Книга Вилла загадок - Дэвид Хьюсон

– А как насчет жертвоприношений? – спросил Коста. Уоллис помолчал, взвешивая его вопрос.

– Не исключено. Кто знает, что можно было увидеть на этом самом месте две тысячи лет назад? – Он окинул взглядом их озадаченные лица. – Нет ответа? А я думал, что ДИА известно все. Я построил эту виллу с нуля на месте древнего храма. Это заняло все мое время. Многие предметы из тех, что вы сейчас видите, выкопали прямо из земли. И здесь еще немало осталось. Надеюсь, вы не расскажете об этом археологической инспекции? Я ведь завещал их городу. Согласитесь, никто не пострадает, если они побудут пока со мной. У вас хватает этого добра.

– Мы здесь не из-за статуй, – сказала Ракеле д'Амато.

Уоллис посмотрел на нее, и в его глазах промелькнуло холодное презрение.

– Послушайте, о чем говорят в Риме. Когда вы вырастаете в таком месте, как это, то ничего вокруг не замечаете. Тем не менее люди меняются. Лет десять назад было легче иметь дело с теми, кто принимает решения. Они были более... сговорчивыми. Разумеется, сегодня я бы так не поступил. Все изменилось. И я в том числе. – Он помолчал. – Синьора, вы ведь из ДИА. Разумеется, мы уже встречались. Сколько раз? Два? Три?

– Насколько я помню, дважды.

– Точно. Тогда у меня было на это время. Сейчас все по-другому, и ваше присутствие излишне. Общеизвестно, что я вышел в отставку после исчезновения моей падчерицы. Для вашего визита нет никаких оснований. В нынешних обстоятельствах я могу понять, почему полиция вступила со мной в контакт. Тем не менее мне нечего вам сказать.

Поймав взгляд Косты, Перони подмигнул и поднял вверх большой палец.

– Все это ясно... – начала она, застигнутая врасплох его искренностью.

– Тогда почему вы здесь? – прервал он ее.

– Из-за вашего прошлого.

– Прошлого! – подчеркнул он. – Я пытаюсь не сгущать краски, но вы должны меня понять. Мне это напоминает о двойной потере.

– Двойной потере? – повторила она.

– Моя жена умерла в Нью-Йорке после того, как исчезла Элеанор.

– Я забыла об этом, – смутилась д'Амато. – Прошу прощения.

– Забыли? – Это скорее его удивило, нежели обидело. – Такую деталь?

Она отчаянно пыталась не дать разговору угаснуть.

– А в чем дело? – пришел на выручку Коста.

– Спросите ее, – кивнул Уоллис. – Как я уже говорил, предполагается, что они должны все знать.

– Не могу вспомнить, – пробормотала д'Амато.

– Да что вы? – На красивом лице Уоллиса появилось торжествующе-ироническое выражение, и Ник Коста подумал, что в душе этого человека все еще таится нечто темное. – А вы почитайте досье. Мы с женой разошлись за год до того, как это случилось. Я снял ей квартиру на пятидесятом этаже высотного здания возле Рокфеллеровского центра[23]. Когда пропала Элеанор, она спрыгнула с балкона.

Все трое переглянулись, пытаясь представить, как именно Уоллис относится к этому событию.

– Прошу прощения, – заговорила д'Амато. – Тем не менее правила требуют, чтобы представители ДИА присутствовали при полицейском допросе людей с вашей биографией.

Уоллис печально улыбнулся:

– С какой еще биографией? Против меня никто не выдвигал никаких обвинений, я никогда не сознавался ни в каких преступлениях. Очевидно, я никогда и не совершал никаких преступлений.

– Тогда я приношу свои извинения, но таков порядок.

– Итальянская любовь к бюрократии, – пожал плечами Уоллис. – Это одна из тех немногих вещей, которых я не понимаю. Не хочу вас оскорблять, синьора, но вынужден повторить еще раз: вы ведете себя неправильно. При сложившихся обстоятельствах я не вижу способа уклониться от разговора с полицией, но вы – другое дело. – Он указал на двустворчатые двери, выходящие во внутренний дворик. – Ничего личного, но вам придется уйти. Не уйдете, – не стану говорить ни с кем. Будьте добры...

– Я... – запнувшись, она обернулась к Фальконе за поддержкой.

Инспектор только пожал плечами. Перони тихо засмеялся.

– Это совершенно против правил, – прошипела она. – Мы... – она со злостью посмотрела на Фальконе, – еще поговорим.

Улыбнувшись, Уоллис проследил, как д'Амато торопливо выходит из комнаты.

– Есть такая японская поговорка: "Вчерашний враг – сегодняшний друг". Увы, не всегда. Какая жалость! Она очаровательная женщина.

– Первый раз слышу, чтобы ее так называли, – проворчал Перони.

Уоллис посмотрел на него с упреком.

– Вы считаете, что нашли мою падчерицу. Вы в этом уверены?

– Мы уверены, – сказал Фальконе.

– Тогда какого черта так долго мне об этом не сообщали? С тех пор как нашли тело, прошло уже две недели.

– Вы знали, что тело у нас? – растерялся Фальконе.

– Вам следует отдать мне должное, – любезно подтвердил Уоллис. – Пусть Элеанор не моя дочь, но я все равно ее любил. Она была замечательным ребенком. Умная, очаровательная, внимательная. Я любил и ее мать, хотя это было нелегко. За это я себя осуждаю, но Элеанор... – Заговорив о ней, он преобразился. – Она взяла от своей матери все лучшее и превзошла ее. Уже в шестнадцать лет она была полна жизни, всем интересовалась. Историей. Языками. – Он обвел рукой помещение. – Позвольте мне сказать вам то, чего я никогда не сказал бы этой женщине из ДИА. Элеанор и ее мать подарили мне... все это.

– Каким образом? – удивился Коста.

В глазах Уоллиса мелькнула давняя боль.

– Они открыли для меня новый мир. Просветили меня, мальчика из гетто, который мог только мечтать о чем-то подобном. Дома мне помогли получить диплом юриста. Именно тогда я почувствовал вкус к латыни. Но до появления Элеанор и ее мамы не успел этим заразиться. По иронии судьбы, если бы она осталась жива, я не стал бы тем, чем являюсь сегодня. Именно ее исчезновение заставило меня задуматься, кто я такой. Эта утрата изменила мою жизнь. Но для нее это была плохая сделка. Лучше бы этого никогда не случилось. – Он посмотрел на Фальконе. – Разумеется, я знал, что найдено тело. Родитель, потерявший своего ребенка, пусть приемного, иначе смотрит на публикации в газетах. Мы думаем: неужели это конец? Действительно ли мы об этом знаем? Источником боли становится даже не сама утрата. Не возникающие в мыслях образы, как именно она могла умереть, а отсутствие точных сведений, сомнение, которое грызет тебя день и ночь.

Уоллис беспомощно взмахнул руками. Больше ему нечего было сказать.

– Вы могли нам позвонить, – заметил Коста.

– Каждый раз, когда находили тело девушки? Вы представляете, как часто мне пришлось бы звонить? И как скоро люди стали бы считать меня чудаком?