Книга Семь способов засолки душ - Вера Олеговна Богданова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проверяет холодильник — еды нет. Ника решает не идти в магазин, сегодня есть не очень хочется.
Она садится на диван, поджимает ноги, чтобы те не мерзли. Около часа листает новости в телефоне под белый шум работающего телевизора. Иногда из телевизионных недр всплывает что-то неожиданное и даже интересное. Вообще, говорит ухоженная женщина интервьюеру, декоративность должна начинаться после шестидесяти.
Как это, уточняет интервьюер, поднимая бровь.
Очень просто: декоративные цветы, декоративные собачки, декоративные мужчины — декоративное существование нужно лишь в зрелом возрасте. А до шестидесяти нужно гореть. Женщина смотрит прямо в камеру, медленный зум на ее идеальные скулы, тонкий нос и глаза, подведенные пепельным серым. Нужно жить на полную катушку, ты понимаешь, Ника?
Ника понимает, не нужно так орать. Толку-то от этого понимания. Она возвращается к новостной ленте — отличное средство от скуки, в мире все время что-то происходит, можно скроллить сутки напролет.
На экране телефона поверх новостей всплывает уведомление: получено письмо. Отправитель будто следит за Никой и дает о себе знать, лишь когда она остается одна. Электронный адрес тот же. Ника пыталась выяснить, кто это, просила Андрея проверить — у него есть человек, который занимается продажей данных. Ничего, ящик анонимный.
Только для вас и только сегодня! — указано в теме.
Ника думает, открывать или нет. Но иконка с письмом жжется, сама подставляется под пальцы. Внутри реклама противопожарных систем:
…проводка в старых домах на чердаках…
…ряд правил, которые обеспечат пожарную безопасность объекта…
…работы должны проводиться компетентными сотрудниками в соответствии с правилами пожарной безопасности. У нас молодые амбициозные специалисты…
…бесплатно проведем полный аудит пожарной безопасности объекта…
…будем сопровождать при проверках пожарного надзора…
…дадим цену на 10 процентов ниже текущего договора…
…мы готовы помочь вам…
…скидки закончатся 20.02 в 22:00, спешите.
И адрес компании: находится в Староалтайске. Ника ищет нужный дом по навигатору. Он существует, но в нем ни единого офиса.
20.02 — это сегодня. На часах 21:00.
Ника набирает Роме — номер недоступен. Наверное, он все еще на поминках. Стоит ли вообще его дергать в такой момент? Взвесив все за и против, Ника пишет ему сообщение, глотает еще одну таблетку, одевается теплее и торопится в сторону автовокзала.
Идти не очень далеко. Сталинский трехэтажный дом похож на ржавый торт «Наполеон» — угол осыпался, обнажив каменные наслоения разных оттенков. Фасад пересекает глубокая трещина. С крыши капает, там тает снег — потепление накрыло Алтайский край. Дом напоминает бараки на Потоке, но не расселен — недостаточно аварийный, по мнению властей. В некоторых окнах горит свет, слышны голоса, шкворчит масло и пахнет жареной картошкой. Ника прячет нос в шарф — вдруг сильно захотелось есть.
Дверь подъезда подперта обломком кирпича. Ника заходит. Под лестницей свалены санки и ледянки, на первом этаже сплошь жилые квартиры, никаких офисных помещений. На втором тоже. Картошка, судя по запаху, стала подгорать.
На последнем этаже Ника закуривает. Откуда-то доносится тихая музыка, обычный индийский лаунж, который любят включать в массажных салонах и лавках с благовониями.
Когда Ника собирается уйти, наверху раздается стук, будто что-то тяжелое поставили на пол. Слышны всхлипы, плач. Ника поднимает голову — лаз на чердак открыт.
— Есть здесь кто? — кричит она, не имея ни малейшего желания забираться по ржавой лестнице.
— Помогите, пожалуйста, — доносится сверху девичий голос. Ника бросает сигарету, торопливо лезет на чердак.
Там холодно и сумрачно, ярко горит лежащий на полу мобильник, музыка играет из него. Сквозь дыры между деревянными стропилами пробивается свет фонарей, разрезает сумрак на слои. Под слоями сидит девушка лет двадцати: в руке зажигалка, с пуховика капает. В нос бьет вонь бензина — рядом пустая канистра.
— Я так виновата, — говорит девушка, глядя в телефон. — Я не хотела. Я очень старалась, поймите. Я домой хочу, я хочу к маме, к маме, к ма…
Она переводит взгляд на Нику, и ее зареванное лицо вдруг разглаживается.
— А, это ты, — говорит она другим, спокойным голосом. — Хорошо, что ты пришла. Смотри, как я сияю.
Чиркает кремень, и Ника цепенеет. Просто смотрит, как занимаются куртка и волосы девушки, огонь проглатывает ее тело в момент. Ника в панике озирается. Нет ни песка, ни снега, ни воды, одни деревянные перекрытия. Ника бросает сигарету, на четвереньках ползет к девушке, набрасывает на нее свою куртку, но и та вспыхивает — проклятый синтепон.
Дым, гарь, запах паленого мяса. Ника задыхается.
Она выбирается с чердака, спускается, стуча во все двери, кричит «пожар» и «вызовите скорую», вываливается на улицу вместе с дымом и вызывает скорую и пожарных сама. В окнах загорается свет, хлопают двери. Прохожие останавливаются, кто-то снимает происходящее. А Ника никак не может отделаться от запаха горелого мяса, она им пропиталась и наелась. Лицо все мокрое, и, лишь сняв перчатки и вытерев его, Ника понимает, что это слезы. Она снова звонит в скорую, деревянным голосом ей отвечают, что машина выехала, ждите, не надо истерик, девушка.
К Нике подходят люди, спрашивают, что с ней, вызвала ли она пожарных, кто-то бежит в подъезд, кто-то отдает Нике куртку — она стоит в одной футболке. Наружу торопятся жильцы.
В конце дома, за припаркованными у тротуара машинами, стоит медведица. Она глядит на Нику, на суетящихся людей, и не спеша заходит за угол.
выдох третий
— Меня зовут Яна, я родственница погибшей Светланы Баевой.
Начальник УМВД Староалтайска Александр Яковлевич Широков машет на нее рукой.
— Прекрати. Я знаю, как тебя зовут и кто ты, Вероника Леонидовна. Садись давай.
Ника заходит в кабинет, закрывает за собой дверь. Из стула для посетителей и кожаного кресла, стоящего в углу, выбирает кресло.
От горящего дома Нику увезли в отделение, где задавали кучу вопросов: что произошло, как она оказалась на чердаке, как зовут погибшую, откуда Ника ее знает, откуда бензин, — я же сказала вам, что я ее не знаю, отвечала Ника, и про бензин не знаю тоже. Полицейские не поясняли ничего — они и не были обязаны. Письма их тоже не впечатлили, они без особого интереса сообщили, что проверят. Потом, видимо, пробили, кто Ника такая, и вообще оставили в допросной комнате, забрали телефон, сказали, свяжутся с родителями. Но мама и Китаев все не ехали, а чуть позже Нику отвели этажом выше, где ее ждал Широков.
