Книга Беги, если осмелишься - Диметра Ловицки

лучшее время.

— А когда будет лучшее?

— Осталось немного.

— Если ты не выпустишь меня, я никогда не подпущу тебя к себе!

— Ты не сможешь. Ты моя жена!

— Но я не соглашалась!

— Любая мечтает выйти замуж за обеспеченного человека.

— Но мне всего этого не нужно, как ты не понимаешь?

— Хватит!

Он встает и уходит в кухню.

Я лежу и плачу. Мне так паршиво. С одной стороны, я в очередной раз убедилась с какой силой меня влечёт к нему, и как моё сердце трепещет от его присутствия. С другой стороны, я понимаю, что между нами непреодолимая стена из его психологических травм. Я не готова так жить!

Слышу вибрацию.

Поднимаю телефон с пола.

"Подо мной ты будешь стонать громче, малыш."

Боже, Игнат в соседней квартире? Прямо тут? Как же стыдно! А ещё больше мне стыдно за то, что я только пару часов назад позволила Игнату потрогать себя! Да ещё и целоваться полезла! Во что меня превратили эти самцы?

"Ты слушал?"

"Я даже передернул на твой стон."

"Прекрати."

"Тебе просто нужно попробовать со мной, после нашего секса, ты точно не вернешься к нему."

"Я не хочу ни к кому возвращаться, я хочу уехать. Цивилизованно расстаться не получается."

"Малыш, только скажи, я всё устрою."

Слышу шаги, быстро удаляю перписку и ложусь спиной к двери.

— Маргаритка, я суши заказал. Пойдём есть?

Он говорит, как ни в чем не бывало, как будто я не хочу уйти, а спокойно принимаю все его заскоки.

Глава 20. Прогулка

Спустя две недели.

Дни сменяют друг друга, я не замечаю, как летит время. Варан никуда не ходит, сидит дома вместе со мной, по его лицу видно, что он напряжен. За две недели нашей совместной жизни, он так меня умаслил, что я снова решила быть с ним и плыть по течению. Игнат постоянно написывал мне и звал встретиться, я отказывалась, а потом и вовсе игнорировала его. С ним было хорошо, но Варан встретился мне первый, и я мало что знаю о втором мафиози.

На прошлой неделе состоялся наш первый разговор с Державиным на тему его деятельности.

— Так чем ты по итогу занимаешься? Никогда не говоришь, скрываешь, муж называется.

— Я глава мафиозного клана.

— И чем занимается глава мафиозного клана?

— У меня куча различных заведений по всему региону, легальных и нелегальных. Я слежу за ними и отжимаю новые.

— Как ты стал таким? Из-за семьи?

Его лицо искажает гримаса боли, как будто у него началась мигрень.

— Наверное пора тебе всё рассказать.

И он рассказывал целый вечер, про то как ему угрожали, как убили его семью и как он занялся грязными делами, чтобы поймать главаря отдавшего приказ. Мне так хочется сказать, что Годзила не отдавал такого приказа, что всё произошло случайно, но прикусываю язык и слушаю дальше.

— Я не могу его найти, не могу поймать. Тот за которым я следил, оказался двойником. Я столько времени потратил, даже летал за ним в Екатеринбург! Меня водили за нос. Не понимаю только зачем.

А я понимаю зачем. Его водили за нос, чтобы мы с Игнатом "нагулялись". Мне становится стыдно.

— Почему ты так уверен, что это был двойник?

— Тату.

— Что значит тату?

— Я его ни разу не видел, но я точно знаю, что у него есть татуировка саламандры на руке, у мужчины, которого я подстрелил, не было никаких рисунков.

— А ты не думаешь, что это не он отдал приказ?

— Это он. Больше некому.

— Какой смысл в этом?

— Говорят, что у них такой кодекс. Заставлять страдать тех, кто убил их людей, а я убил одного их человека, по кличке Лис.

— Кто тебе это наговорил?

— Тех кто делился этой информацией нет в живых, они привели меня в это дело и хотели подставить, но я закрыл им рот навсегда.

— Ты не думаешь, что они просто провоцировали тебя?

— Ты заставляешь меня во всем сомневаться. У тебя что, дар?

— Нет, я бы на твоём месте вышла бы с Годзиллой на диалог.

— Что?

— Что?

— Как ты сказала? Годзилла?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

Он схватил меня за плечи и взглянул в мои лживые глаза. В голове тут же проскочила сцена поцелуя с Игнатом. Когда нибудь я обязательно расскажу об этом Варану.

— Кто сказал тебе эту кличку? Я ни разу, НИ РАЗУ не произносил её при тебе.

Варан сжимает плечи слишком сильно, глаза наполняются слезами.

— Говори, Рита, ты что-то знаешь?

— Я слышала от охраны, случайно. Ничего я не знаю!

Кричу отчаянно.

После этого он больше ничего не рассказывал мне.

Наконец-то мне удалось уговорить Варана выйти на прогулку. Жизнь с ним совершенно волшебная, он всё делает по дому, готовит мне обалденные завтраки, обеды и ужины, покупает подарки, заботится. Даже согласился предохраняться и не торопить события. Рядом с этим мужчиной мне очень комфортно, если забыть о том, что мне вообще никуда нельзя. Я гоню эти мысли прочь, ищу плюсы, стараюсь не думать о минусах и отвлекаюсь.

К родителям мы приезжали за эту неделю два раза. Варан снова отвалил им кучу денег, мама таки накормила его селедкой под шубой, папа втирал ему что-то про политику, массонов, религию и антихриста, брат обоссал его ботинки, а сестра испачкала шоколадом его свитер, но этот мужчина всё выдержал.

Сегодня он решил позвать меня на прогулку. Я безумно обрадовалась, потому что частью сознания я понимаю, что просто внушила себе, что я довольна ситуацией. На деле мне тошно, но безопасного выхода я не вижу.

Мы гуляем по Екатерининскому парку в Пушкине, вокруг куча охраны, они все как бы не с нами, но мужчины в черных очках и смокингах с наушником в ухе то тут, то там появляются. Народу очень мало, в основном — женщины с колясками.

Весна в самом разгаре, на улице жарко. Мы идем по Туфовому мосту с колоннами.

— Зачем тут этот мост? В том смысле, что он довольно необычный, — говорю я.

— Вода, свободно стекавшая в Большой пруд, со временем стала вымывать ложбину. Инженер Иван Кондратьевич Герард смог решить проблему, построив систему плотин, частью которой является этот мост.

— Это 18 век?

— Да, умница моя.

Он мягко берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Притягивает к себе, целует в висок. Моё сердце стучит часто-часто. Дыхание сбивается, я почти счастлива.

Через некоторое время мы приближаемся к Павильону гроту он окружён водой с трех сторон,