Книга Происхождение имён рек и озер - Руфь Александровна Агеева

«нестись потоком» и т. п.

Во-вторых, совершенно очевидно, что названия, образованные от одного корня, в разных языках настолько разошлись в своем звучании, что их современные формы нельзя непосредственно сравнивать между собой. Что общего, например, у современных названий Саар и Серет, Маас и Мозель? Лишь при сопоставлении древних форм имен выявляются общие основы, позволяющие возводить названия к определенным индоевропейским корням. В исследовании гидронимии, таким образом, действует та же методика реконструкции, которая применяется во всем сравнительно-историческом языкознании.

И последнее. Читатель, вероятно, заметил, что в нашем списке фигурируют преимущественно названия рек Средней и Юго-Восточной Европы. В нем очень мало или совсем нет имен крупных рек Франции, Италии, Испании. Индоевропейская гидронимия в этих странах, бесспорно, имеется. Но названия самых больших рек — Сены, Луары, Гаронны, По, Дуэро, Тахо, Эбро — вызывают разногласия среди ученых. Многие высказываются за до-индоевропейское, субстратное происхождение этих имен, что согласуется с археологическими данными: западные и южные окраины Европы были заняты народами, говорившими на неиндоевропейских языках. Остатками этого древнего населения являются современные баски; остальные народы были ассимилированы индоевропейцами, и память о них осталась лишь в географических названиях и частично в исторических источниках.

Нет в списке и имени самой большой реки европейской части СССР — Волги. Современное ее название либо славянское (от влага, волглый — «сырой, влажный»), либо финно-угорское (означает «белая, светлая» и связано с именем Вологды). А вот древнее название этой реки — Ра — вполне могло бы попасть в наш список, оно происходит из иранских языков и этимологически связано с индоевропейским наименованием росы. Мордовские названия Волги — Рав, Раво, Рава — также заимствованы из иранских языков.

Подобно Западной Европе, этническая карта России с древних времен представляла собой конгломерат племен и народов, оставивших более или менее значительные следы в гидронимии.

Мы рассмотрим здесь лишь один вопрос: исторические контакты древних балтов и славян на территории СССР по данным гидронимии.

Балты и славяне на Русской равнине

по данным гидронимии

Балтийские и славянские народы говорят на языках, относящихся к индоевропейской языковой семье. В древности балты и славяне, по-видимому, сформировались в северо-восточной зоне индоевропейской общности. Их происхождение, пути миграции, взаимные отношения и формирование балтийских и славянских языков являются предметом многолетних серьезных научных дискуссий, в которых принимают участие лингвисты, археологи, этнографы, антропологи. Один из главных вопросов в этих дискуссиях — существование особо тесных связей между балтийскими и славянскими языками, что породило проблему балто-славянского языкового единства.

Балтийские племена складывались на основе родственной группы скотоводческо-земледельческих племен шнуровой керамики и боевых топоров, расселявшихся с запада на восток из Центральной Европы в конце III — начале II тыс. до н. э. Балтийские племена сложились в Прибалтике (их потомки — современные литовцы и латыши); кроме того, их индоевропейские предки в результате миграций проникли на территорию Верхнего Поднепровья (среднеднепровская культура) и в Волго-Окское междуречье и междуречье Волги и Клязьмы (фатьяновская культура). Другими племенами шнуровой керамики были носители балановской культуры на Средней Волге. К середине I тыс. до н. э. в Поднепровье и Пбочье сложились культуры, которые, как считают археологи, определенно принадлежали балтам.

Формирование славян, как считают многие историки и лингвисты, происходило в Центральной и Восточной Европе. Известный советский археолог доктор исторических наук В. В. Седов [1979] полагает, что славяне в древности были западными или юго-западными соседями балтов и жили где-то в бассейне Вислы. Начало формирования славян происходило в V–II вв. до н. э. в междуречье Вислы и Одера в результате взаимодействия лужицкой и поморской культур, причем лужицкая культура была общей для части древнеевропейского населения, а поморская, возможно, принадлежала балтам. В конце II в. до н. э. на западе славянского ареала складывается пшеворская культура, а рядом с ней, в Припятском Полесье и в прилегающих к нему среднеднепровских областях, — зарубинецкая культура. Последняя просуществовала до II в. н. э.; ее связывали со славянами, но В. В. Седов считает, что целиком отождествлять племена зарубинец-кой культуры со славянами было бы преждевременно, так как их культура имеет связи и с балтами. Он предполагает, что язык этих племен был одинаково близок к балтийским и славянским диалектам. Зарубинецкие племена продвинулись затем на северо-восток, в области Верхнего Поднепровья и на Оку, где уже жили местные балты в окружении финно-угорского населения.

Дальнейшая судьба славян в Восточной Европе прослеживается вполне отчетливо. В V–VII вв. н. э. началось широкое расселение славян в Европе; в эту эпоху славянские языки уже достаточно различались между собой. Складываются славянские группировки, упоминаемые древними авторами, — славены и анты (общее наименование славян также было венеды)-, с VIII в. формируются средневековые племенные объединения славян.

Сложная этническая история тех территорий, на которых сформировалась древнерусская народность, не могла не отразиться на этнографических особенностях древнерусских племен, их языке, географических названиях их земель. В гидронимии восточнославянских территорий сохранились следы древних индоевропейских и балтийских названий, имеющих соответствия в гидронимии Литвы и Латвии. Это субстратные названия, усвоенные славянами.

Большая заслуга в открытии огромного пласта верхнеднепровской гидронимии балтийского происхождения принадлежит видным советским ученым В. Н. Топорову и О. Н. Трубачеву [1962]. Их монография «Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья» явилась блестящим образцом лингвистического анализа географических названий и послужила мощным стимулом для дальнейших исследований гидронимии Поднепровья и других соседних территорий.

К балтийским названиям в бассейне Днепра относятся такие гидронимы, как Абеста, Ажовка, Бебря, Бержица, Верепета, Вопь, Дегна, Лучеса, Мерея, Наровля и др/ Например, название Бержица содержит основу берж-, означающую в балтийских языках березу (по-литовски berzas), В гидрониме Верепета отразилось слово со значением «водоворот» — литовское verpetas. А правый приток Днепра Вопь обязан своим наименованием балтийскому географическому термину «река»: в литовском и латышском — пре, а в вымершем древнепрусском языке было аре.

Это же балтийское слово звучит и в названии притока Оки — реки Упы. Название же Вопь с начальным (протетическим) «в» отражает звуковые процессы, происходившие в языке восточных славян в древнерусский период; ср. русское восемь из осмъ.

О. Н. Трубачев [1968], продолживший исследование гидронимии более южных областей Поднепровья, нашел ряд балтийских гидронимов на Правобережной Украине. Так, название реки Вересна соответствует литовскому гидрониму Versne, который объясняется из слова versme — «исток». Есть и другие балтийские гидронимы в этом районе, но в целом их гораздо меньше, чем в Верхнем Поднепровье, и они явно расположены на периферии древней территории балтов. Кстати, в этом районе обнаруживаются многочисленные связи местной гидронимии с гидронимией фракийцев и иллирийцев.

Балтийские названия, как и следует ожидать, густой сетью покрывают бассейн Оки. Многие из этих названий были изучены В. Н. Топоровым и картографированы В. В. Седовым в сопоставлении с ареалами археологических культур.