Книга Клятва на огне - Ирина Игоревна Голунцова

тем временем мысли разлетелись, как рой петард.

— Твоя причуда и пугает, и восхищает, ты обратилась тем существом, стерпев невыносимую боль, защитила меня. Я знаю, что у тебя нет лицензии героя, даже временной, но для меня в какой-то степени ты куда больший герой, чем мой отец. Думаю, ты могла бы стать отличным героем. Ведь ты защитила не только меня, но и моих одноклассников. А потом, едва восстановившись, поехала за нами… и, кстати. Откуда у тебя мотоцикл? Ты ведь свой разбила полгода назад, как я помню.

Да… купила мотоцикл с рук, и как король дороги через три месяца влетела в стену из-за неисправности тормозов. Старатель, узнав об аварии, разозлился, не тому, что я чуть шею себе не свернула, а из-за того, что могла причинить вред другим людям. Шото узнал об аварии только через пару недель, и то я случайно проболталась. Наверное, он был единственным, кто хотя бы спросил, не пострадала ли я.

Я ничего не ответила.

Закрыв глаза и откинув голову назад, измученно выдохнула, даже не зная, что говорить и как в целом реагировать на ситуацию. Сестра, о которой я грезила, свалилась как снег на голову, но я испытывала не столько радость, сколько напряжение. Старатель, которому до меня нет никакого дела, я для него лишь балласт. У меня нет ни друзей, ни семьи, хоть какую-то поддержку для меня представляет Шото. Но я боюсь делиться с ним чувствами, я для него… кто вообще? Сэмпай, друг? Или же такой же балласт, как для его отца?

— Ладно, — вздохнула я, осознав, что накручивать себя просто бесполезная трата сил и времени. — Поехали, через полчаса, наверное, будем дом.

— Ты в порядке?

— Да, а почему спрашиваешь?

— Ну… ты плачешь.

— Тебе кажется, — раздраженно стерев с уголков глаз слезинки, я разозлилась и меньше всего хотела, чтобы меня видели такой. Но едва сделав шаг к мотоциклу, остановилась, почувствовав хватку на запястье. — Чего?

— Ты же не из-за моих слов о мотоцикле расстроилась, верно?

— Что? Блин, Шото… — шумно выдохнув, я с трудом удержала колючие слова на языке. — Да, не из-за этого. Мы все обсудили, я сказала, из-за чего мне…

— Я не верю тебе, — с невозмутимым спокойствием подметил парень. — В таком состоянии тебе лучше не садиться за руль.

— Ты издеваешься?! Ты поведешь что ли?

— Нет, я к тому, что тебе надо успокоиться.

— Я сейчас тебе так успокоюсь… Чего ты пристал?

Это уже напоминало цирк, я хотела вырвать руку, но Шото крепко вцепился в меня и не шелохнулся. Порой я не понимала этого парня. Он еще миг смотрел на меня так, словно был готов воспользоваться силой, но только бы не дать мне никуда уйти. А затем виновато потупил взгляд. И это уже не столько злило, сколько выматывало.

Вымученно застонав, я перевела дух и, подойдя ближе, присела перед парнем на корточки, чтобы уж точно видеть его глаза.

— Что? — уже умоляюще спросила я, отложив шлем и накрыв ладонью руку Шото. — Что ты хочешь от меня услышать? Шото, я не понимаю, чего ты хочешь. Услышать, что со мной все в порядке? Нет, не в порядке. Я в полнейшем замешательстве из-за того, что моя сестра жива, что Старатель скрывал от меня это. Я злюсь, что ты ушел спасать своего друга, даже не сказав об этом, и мне до сих пор за тебя страшно. Я… я не знаю. Задай мне конкретный вопрос. Потому что… потому что ты меня с ума сводишь.

— Я… не знаю, как это выразить. Я не хотел тебя беспокоить, потому что тоже боялся. Ты мне нравишься, Наги, — с непоколебимым спокойствием сообщил Шото, но когда он посмотрел мне в глаза, я увидела смятение. — А я тебе нравлюсь?

Это… неожиданно.

— А-а… — не сказать, что меня не устраивал подобный вариант развития событий, но из-за внезапности я немного растерялась. — Нравишься… конечно. Но уточню, ты подразумеваешь это как… что? Как симпатию к другу или как влечение к человеку противоположного пола?

Помедлив с ответом, парень отвел взгляд в сторону и нахмурился в задумчивости.

— Как к другу. Но… и второе тоже.

Ого. Честно говоря, это как-то не то, что неожиданно, сколько необычно. Шото всегда казался мне анти-романтиком.

— Просто, я не был уверен, что это нормально, и стоит говорить тебе. Тебя принудили жить в моей семье, я помню, что ты испытывала к нам негативные чувства. Пусть и со временем твое отношение ко мне, Нацуо и Фуюми изменилось, но… Ты ведь меня старше. Да и постоянно ходишь на свидания. Я не думал, что тебя стоит как-то беспокоить этими мыслями.

— То есть… я тебе давно нравлюсь?

— Ты мне всегда нравилась. Но я не знаю, когда я перестал бояться тебя и начал испытывать что-то странное.

Мама, роди меня обратно. Если это не самое милое признание в симпатии, то остановите планету, я сойду.

— Ну, — прервав паузу, вздохнула я и коротко усмехнулась, — на свидания я хожу в основном от скуки, и чтобы не нагружали сверхурочной работой — это идеальная отмазка. Тогда, у меня к тебе встречный вопрос.

Поднявшись с колен и сдержавшись, чтобы не скривиться от боли, я подошла чуть ближе и, положив руки на плечи парня, спросила:

— Могу я тебя поцеловать?

Свет от уличного фонаря подчеркивал ясный взгляд парня, который не затмило ни смущение, ни растерянность. Шото смотрел на меня с абсолютным спокойствием, отчего я затруднялась понять, о чем он думал. Обжигающая бирюза и дымчатая серость глаз, казалось, смотрели сквозь меня, заглядывали прямо в душу. Не знаю, почему парень так долго молчал и просто наблюдал за мной, но я тоже не разрывала зрительный контакт. Пальцы соскользнули с его плеча и коснулись шеи, кончиков волос и легли на щеку.

Шото так и продолжал молчать, это выглядело странно, учитывая минувший разговор, даже отказ был бы понятен. Но я не ожидала того, что он встанет со скамьи, однако отойти парень мне не позволил. Его рука быстро, но мягко поддержала меня за поясницу. Жест не выглядел требовательным, признаться, я даже не заметила его. Невольно удивляло спокойствие, с которым действовал парень, но когда моя рука опустилась к нему на грудь, я почувствовала быстрые удары сердце.

Несмотря на внешнее хладнокровие, Шото волновался. Причем неслабо. Однако это не помешало ему сделать шаг навстречу и вместо обычного ответа поцеловать меня. Легко, ненавязчиво, но чувственно. От тепла его губ стало радостно, и в то же время боязно. Что в