Книга Артур и месть Урдалака - Люк Бессон

Макс дергает поводья, и божья коровка планирует на землю.Прежде чем Артур успел испугаться, жучок приземлился между двух травинок,сделал несколько шагов по ржавой трубе и внезапно провалился в открывшееся унего под ногами отверстие. Артур тотчас вспомнил, что труба, по которой ониудирали из дворца Ужасного У, действительно в одном месте проржавела, и вобразовавшуюся дыру было видно голубое небо. Но тогда они не могливоспользоваться дырой как выходом, потому что она находилась слишком высоко.Зато теперь Максова божья коровка использует ее как вход.

Чтобы так ловко вести машину, надо хорошо знать местность.Покачиваясь, божья коровка летит между ржавых стенок трубы, освещаязамусоренное дно приятным фиолетовым светом. Как принято среди клевочуваков,Макс небрежно держит руль одной рукой. Никакого волнения, никакого желаниявцепиться в руль обеими руками — даже на самых замысловатых виражах. Когдапринадлежишь к племени клевочуваков, приходится все время выглядеть клево, дажекогда ты за рулем.

Глядя на скользящие мимо стенки трубы, Артур восхищенуверенными движениями Макса, который, подлетая к развилке, всегда ухитряетсянаправить авто в нужную сторону.

— Кажется, я узнаю эти места! — восклицает Артур. — Я тогдапроезжал здесь на своем автомобиле.

— А что у тебя за тачка? — заинтересовавшись, спрашиваетМакс.

— Да так, всего лишь «феррари». Пятьсот лошадей, — нарочитонебрежно бросает Артур.

— Пятьсот лошадиных сил? А сколько это будет в божьихкоровках? — с удивлением спрашивает Макс.

Он никогда не слышал, чтобы мощность машины измерялась всилах каких-то лошадей.

— Э-э-э… ну, я не знаю! — отмахивается мальчик.

Действительно, задачка не из легких — быстро сосчитать,сколько нужно взять божьих коровок, чтобы заменить ими хотя бы одну лошадь.

Макс жмет на рычаг. Скорее всего, это тормоз, потому чтонасекомое тотчас выкидывает лапки и опускается на землю. Перебирая всеми шестьюлапками, оно, словно приземлившийся на взлетную полосу самолет, постепеннозамедляет ход. Свернув прозрачные крылышки, божья коровка прикрывает их жесткимпанцирем и, наконец, окончательно останавливается.

Интересно, может, им сейчас даже трап подадут?

Нет, трапа им никто не подает. Они еще не добрались до цели.Поэтому Макс жмет на кнопку, и божья коровка возобновляет свой бег.

— И как тебе? Твоя «феррари» так умеет? — спрашивает Макс,явно гордясь своей божьей коровкой.

— Нет, так не умеет, — честно признается Артур; ему нехочется отравлять другу удовольствие.

Коровкомобиль подбегает к широкому отверстию, тому самому,откуда на город минипутов хлынула вода, пущенная коварным У. Артур помнит, какбеглецы изо всех сил колотили в городские ворота, а в это время вода,вырвавшись из трубы, буквально наступала им на пятки. Это было в тот день,когда он вместе со спасенным им дедушкой, Селенией и ее братом, принцемБарахлюшем, сумели вырваться из когтей Ужасного У.

Сейчас Артур снова стоит перед знакомыми воротами, и сердцеего сжимается точно так же, как оно сжалось, когда он впервые увидел принцессуСелению. Стоит только Артуру подумать о предстоящей встрече с Селенией, каксердце его вновь стучит громко, словно бубен в руках шамана. Мы часто забываем,что возвращение — гораздо более тяжелое испытание, чем приезд, особенно когдаприезжаешь впервые. Когда ты возвращаешься туда, где прежде был счастлив, тозаранее предвкушаешь радость от встречи с друзьями, с полюбившимися тебеместами. Но к радости твоей примешивается тревога: что, если твой другизменился и не ждет тебя? А твое любимое дерево спилили, и на его месте теперьстоит бетонная тумба? «С глаз долой — из сердца вон», — гласит пословица. Отэтой мысли у Артура кровь стынет в жилах, и он содрогается, словно ему зашиворот налили холодной воды.

— Приехали! Давай, приятель, вперед! А мне пора сматываться.Я не хочу надолго оставлять моих девочек одних! — заявляет Макс, не подозревая,насколько слова его пугают Артура.

Если Макс боится оставить своих жен даже на час, что тогдадолжен думать Артур, который не виделся с Селенией целых десять лун?

«Она, наверное, меня даже не узнает», — с ужасом думает он.

На прощанье Макс машет мальчику рукой, затем круторазворачивается, и его коровкомобиль с места развивает такую скорость, чтодалее самому резвому гамулю за ним не угнаться.

Артур смотрит ему вслед, и сердце его сжимается. Ему оченьне хочется одному идти навстречу неизвестности. Он был бы рад любому обществу,даже обществу выпендрежного клевочувака.

Но жизнь устроена так, что желания наши довольно редкосовпадают с нашими возможностями. Как говорит дедушка Артура, се ля ви — таковажизнь! Что ж, Артур был обязан откликнуться на призыв о помощи, а узнает егоСеления или нет — дело десятое. И все же кто отправил мальчику паучка с рисовымзернышком?

Настает час решительных действий. Но операцию по спасениюможет провести только отважный холерик, меланхолику она не по зубам. И Артур,собрав в кулак всю свою волю, принимается яростно колотить в ворота. Каждый егоудар эхом отдается в огромной трубе, но по другую сторону ворот, похоже, ничегоне происходит. Там царит тишина, словно в городе не осталось никого изминипутов. Артур вздрагивает. «Неужели я опоздал?» — мелькает у него в головепредательская мысль. Если Селения его не узнает, это плохо, но поправимо, а вотесли он ее потеряет — это скверно и непоправимо.

Мысль о возможном несчастье придает ему силы, и он вновьнабрасывается с кулаками на эти чертовы ворота, равнодушно стоящие на страженеизвестности.

Мальчика охватывает паника, ему приходится сделать несколькодыхательных упражнений, чтобы взять себя в руки и попытаться рассуждатьлогически.

«Думай, Артур, думай! Должно же быть какое-то решение!»повторяет он, бегая вдоль ворот, словно тигр по клетке.

Внезапно перед ним забрезжила искорка надежды.

— Перископ! — восклицает он, хотя услышать его некому.

Он вспомнил о зеркальном устройстве, позволявшем жителямгорода видеть все, что происходило за его стенами, не открывая ворот, а также онебольшом смотровом окошке, в которое привратник всегда мог разглядеть того,кто стучал в ворота. Теперь главное — найти, где расположено нижнее зеркало перископаили хотя бы форточка привратника.