял под моим взглядом, будто мороженое на солнце.

– Степан Федорович я, – сказал кадровик, окончательно истаяв под облаком задумчивого взора Анастасии Николаевны.

– Степан Федорович, если удачно прошло в первый раз, во второй дело может сорваться из-за фотографий. Глупость в общем-то, но нам с вами нужно соблюдать инструкции, – вовсю медоточила я, не забывая о сладком восточном облаке.

– Это точно, – растерялся кадровик, – глупость глупостью, а хорошее дело может полететь ко всем чертям. Слушайте, рядом с бизнес-центром есть фотоателье. Там есть непревзойденный мастер по снимкам, сбегайте, сфотографируйтесь, скажите, срочно требуется, а я пока отпечатаю приказ о назначении, – привычно распорядился старый полковник. – Я ведь неважно владею компьютерной техникой. Долго набираю буквы.

Он суетливо собрал листы бумаги и уселся за монитор. А я зажмурилась от удовольствия. Честное признание облегчает участь виновного. Полковник медленно печатает, и пока он набирает одним пальцем приказ о моем назначении, я буду позировать перед объективом. Также медленно. И у меня будут самые лучшие фотографии. Гораздо лучше, чем у моделей с мировым именем. А к Черникову мы придем позже, когда приказ будет готов к подписи. Я вовремя нажала стоп-сигнал. Придется научиться обходить острые углы. Кажется, первый угол обошла благополучно.