Книга Цвет моего забвения - Мария Бородина

напоминает карикатурную картинку из интернета: на её теле нет свободного от наворотов места! Сплошь татуировки, пирсинги, микродермалы — не тяжело ли ей носить всё это на себе?!

— Добрый вечер, — говорю я, перетягивая внимание на себя.

Обе барышни смотрят на меня, как на бомбу с часовым механизмом, до взрыва которой осталось десять секунд. Мне хочется смеяться и плакать одновременно. А ещё — драпать отсюда побыстрее, пока между нами ещё остался отрезок пространства в виде десяти лестничных ступеней.

Но не получится. Теперь они меня не отпустят. Я для них — источник информации, который нужно выжать. Как и они для меня.

Тишину нарушает голос худышки:

— Кто ты?

— Экорше, — называю я единственное слово прошлой жизни, что чудом уцелело в памяти. Так я представилась Заре и Нике. Почему я должна теперь называть себя иначе?

— Это имя?

— Наверное, — пожимаю плечами. По правде говоря, я уже жалею, что решила с ними связаться. Здесь слишком страшно. А доверие может стать клинком, который поразит в сердце саму же тебя.

Два взгляда, устремлённые на меня сквозь тьму, становятся мягче после ответа.

— Помнишь что-то? — продолжает допрос девушка.

— Только это…

— А почему мы должны тебе верить?

— Это ваше право, но больше сказать мне нечего.

— Слушай, ты, Эко… Эко… Эколог! — вступает в разговор Вилма. — Не обращай внимания на Одноглазую. Она просто нервничает. Ну, знаешь, так бывает у тех, кто ни с того ни с сего попадает в какую-то дыру, и не помнит при этом даже собственного имени.

— У меня те же чувства сейчас, — вздыхаю я, удивлённая поддержкой. — И та же история.

— Эй, Вилма! Здесь никому нельзя доверять, — снова вклинивается коротышка.

Отворачиваюсь: так, словно виновата. Я ворвалась в их компанию, не спрашивая разрешения. Это ли не повод считать затею, что я отважилась осуществить, глупой?! Да и Одноглазая уже не нравится мне. Не сомневаюсь, что мои чувства взаимны.

— Ты сама сказала, что нас здесь тринадцать! — Вилма резво трясёт её плечо. — Чтобы прояснить картину, нам надо хотя бы вместе собраться! А потом уже думать!

— Четырнадцать, — поправляю я. — Минимум.

— Это почему? — Вилма хмурится.

— Я видела четырнадцатую, — поясняю я.

— А ещё ты что видела?

И тут я открываю рот и выкладываю всё. Начиная с первого — самого ужасного — мгновения, когда поняла, что время излечило меня до полной амнезии. Я рассказываю, как встретила на шестом этаже такую же несведущую Зару, как мы разбудили Нику, спящую в одной из квартир. Вспоминаю, как мы случайно нашли нож в нише стены. И, конечно, как попытались выйти из подъезда, свернули с курса и попали в ледяную темноту. Вспомнила не без укора, что потом, когда я выронила нож, выяснилось, что мои спутницы не так благородны, как казалось. Пересиливая себя, я рассказываю историю про монстра из мрака, и каждое сказанное слово заставляет меня вздрагивать. Упоминаю и яму с припасами, в которую упала, слоняясь по тёмному отрезку коридора. Когда я заканчиваю, девушки переглядываются, словно решая, верить мне или нет.

— Ваааау! — восхищается, наконец, Вилма. — Это нечестно! Почему я пропускаю самое весёлое?!

— Окажись ты там, не рассуждала бы так, — возражаю я.

— Ха! Уж будь уверена: я бы задала этому слизняку из мрака! Он бы у меня три дня бетоном какал!

— Неправдоподобно, — гнёт свою линию Одноглазая. Она кривит губы: явно недовольная моим присутствием. Должно быть, на моём лице то же выражение, потому что после секундной паузы она добавляет:

— Слова — ничто без доказательств. Тем более, такие. Ты бы ещё про драконов рассказала. Или про второе пришествие.

Молча, я роюсь в карманах и протягиваю каждой по тюбику провианта.

— А это видели?

Я испытываю настоящее удовлетворение, наблюдая, как меняется взгляд Одноглазой. Как же приятно крушить точку зрения тех, кто считает себя единственно правым! Словно моментально вырастаешь на голову.

— Сливовый джем? — с сомнением говорит Вилма, рассматривая тубу. — Правда что ли?

— А это точно можно есть? — снова выдвигается Одноглазая. Я и не думала, что люди могут настолько меня раздражать.

— Только что поужинала, — хвастаюсь я не без ехидства. Звуки летят сквозь зубы, как через решётку. Мне очень хочется задеть её побольнее, чтобы не лезла. — Пока жива.

Одноглазая морщится и поворачивается к Вилме, которая уже выдавливает джем в рот и довольно им чавкает.

— То, фто нувно! — номер тринадцать поднимает вверх большой палец, а затем протягивает мне ладонь. — Натувальный пводукт! Есть ефё?

Подумав, передаю ей ещё один тюбик. Я думаю о том, что стратегический запас надо бы растянуть на несколько дней, но приоритет обрести союзников перевешивает. Нечего жадничать. Всё равно мне больше не хочется.

— Мммммм, — довольно мычит она, — говядина! Настоящая говядина в этом дерьме! Представляешь, Одноглазая?! Тебе бы понравилось!

Одноглазая настороженно поглядывает на союзницу. Она так и не притронулась к своей порции. Должно быть, думает, что там яд. Ну да, конечно: заготавливала специально для неё, давя окрестных паучков и используя дар предвидения.

— Как бы из тебя человечину не сделали, Вилма, — говорит она с укором. — Хорошая получится. И много.

— Кто? — удивляется Вилма. — Эколог что ли?! От таких речей, милочка, меня со смеха разрывает.

— Экорше, — поправляю я. — Называй меня так.

— Ты всегда такая непредусмотрительная? — снова язвит Одноглазая.

— Ну, давай я сейчас заплачу, — Вилма фыркает. — Ты что-то с этого получишь? Может быть, домой перенесёшься, под тёплый плед, и ванильная сигарета у тебя в руках материализуется? Нет, милая. Если я психану, никуда мы отсюда не денемся. Поэтому, извини: тут что а, что бэ. Я предпочитаю слабоумие и отвагу.

На этом моменте я не выдерживаю и прыскаю. Следом за мной начинает смеяться и Вилма. Одноглазая поглядывает на нас с недоумением из-под болтающегося уголка банданы.

— Ты пойдёшь с нами, Эколог! — говорит, наконец, Вилма, хлопая меня по плечу.

— А она хочет? — Одноглазая хмурит единственную бровь.

— А мы будем её спрашивать? — громогласно хохочет та. — Мне на голову свалился холодильник с припасами. Вот когда у неё закончатся эти тюбики, тогда и подумаем, что с ней дальше делать.

— Я лучше пойду, — отмечаю я.

— Не дрейфь! — перебивает Вилма. — Я же шучу. Но, конечно, можешь одна остаться, если не боишься. Мне было бы страшно одной, наверное. И скучно. Одноглазая, вон, тоже хотела!

— Цыц, — проговаривает Одноглазая сквозь зубы.

Мы отчаливаем с площадки вместе. Теперь нас трое, но я всё ещё чувствую себя чужой. Этих двоих связывает куда больше, чем мне кажется. Но, по крайней мере, до тех пор, пока они не выудят из меня всю информацию, они не