Книга Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов - Джаспер Ффорде

Повисло молчание. Ежик с черепахой переглянулись и захихикали.

— Вот Расписной Ягуар удивится-то! — зафыркали они, поблагодарили меня и удалились.

Я закрыла дверь, заглянула в холодильник, пожала плечами и съела большую порцию яблок «Бенедикт», перед тем как надолго забраться в душ.

В коридорах Кладезя царило такое же оживление, как и вчера. Торговцы ругались с покупателями, заключались сделки, принимались заказы, разбивались пари. То и дело у меня на глазах возникали и исчезали персонажи, когда их перекупали из одной книги в другую. По дороге я рассматривала вывески магазинов и пыталась понять, каким образом они делают то, что делают. Здесь были латальщики, граммаправы, местоописатели, настроенщики, постраничники — всех и не перечесть.{10}

У меня снова ожил комментофон. Я попыталась заткнуть его, но сумела только приглушить. По дороге я заметила среди дельцов знакомую фигуру в обычном костюме путешественника — в куртке-сафари и пробковом шлеме, с револьвером в кожаной кобуре. Это был командор Брэдшоу, звезда тридцати четырех увлекательных приключенческих романов для детей, изданных в твердом переплете. Оказавшись в тридцатых годах не у дел, Брэдшоу вступил в беллетрицию, сделавшись там чем-то вроде серого кардинала. Он все видел и всем двигал — по крайней мере, так он сам утверждал.

— Сто! — язвительно восклицал он, когда я подошла ближе. — Это лучшее, что вы можете предложить?

Продавец цепочек событий, с которым он разговаривал, пожал плечами.

— Сейчас на нападение львов спрос невысокий.

— Но это же потрясающе, вы понимаете, потрясающе! — восклицал Брэдшоу. — Вы на самом деле ощущаете горячее дыхание на затылке! Дети просто тащатся от такого, готов поспорить, это же такая отдушина после званых вечеров и тесных платьев!

— Ладно, сто двадцать. Это последняя цена.

— Кровопийца! — пробормотал Брэдшоу, забирая деньги и отдавая маленький стеклянный шарик с нападением льва, которое, как я предположила, было подвергнуто сухой заморозке и помещено внутрь.

Командор отвернулся от торговца и заметил мой взгляд. Он быстро спрятал выручку и вежливо приподнял шлем.

— Доброе утро!

— Доброе утро, — ответила я.

— Вы — стажер Хэвишем, да? Напомните мне ваше имя.

— Четверг Нонетот.

— Да что вы? — воскликнул он. — Впервые слышу.

Как я заметила, он был на добрый фут выше, чем когда мы с ним встречались в прошлый раз. Сейчас знаменитый путешественник почти доставал мне до плеча.

— Вы намного… — начала я, затем спохватилась.

— Выше? — догадался он. — Именно, девочка. Люблю женщин, которых не стесняют хорошие манеры. Мелани — моя жена, ну, вы знаете, — она тоже грубовата. «Траффорд, — говорит она мне, это зовут меня так, Траффорд, — Траффорд, ты просто никчемная куча слоновьего дерьма». Все так неожиданно: я только что вернулся домой после ужасных приключений в Центральной Африке, где меня взяли в плен дикари и чуть не поджарили на вертеле. Два шведских золотоискателя украли священный изумруд Умпопо, и…

— Командор Брэдшоу, — перебила я его, поскольку иным путем остановить его излияния по поводу совершенно невероятных приключений не представлялось возможным. — Вы сегодня не видели мисс Хэвишем?

— О, хорошо, что вы меня перебили, — весело сказал он. — Люблю женщин, которые умеют вовремя намекнуть занудному старому пердуну, что пора заткнуться. Вы очень похожи на миссис Брэдшоу. Вам надо познакомиться.

Мы двинулись дальше по шумному коридору.{11}

Я заткнула уши.

— Проблемы? — поинтересовался Брэдшоу.

— Да, — ответила я. — У меня в голове опять сплетничают две русские дамы.

— Линии перемкнуло? Дьявольское изобретение. Если будет продолжаться, поговорю с Плюмом из литтехников. Я вот что хочу сказать, — понизил он голос, — вы ведь никому не расскажете об этой сделке с нападением льва, а? Если пойдут слухи, что старик Брэдшоу продает свои цепочки событий, не видать мне их больше как своих ушей.

— Могила, — заверила я его, когда мы обогнули торговца, пытавшегося всучить нам избыточных клонов Дарси класса D, — но мне интересно, многие ли распродают по частям свои книги?

— О да, — ответил Брэдшоу. — Но только если они уже не переиздаются и их можно списать. Беда в том, что у меня туговато с бабками. Приближается церемония вручения Букверовской премии, а миссис Брэдшоу немного стесняется на публике, и я подумываю купить ей новое платье, а цены на одежду здорово подскочили, сами знаете.

— По Ту Сторону точно так же.

— Господи, неужто? — заржал он. — Мне Кладезь всегда напоминал базар в Найроби, а вам?

— Тут чудовищное засилье бюрократии, — заметила я. — Мне казалось, что фабрика по производству литературы по определению должна быть более свободной и незашоренной.

— Если вам кажется, что тут плохо, загляните в цеха документальной прозы. Там одних правил, регулирующих употребление точки с запятой, на несколько томов. Все, что придумали люди, по природе своей всегда связано с бюрократией, продажностью и ошибками, девочка. Я удивлен, что вы до сих пор этого не поняли. Так что вы думаете о Кладезе?

— Никак не привыкну, — призналась я.

— Серьезно? — удивился он. — Позвольте вам помочь.

Он остановился и несколько мгновений оглядывался по сторонам, затем показал на мужчину лет двадцати с небольшим, который направлялся в нашу сторону. Облаченный в длинный редингот незнакомец держал в руке помятый кожаный чемодан, украшенный наклейками книг и пьес, в которых побывал по долгу службы его хозяин.

— Видите его?

— Да.

— Это мастеровой, латальщик.

— Штукатур?

— Нет, он латает дыры в повествовании, сюжете и устраняет нестыковки в описаниях, то есть заделывает авторские ляпы. Если писатель говорит что-то вроде: «Нарциссы расцвели летом» или: «Они посмотрели данные баллистической экспертизы по пистолету», то ремесленники вроде этого парня должны такие фразы отгладить. Это одна из последних стадий отделки, после нее за роман берутся граммаправы, эхолокаторы и орфоверители, чтобы причесать все окончательно.

Молодой человек поравнялся с нами.

— Привет, мистер Праворуль! — поздоровался мистер Брэдшоу с латальщиком, который слабо улыбнулся в ответ.

— Командор Брэдшоу! — с некоторой заминкой проговорил он. — Как приятно снова встретить вас. В добром ли здравии миссис Брэдшоу?

— Прекрасно, спасибо. Это мисс Нонетот, она здесь новенькая. Я хочу показать ей, как тут все работает.

Латальщик поклонился, пожал мне руку и что-то приветственно пробормотал.